Необходимость общей концепции многополярности. В России в 2000-е годы появились признаки окончания периода духовного упадка, и даже некоторые признаки подъема. Они основаны на оживлении российского патриотизма и укрепления национальной государственности. Вместе с тем, в современном сложном мире, мире идеологических войн и «обвальных» перемен, остро чувствуется необходимость концепций, объясняющих, позволяющих осмыслить и оценить взаимодействие данной нации, народа, цивилизации с другими народами, ее место и роль в кругу других народов, ее взаимосвязи со смыслами и целями общих линий исторического развития человечества.

Для России сейчас эта потребность очень убедительно доказывается той волной озлобленных нападок на Путина за его политику восстановления российской державы, которая трактуется только как попытка восстановления и продолжения опасных для мира властных амбиций СССР и Российской империи. Теоретическое и идеологическое прояснение национальной, патриотической политики, обязательность разработки и повседневного использования более широкой концепции многополярного мира диктуется не только тем, что в настоящее время Россия слаба (ее ВВП составляет 3 % от мирового) и не способна в одиночку воздействовать на мировые процессы. Определение места России и формирующегося евразийского цивилизационного полюса в геополитической системе и в тысячелетних линиях исторических трендов необходимо не только для наших отношений с друзьями и врагами. Нам самим это еще важнее: чтобы яснее видеть, откуда мы и куда идем.

Установка на мировую революцию. Понимание борьбы коммунистического глобализма и национал-большевизма как главного противоречия в советской правящей элите дает важный ключ к выявлению основных смысловых коллизий того времени Хороший анализ российско-советской истории на основе такого подхода, по нашему мнению, дан в книгах Александра Елисеева [14], [15], [16]. Эти книги представляют собой историческое исследование, в котором подробно прослежена борьба этих двух идейно-политических направлений в Советском Союзе. В отличие от большинства работ по данной тематике, целью автора является не отстаивание той или иной оценки фигуры Сталина, его осуждение или оправдание, а выявление геополитических, исторических и метаисторических сил, которые прокладывают свои пути через скрытые и явные намерения, решения, столкновения большого количества исторических деятелей и организаций. Все это происходит в условиях великих и трагических десятилетий российской истории, в условиях, когда фактически продолжалась гражданская война до самого начала войны Отечественной, сменившейся затем «холодной войной». Неверие Сталина в мировую революцию сделало его, по выражению автора, «консервативным большевиком».

Марксизм выдвигает в качестве факторов, определяющих движение истории, развитие производительных сил и производственных отношений, формирование классов и классовую борьбу. Марксисты-ортодоксы уверены, что с развитием капитализма происходит отмирание государства, стираются различия между нациями и границы между ними. В этом отношении идеология современного «капиталистического» глобализма близка к ортодоксальному марксизму. Сталин был марксистом-практиком и не догматиком. Он вслед за Лениным понял, что выход из капиталистической формации может произойти путем возникновения альтернативного «полюса» в отсталой России. И может быть, лучше Ленина чувствовал и понимал значение для создания такого полюса в незападной стране – сильного государства и его духовно-идеологического фундамента, а также экономического суверенитета.

В течение 20-30-х годов шла упорная борьба между направлениями коммунистического глобализма и национал-большевизма. То одно, то другое становилось более влиятельным. Однако внешняя и внутренняя обстановка менялась таким образом, что все больше выявлялась правота второго, государственнического направления.

В 1919 г. был создан III Интернационал (Коминтерн). Когда в 1919 и 1920 гг. Красная Армия потерпела неудачи в своих попытках помочь Советской республике в Венгрии и затем взять Варшаву, большевики осознают, что сейчас победить Европу армия не может. И тогда принимается решение практически основную ставку сделать на инспирирование революций – распустить армию (перевести ее на территориально-милиционную систему) и освободившиеся средства направлять в Коминтерн.

Как пишет А. Елисеев [15, с. 37–38], Коминтерн стал «всемирной квазиимперией, чья мощь поначалу превосходила мощь РСФСР-СССР». Он аккумулировал и направлял грандиозные финансовые средства зарубежным компартиям, которые так же, как и ВКП(б), считались секциями Коминтерна. Министр иностранных дел Г. В. Чичерин писал: «Теперь когда ради существования СССР надо укреплять положение прежде всего в Берлине, ИККИ (Исполнительный комитет Коминтерна) не находит ничего лучшего, как срывать нашу работу выпадами против Германии». Деятельность Коминтерна превратила многих немцев в непримиримых врагов СССР, который они отождествляли с международной подрывной организацией революционных авантюристов. В начале 20-х годов центр реальной власти находился не в ЦК или СНК, а в руководстве Коминтерна (председатель ИККИ Г. Зиновьев, член Малого бюро Н. Бухарин).

Отход большей части активных большевиков от «красных глобалистов» к «государственникам» (лидер – И. Сталин) в 1923 г. объясняется, в частности, снижением надежд на мировую революцию. В Англии на выборах в Парламент коммунисты получили всего 50 000 голосов из 22 миллионов. Численность германской компартии сократилась с 500 000 до 100 000.

Лидером «глобалистского» направления в РКП(б) традиционно считается Лев Троцкий. Однако его ориентация на всемирную революцию существенно отличается от «левацкой» доктрины немедленного наступления, характерной для верхушки Коминтерна. Вот как характеризуется позиция Л. Троцкого в работе [15, с. 54]: он «был убежденным и последовательным сторонником интеграции советской экономики в систему международного капиталистического хозяйства. Причем сама экономика должна была, по его замыслу, быть именно рыночной, а план использоваться всего лишь как регулятор рынка. Реставрация капитализма допускалась им только в экономической сфере, тогда как в политике власть должна была оставаться у партии большевиков». Троцкий не верил, что Европа готова к революции. И на данном этапе он «видел одну из задач революции – объединять мир, причем не обязательно сразу на социалистических основах. Капиталистическая глобализация тоже благо – естественно, при участии левых сил. И лишь когда мир будет единым, – возможна будет и мировая социалистическая революция. А до тех пор необходимо способствовать глобализации, поддерживая не только левые, но и любые «передовые» силы Запада».

Как известно, в правящей (коммунистической) элите СССР победило «государственническое» сталинское направление, и это определило основные исторические событий на несколько десятилетий с их великими победами и великими трагедиями.

Ключевой вопрос для оценки, какое же из этих двух направлений оказалось более «правильным», «успешным», а какое «ошибочным», наверное, состоит в том, могло ли в 20-30-е годы победить направление «социалистической глобализации»? И спасло ли бы это человечество от Второй мировой войны? Многие коммунисты считали, что Гитлер пришел к власти благодаря расколу левых сил, и для борьбы с фашизмом необходимо их объединение.