меняем положение, чтобы стало еще удобнее. Алекс ласкает мою грудь, водит рукой, чуть сжимает соски. Быстро, неуловимо. Будто случайные движения. Короткие вспышки удовольствия.

— Прости, — шепчет.

Чуть присаживается, прокашливается. Включает микрофон и произносит немного хрипло, но довольно сухо:

— Стоп.

Задает несколько вопросов по теме.

Я закатываю глаза от легкого не то раздражения, не то восхищения. У нас тут петтинг вообще-то, а Алекс какую-то девицу внимательно слушает, оказывается! Некоторое время они разговаривают, даже будто спорят, после чего он благодарит за уделенное время и сообщает, что если она пройдет, то с ней свяжутся.

Просит следующую.

К концу четвертого интервью я дрожу от нетерпения. Алекс тоже возбужден — это даже визуально заметно, когда он идет за водой.

Садится на диван, делает несколько глотков. Я тоже отпиваю чуток и откидываюсь на подушки. Дышу часто, поверхностно и не считаю нужным это скрывать. Мы качаем дофамин миллиардами тонн, добыча его таким способом полностью законна.

— Виктор, я еще раз гляну анкеты, обдумаю и скажу итог завтра. Пока мне нравятся два и три. До связи, ага.

Алекс откладывает наконец телефон. Запрокидывает голову и глубоко вдыхает, а потом выдыхает. Склоняется ко мне.

В этот раз я уже знаю, какие жесткие у него волосы, и с удовольствием зарываюсь в них пальцами. Мы влажно целуемся, лаская друг друга. От поцелуев в шею начинаю натурально дрожать.

— Я тебя раздену. Окей? — спрашивает он.

Облизываю пересохшие губы. Алекс снимает майку, вновь становясь полуголым. Теперь только для меня. Жадно рассматриваю абстрактные узоры на плече. Интересно, что они значат?

— Тату-роза. На нее не может быть аллергии, — шутит он, внимательно следя за реакцией.

Отвожу глаза в сторону — что еще остается? Теперь сказать правду сложнее. Не зря говорят: первый грех легче. Хотела сгладить ситуацию, а вышло, что загнала себя в ловушку.

Не нравятся мне его татуировки совсем. Ни одна. Подтверждаю из вежливости:

— Не может быть, конечно, аллергии.

Алекс медленно стягивает лямку платья с плеча. Наклоняется и касается губами горячей кожи. Удовольствие прошивает, провоцирует необходимость более тесного контакта. Нервные клетки словно ошпаривает. Остро, почти болезненно. Внизу живота… кажется, не просто горит — пульсирует. Хочется дотронуться.

Вновь облизываю губы. И Алекс их целует.

— У меня очень маленькая грудь, — предупреждаю, когда он тянет молнию. — Это так, на всякий случай. Я не комплексую, но… ты, может, ждешь чего-то такого. Там пушап, а под ним все довольно скромно.

— Мне понравится любая твоя грудь. Потому что нравишься ты. — Он вновь смотрит в глаза. — Это же очевидно.

Внутри что-то надламывается. Освободившись от платья, я сама торопливо расстегиваю лифчик и откладываю его в сторону. Алекс секунду смотрит, моргает. Душа на части рвется. Он наклоняется и прижимается губами к ареоле.

Наслаждение скручивает нервы в пучок. Закрываю глаза и выгибаюсь, потому что… это потрясающе.

Алекс захватывает в рот сосок и обводит языком. Новая вспышка будто током простреливает. Он делает что-то такое дикое и приятное, от чего я начинаю тихо постанывать. Ведет рукой вниз и через белье накрывает промежность.

Низ живота становится чувствительным, каждое случайное прикосновение рождает дрожь. Алекс водит там, одновременно ласкает грудь. Острота зашкаливает. Мы всё больше возбуждаемся. Дальше физика: желания, близость, поцелуи. Удовольствие по нарастающей. Кажется, этим можно вечно заниматься: дышать его запахом, расслабляться в руках. Ласкать и позволять себя трогать.

