– Пить дайте, – снова попросил Ставинский.

– Раскрывай свою пасть, – приказал Коренастый.

Он напоил Леонида так же, как и меня, когда я, связанная по рукам и ногам, сидела в его даче: вливая Ставинскому воду в жадно открытый рот.

– Спасибо, – сказал он, напившись. – Ребята, отпустите меня. Ей-богу, когда получу наследство…

– Заткни ему глотку, – вдруг рявкнул Долговязый. – Знаем мы эти песни, слышали. Сначала все так поют, а потом…

Бедному Леониду снова замотали рот скотчем.

Что же мне делать? Я без оружия, а у бандитов имеется как минимум один ствол (может быть, больше). С одним я могла бы справиться, но вот вдвоем они представляют серьезную опасность. Надо отвлечь внимание одного из них, тогда я смогу что-то предпринять для спасения Леонида. Но вот как? Хорошо, что полковник в курсе, где мы сейчас находимся. Но доберется он до Кумыски… не раньше чем минут через тридцать-сорок. Придется как-то потянуть время до его приезда.

– Ну… – начал Долговязый, но не договорил, потому что дальше произошло нечто неожиданное и для похитителей, и для меня. Сначала послышался звук автомобильного мотора, спустя минуту показался темно-красный «Фольксваген». Что он здесь забыл? Все-таки поздновато для прогулок, а тем более для сбора грибов и ягод.

Несмотря на то что «Фольксваген» остановился довольно далеко от нас, все действо, которое развернулось затем, было видно как на ладони. Две двери машины, водительская и задняя, как по команде резко распахнулись. С водительского места сорвался рыжеволосый парень лет тридцати пяти, с заднего сиденья выскочил мужчина постарше и погрузнее.

– А ну, давай вылезай, – закричал он тому, кто находился в машине, – вылезай, падаль, кому говорю, ну!

В его голосе слышались ненависть и неприкрытая жестокость. Такой тон не предвещал ничего хорошего, мне стало не по себе. Я посмотрела на Долговязого с Коренастым и поняла, что они тоже чувствуют себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

Грузный вытащил из машины мужчину лет 50–55 на вид. Если водитель и главарь были одеты в спортивные костюмы, то на их пленнике красовался черный смокинг, белая рубашка и галстук-бабочка. Такое впечатление, что несчастного схватили прямо на великосветском приеме, затолкали в машину и привезли на лесную поляну. Руки пленника были связаны, а рот заклеен. Я невольно покосилась в ту сторону, где в багажнике лежал Ставинский, тоже связанный и лишенный возможности подать голос.

Главарь и водитель подхватили свою жертву с двух сторон и потащили к деревьям. Мужчина в смокинге предпринимал отчаянные усилия, стараясь освободиться от тащивших его палачей. Говорить он не мог, только мычал сквозь заклеивший рот скотч, но пинал бандитов ногами и один раз здорово лягнул по ноге главаря.

– Сука! – заорал тот и толкнул его коленом сзади. Мужчина упал плашмя и попытался подняться, но рыжеволосый вытащил пистолет и выстрелил ему в голову. Пленник уткнулся лицом в землю, конвульсивно дернулся и больше не шевелился.

– Прибери здесь, – кивнув на труп, распорядился главарь.

Он отошел на несколько шагов и закурил. Водитель пошел к машине, вернулся с лопатой и начал быстро копать, разбрасывая во все стороны комья земли. Вскоре тело несчастного было зарыто. Бандиты погрузились в «Фольксваген» и покинули поляну.

Костян и Никитос несколько минут стояли в оцепенении. Потом Костян хриплым голосом произнес:

– Я это… мне отлить надо… я сейчас…

– Мне тоже надо, – солидаризировался с ним Никитос.

Похитители один за другим устремились в лес. Скорее всего, дорогие мои будущие уголовнички, одолела вас не малая нужда, а самая что ни на есть «медвежья болезнь». Все-таки зрелище, свидетелями которого нам пришлось стать, не для слабонервных. А если бы бандиты нас заметили, они бы точно убрали нежелательных свидетелей.

Надо воспользоваться временным отсутствием наших незадачливых похитителей – это был какой-никакой шанс. Я устремилась к их машине, багажник был открыт – видимо, забыли закрыть. Увидев меня, Леонид изумленно вытаращился и попытался что-то произнести.

– Тише, – шепнула я, наклонившись к его уху, – они могут вернуться с минуты на минуту.

Я отлепила скотч и освободила Ставинского от веревок.

– Леня, вылезай. Наши бандиты временно отлучились. Может быть, нам удастся сбежать, в смысле уехать. Только надо все делать быстро.

Леонид с трудом выбрался из багажника и тяжело оперся о его крышку. Я понимала, что его тело одеревенело от долгого пребывания в скрюченном состоянии, но необходимо было действовать без промедления. До моей машины идти и идти, так что этот вариант отпадал. Тогда… мы поедем на машине похитителей. Решено, другого выхода не было.

– Лень, давай, садись в машину.

Я открыла заднюю дверцу. С моей помощью – я поддерживала его под руку – Ставинский добрел до заднего сиденья и кулем свалился на него. Я быстро захлопнула его дверцу и ринулась на водительское место.

На наше счастье, бандиты оставили ключ зажигания на месте. Это было неслыханным везением. Теперь можно было ехать. Но…

– Никитос! – раздался вопль. – Там девка эта! Быстрей, они сейчас смоются!

Я посмотрела в окошко машины и увидела, как из леса показался Долговязый. Он размахивал пистолетом, а потом вдруг раздался выстрел, и послышалось шипение сдувающейся резины. Все, приехали. Этот гад прострелил колесо собственной тачки.

Я заблокировала водительскую дверцу. Леонид, вероятно, уже пришел в себя и сделал то же самое со своей стороны. Долговязый, кажется, совсем слетел с катушек. Он приблизился вплотную к водительскому окошку и начал колотить пистолетом в стекло.

– Суки! Убью! Всех порешу!

Видимо, только что увиденная картина расправы над безоружной и связанной жертвой стала катализатором, своего рода пусковой пружиной убийственного инстинкта.

– Вылазьте, суки! – орал Костян и продолжал колотить оружием.

Я инстинктивно отодвинулась подальше от окошка.

– Сидеть! – скомандовал Долговязый.

Его не поймешь: то орет, чтобы мы вылезали, то, наоборот, приказывает сидеть. В это время из леса показался Коренастый. Если промедлить еще хотя бы секунду, то время будет бесповоротно упущено: бандитов станет двое против меня одной (Леонид в его теперешнем состоянии не в счет). Я повернулась к Ставинскому и скомандовала:

– Леня, на счет «три» выходи из машины и падай на землю. Раз, два, три!

Я резко открыла свою дверь, не ожидавший этого Долговязый отшатнулся, но на ногах устоял. В это время Леонид открыл дверцу и рванулся из машины. Костян моментально сориентировался и, схватив Ставинского, приставил дуло пистолета к его виску.

– Ну все, мрази! Вам конец пришел!

Но тут раздался звук полицейской сирены. На секунду Долговязый растерялся, и этого мне хватило, чтобы выбить пистолет из его рук. Костян бросился за оружием, я налетела на него и отшвырнула пистолет далеко в сторону. Бандит затравленно посмотрел на меня и вдруг побежал по направлению к лесу. Я бросилась за ним.