– Легко сказать, – с трудом процедила Эва, напряженная, точно струна. Это показалось Маршаллу весьма любопытным.

Поднявшись, он, ухмыляясь, побрел к ней, не сводя с нее глаз. Она быстро выставила перед собой руки:

– Не смей! Я не хочу промокнуть!

Он остановился в сантиметре от вытянутых рук:

– Но именно у тебя на голове мокрая кепка, с которой течет на лицо.

– А ты мокрый с головы до ног.

С этими словами она наконец посмотрела ему на грудь, от которой до сих пор старательно отводила глаза.

– Начинаю понимать, чем этот остров так нравился Андерсену, – пробормотал он.

– Думаешь, он и его команда валялись на отмели, как тюлени?

Сегодня мысль о том, чтобы поваляться где-нибудь с ней, еще не приходила в голову, но теперь он не мог думать ни о чем другом.

– Лестное сравнение.

Она фыркнула:

– Ты знаешь, что хорошо выглядишь, и окунулся специально, чтобы посмотреть на мою реакцию.

Вообще-то для того, чтобы остудить пылающий в чреслах огонь, но это было раньше, в другой жизни. Глядя на ее губы, он произнес низким голосом:

– И как ты отреагируешь, Эва?

Голос несколько раз предавал, прежде чем она наконец ответила.

– Никак. Не доставлю удовольствия, дотронувшись до тебя.

Маршалл не сомневался, что, если бы сказанные слова можно было вернуть, Эва тут же это сделала бы.

– Так вот о чем ты тайно мечтаешь! Я сделаю шаг навстречу. Тебе стоит лишь попросить.

Но Эва – необычайно крепкий орешек. К тому же упрямица.

– Зачем мне это делать?

– Потому что тебе хочется. Мы вдвоем на заброшенном острове. Нам нужно убить время. После Эсперанса наши пути разойдутся.

Сейчас эта идея казалась ему смехотворной. Эва с трудом сглотнула.

Маршалл поднял козырек ее кепки, чтобы лучше видеть выражение лица, и добавил чуть слышно:

– А еще потому, что это единственный шанс получить ответ на вопрос.

– Какой вопрос?

– Нет, сначала ты должна попросить.

Она промолчала, хотя и взывала к нему всем телом.

– Я облегчу тебе задачу, Эва. Тебе не нужно просить меня сделать это, наоборот, запрети.

– Запретить – что?

Он посмотрел на ее дрожащие пальцы:

– Подходить к тебе.

Он сделал шаг, не сводя глаз с ее ладоней, которые должны были вот-вот упереться ему в грудь.

– Всего одно слово, Эва. Вели мне остановиться.

Хотя губы приоткрылись, она не сумела произнести ни слова.

– Нет? – Его тело возликовало. – Что ж, ладно.

Крошечное движение вперед, и томящиеся ожиданием пальцы Эвы коснулись его груди.

Великий боже!

Как же давно она ни к кому так не прикасалась! Теперь пальцы уперлись в крепкую грудь, которую до этого она с восхищением рассматривала на пляже. Знала, что под забрызганной солью хлопковой футболкой скрывается татуировка орла. Прямо поверх ровно бьющегося сердца.

Маршалл негромко застонал. Эва не сомневалась, что он подавил бы стон, если бы мог. Значит, происходящее так же небезразлично для него, как и для нее. Ее чувства предательски выдают подрагивающие пальцы.

Да, скоро их пути разойдутся. Возможно, сейчас единственный шанс познать тяжесть его разгоряченного тела, попробовать на вкус. Всего-то и нужно – пошевелить пальцем.

Отправляясь в одиссею по стране, Эва не собиралась обрекать себя на воздержание, это случилось само собой. С тех пор как она последний раз прикасалась к другому человеческому существу, минуло восемь месяцев. Иногда ласки лишают котят или щенков, но чтобы взрослую женщину? Не потому ли она дрожит как лист на ветру? Отец обнял ее на прощание перед отъездом, но его руки не такие крепкие и уверенные, как руки Маршалла вчера, когда тот помогал ей спуститься с крыши автобуса. Всего лишь невинная помощь.

Каких бед могут натворить эти руки, задумай их владелец что-то более зловещее? Какие ощущения могут подарить? Ответ можно получить прямо сейчас, пока они не разъехались в разные стороны.

Большим пальцем Эва осторожно коснулась мышц у него на груди, будто опасаясь через футболку почувствовать мягкие птичьи перья, но там оказалась лишь железная крепость мускулов. Боже, этот мужчина совсем не похож на синоптика!

Маршалл прожигал ее взглядом, но не двигался с места, не вмешивался. Не отступал.

Легко, точно крылья бабочки, порхали пальцы Эвы по его груди, поднимаясь к ключице, по шее, снова вниз, дразня и заманивая.

Он обхватил ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза, бездонные, точно плещущийся океан, потянулся губами к ее губам.

– Эй, вы там!

Оба одновременно резко вдохнули и посмотрели в море, откуда донесся грубый оклик. Эва отдернула руки и отступила на шаг.

– Никакого улова, черт подери! – «Виста II» уверенно лавировала между скал, капитану было невдомек, какой напряженный момент он только что прервал. – Решили вернуться назад пораньше.

В глубине глаз Маршалла отразились раздражение и сожаление, но он быстро справился с собой. Капитан не виноват, что только под вечер этого долгого жаркого дня они с Эвой решили перейти к более решительным действиям.

– Продолжим позже, – негромко произнес он, поворачиваясь поприветствовать приближающуюся лодку.

Тело Эвы кричало от разочарования. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя, осознать произошедшее. Сковывающее напряжение не рассеялось ни пятнадцать минут спустя, когда динги доставил их на борт, ни спустя полчаса, когда лодка причалила к берегу.

Она заставляла себя улыбаться и поддерживать беседу с командой, симулировала интерес к ничтожному улову и в целом была очень приветлива, при этом изо всех сил стараясь избавиться от преследующих повсюду чар магнетических серых глаз.

Наконец ноги снова ступили на твердую почву материка. Капитан обменялся несколькими словами с Маршаллом, и динги отчалил. Эва помахала на прощание, вымученно улыбаясь и готовясь к неизбежному.

Маршалл повернулся к ней, посмотрел в глаза:

– Не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Все морской воздух виноват.

– Правда? – Он, значит, печется о своем желудке, в то время как она терзается от чувственных мыслей!

– В холодильнике остались сосиски от завтрака?

Не дожидаясь ответа, он закинул на плечи рюкзак, взял ее рюкзак и зашагал по извилистой тропинке к палаточному лагерю. Эва озадаченно смотрела ему в спину, гадая, уж не приснилось ли ей произошедшее между ними? Или Маршалл ведет себя так в особых случаях? Что случилось?