Так оно и вышло. Начальный этап выдержали только десять процентов кандидатов. Мартин среди них. Потом последовало продолжение: подготовка в джунглях Белиза и ещё один дополнительный месяц в Англии, посвящённый сопротивлению при допросах. «Сопротивление» означает, что вы стараетесь держать язык за зубами даже при применении допрашивающими самых неприятных методов. Хорошо во всём этом только одно: доброволец имеет право в любой момент заявить о желании вернуться в свою часть, и его желание тут же выполняется.

Службу в САС Майк начал в конце лета 1986-го в звании капитана, сделав очевидный для бывшего десантника выбор в пользу дивизиона «А» — парашютистов.

Если в десанте его знание арабского не пригодилось, то в САС положение изменилось. Дело в том, что парашютно-десантные части особого назначения имеют давние и весьма тесные связи с арабским миром. Созданные в 1941 году в Западной пустыне, они навсегда сохранили симпатию к пескам далёкой Аравии.

В армии о САС в шутку говорили, что это единственное воинское подразделение, приносящее реальную прибыль, — не совсем верно, но близко к истине. Люди из САС — самые лучшие в мире телохранители и инструкторы, спрос на которых всегда высок. Султаны и эмиры Аравии всегда привлекали британских спецназовцев для обучения их личных охранников и щедро оплачивали такого рода услуги. Первое назначение в новом качестве Мартин получил в Саудовскую национальную гвардию. Но долго в Эр-Рияде задержаться не пришлось — летом 1987-го его отозвали на родину.

— Не могу сказать, что мне это нравится, — объявил Мартину его командир. Разговор проходил в кабинете здания на Стерлинг-Лайнс, где находится штаб-квартира САС. — Скажу откровеннее: мне это совсем не нравится. Но вас затребовали говнюки из разведки. Что-то там с арабским.

Отношение боевых офицеров к людям из разведки хорошо известно, так что Мартина удивило не то, что командир назвал СИС говнюками.

— У них что, своих переводчиков не хватает?

— Переводчиков у них полным-полно. Дело в другом. Они хотят, чтобы кто-нибудь отправился в Афганистан, в тыл к русским. Работать придётся с моджахедами.

Генерал Зия-уль-Хак уже дал понять, что ни один военнослужащий любой из западных стран не проникнет в Афганистан с территории Пакистана. Между тем его военная разведка с удовольствием распоряжалась американской помощью, поступавшей в страну для дальнейшей переправки через границу.

В какой-то момент британцы вдруг решили, что поддерживать стоит не пакистанского ставленника Хекматияра, а таджика по имени Шах Масуд, который, вместо того чтобы выступать с речами в Европе или Пакистане, боролся с оккупантами по-настоящему, нанося им реальный урон. Проблема заключалась в том, чтобы доставлять помощь непосредственно ему, и усугублялась тем обстоятельством, что контролируемые Шах Масудом территории находились на севере страны.

Найти надёжных проводников через Хайберский перевал не составило большого труда. Как и во времена британского господства, золото позволяет устранять многие препятствия. Сами афганцы шутят, что верность афганца нельзя купить, но всегда можно позаимствовать.

— Ключевое слово на каждой стадии, — сказали Мартину в штаб-квартире СИС, располагавшейся тогда в Сенчури-Хаус возле «Слона и замка», — отрицание. Вот почему вам придётся — разумеется, чисто формально — уйти из армии. Конечно, когда вы вернётесь — они были настолько милы, что употребили «когда», а не «если», — вас сразу же восстановят в прежнем звании.

Майк Мартин прекрасно знал, что в структуре уже существует ультрасекретное Крыло революционной войны, задача которого состоит в том, чтобы создавать как можно больше неприятностей коммунистическим режимам по всему миру. Он упомянул об этом.

— Наша организация ещё более секретная, — сообщил чиновник. — Мы называем её подразделением «Единорог», потому что она не существует. Численность её никогда не превышает двенадцати человек, а в данный момент и того меньше — всего четверо. Нам нужно, чтобы кто-нибудь проскользнул в Афганистан через Хайберский перевал, нанял надёжного местного проводника и добрался до Паншерской долины, где ведёт военные действия Шах Масуд.

— И доставить ему подарки? — спросил Мартин.

Гладковыбритый чиновник беспомощно развёл руками.

— Боюсь, только знаки внимания. Вопрос в том, что способен пронести один человек. Но потом мы сможем перебросить туда кое-что посущественнее, если Шах Масуд пришлёт к южной границе своих проводников. Понимаете, многое зависит от первого контакта.

— И что же за подарок я ему понесу?

— Нюхательный табак. Ему нравится наш нюхательный табак. И, кроме того, два ПЗРК «Блоупайп». Его очень беспокоят авианалеты. Вам нужно будет научить людей Шаха пользоваться ими. По моим расчётам, все займёт примерно шесть месяцев. Ну как, вы не против?

С начала советского вторжения не прошло и полгода, как стало ясно, что афганцы по-прежнему не в состоянии сделать то, что у них никогда не получалось: они не могут объединиться. После нескольких недель ожесточённых споров в Пешаваре и Исламабаде, в ходе которых пакистанская армия настаивала на том, что американские деньги и оружие будут поставляться только их доверенным лицам, численность соперничающих групп сопротивления уменьшилась до семи. У каждой был свой политический руководитель и свой командующий. Так сформировалась Пешаварская Семёрка.

Шестеро были пуштунами. Исключение составляли профессор Буркануддин Раббани и его харизматический командир Ахмад Шах Масуд — оба таджики с севера. Из шести пуштунов трое получили кличку «командиры Гуччи» — они редко посещали оккупированный Афганистан, предпочитая носить западные одежды и жить в безопасности за границей.

Из троих оставшихся двое, Сайяф и Хекматияр, были фанатичными сторонниками ультраисламской группировки «Братья-мусульмане», причём последний отличался такой жестокостью и мстительностью, что казнил больше афганцев, чем убил русских.

Провинция Нангархар, где родился Измат Хан, находилась под контролем муллы Маулви Юнис Халеса. Учёный и проповедник, человек, доброту которого выдавал озорной блеск в глазах, он был полной противоположностью ненавидевшего его Хекматияра.

Самый старший из семёрки, шестидесятилетний Юнис Халес, на протяжении десяти лет регулярно посещал Афганистан, чтобы лично руководить операциями своих людей. В его отсутствие обязанности командующего выполнял полевой командир Абдул Хак.

В 1980 году война пришла в долины Спингара. Заняв Джелалабад, русские проводили карательные воздушные рейды против горных деревень. Нури Хан присягнул на верность Юнису Халесу и получил право сформировать собственный отряд — лашкар.

В пещерах Белых гор хватало места, чтобы укрыть весь деревенский скот. Там же прятались на время воздушных налётов и местные жители. И всё же Нури Хан решил, что женщин и детей пора переправить через границу, в лагерь беженцев в Пакистане.

Маленькому конвою требовался мужчина, который провёл бы людей через перевал и остался с ними в Пакистане столь долго, сколько потребуют обстоятельства. Нури Хан выбрал на роль проводника и защитника своего шестидесятилетнего немощного отца. Для дальней дороги подготовили ослов и мулов.