Его рука движется все настойчивее. По-прежнему нежно, но и решительно. Я не останавливаю. Позволяю ощущениям усиливаться. Подчинять себе. Дыхание становится громче, а запахи сильнее.

В следующее мгновение делаю вдох и зажмуриваюсь. Разряды тока, которые раньше простреливали тело и к которым я пристрастилась, вдруг собираются в мощную молнию и ударяют в промежность. Бросает в пот, наслаждение болезненным жаром пронзает тело. Чтобы через секунду обрушиться теплыми волнами, накрыть, утянуть за собой, разнежить. Снова и снова. От каждого движения руки, от каждого поцелуя.

На несколько мгновений я полностью теряюсь в ощущениях, а потом, когда вновь начинаю мыслить, понимаю, как крепко обнимаю Алекса, как нуждаюсь в его ласке. А еще — что его сотовый вновь трезвонит над ухом.

Алекс отрывается от моей груди. Касается языком соска — бегло, игриво. Целует меня в шею. Щеку. Убирает руку от промежности.

— Это был оргазм? — спрашиваю я, запыхавшись.

Он слегка улыбается:

— Не знаю, тебе виднее. Понравилось?

Щеки так и горят. Отшучиваюсь:

— Добывать дофамин?

Алекс улыбается шире:

— Да.

Я впиваюсь глазами в его губы, думая о том, что хочу еще поцелуев. Везде. И там, внизу, тоже. Они невероятно сексуальные. Порочные. Обалдеть, какие у него губы.

— Очень сильные ощущения. Очень, — шепчу сбивчиво.

Он бросает взгляд на экран сотового, я делаю так же — «Олеська».

— Отвечу быстро, и продолжим.

Алекс берет мобильный той же рукой, которой только что трогал меня. Тянет на измену, не правда ли? Он проводит по экрану.

— Да?.. Собеседования провел… Нет, не забыл. — Усмехается: — А как же! Глянь анкеты два и три, черкни мне, что думаешь… Вечером буду отдыхать… Сам, да. До связи.

Он откладывает телефон. Я к тому времени прихожу в себя окончательно. Отрезвляющий душ «Олеська» заставил замерзнуть. Платье упало с дивана, поэтому тянусь к майке Алекса, прикрываюсь.

— Вы тесно дружите, да? Помимо работы. Я отметила неформальное общение, — произношу быстро.

До него не сразу доходит, что мы теперь разговариваем. Он предпринимает попытки целоваться, но я не отвечаю. Алекс отстраняется.

— Что?

— Я про Олесю спросила. Вы довольно близки. Как познакомились?

Он слегка напрягается.

— С Олесей? Эм. Мы давно друг друга знаем, еще в школе учились вместе. Так что да, иногда нарушаем субординацию, наверное. Но стараемся придерживаться. Всякое бывало, конечно. Иногда она борзеет. Иногда я.

— Алекс, у вас что-то было?

Он смотрит в глаза.

— В смысле?

Неловкость зашкаливает. Он пять раз упомянул, что Олеся — помощница, а я вроде как появилась неделю назад и уже закатываю сцены. Но… в каком плане «борзеет»?

Подтягиваюсь на диване, чтобы сесть. Натягиваю футболку Алекса, благо она длинная, всё прикрывает.

— Мне показалось, Олеся чувствует себя здесь хозяйкой. Ну и… будто ревнует тебя. Стало некомфортно.

— Ревнует? — Алекс улыбается. — Нет, вряд ли, у нее есть парень.

— Вы спали?

Мы опять смотрим друг на друга в упор, меня лихорадит. Хоть бы нет, хоть бы нет!

— Ива, я не сплю со своими помощницами. Это осложнило бы работу. У меня ее много.

Смущение холодит лопатки. Футболка приятно пахнет дезодорантом и чуть-чуть Алексом.

— Ежедневник, помню. Олеся должна быть в курсе и свиданий тоже. Плотное