– Нож убери… а? Я, правда, ничего больше не знаю. Здесь все постоянно балуются порошками и травкой, – молит он.

Разжимаю руку и отхожу, а он быстро стирает со щеки кровь и облизывает разбитые губы.

– Ты знал, что это не просто порошок, поэтому решил свалить, когда увидел меня. Даю не больше получаса, чтобы исчезнуть, иначе тебе будет плохо. А доложишь кому, что говорил со мной, то я всю твою семью вырежу на хрен. Тебе ясно? – Угрожающе сжимаю в руке нож.

– Да… да…

– Мудак, – сплёвываю и, разворачиваясь, выхожу из закутка.

Всё ещё хуже, чем я мог себе представить. Меня накачали наркотиком, Миру тоже. Помимо этого, ещё тот препарат, который я сам приготовил для неё. Вот причина, из-за которой она так кричала и выглядела полоумной.

Господи, помоги мне. Я никогда не обращался к тебе, потому что не верил в твоё существование. Сейчас тоже не верю, но не знаю, к кому ещё обратиться, потому что мне так больно. Грудь дерёт, а сердце рвётся в клочья снова и снова. Я виноват, признаю, но не во всём. Я бы никогда… никогда бы её не тронул. Не тронул… я люблю её… люблю. Помоги мне не сойти с ума, пока не накажу этих ублюдков и не вытащу её. Помоги мне в этом, а потом делай со мной всё что угодно. Только бы она не погибла внутри… большего мне не нужно.

– Добрый день, подскажите, вы видели эту девушку? – Показываю фотографию Флор в третьем по счёту отеле и вновь получаю в ответ те же слова, что и раньше.

– Добрый день. Простите, но мы не можем ничем вам помочь, – вновь отработанная годами улыбка и подтекст: «Пошёл на хрен отсюда, наркоман недоделанный».

А мой вид на самом деле оставляет желать лучшего. Ломка и действие наркотика с новой силой дали о себе знать несколько часов назад, рождая в голове шёпот, побуждающий достать новую дозу адреналина. Мотаю головой и делаю глубокий вдох, стирая со лба пот. Я найду силы ходить, соображать и, вообще, жить.

Вряд ли хоть кто-то мне с радостью покажет и расскажет, в каком именно отеле была Флор, а мне нужно это знать. На ноутбуке Миры я нашёл очень неприятное подтверждение причин её недоверия к сестре, а точнее, видеозапись с одной из видеокамер у главных ворот, на которой Флор выходит и садится в машину с чехлом для платья. То есть она не забирала наряд, а поехала уже с ним. Зачем, если она не предполагала встретить кого-то из знакомых в Женеве? Да, конечно, она может найти уйму объяснений, начиная с неправильного кроя и заканчивая пустым чехлом, чтобы не помять платье. Но я точно могу сказать, что фирменные вещи приобретаются уже с чехлом, и с кучей бонусов по чистке, так что ни одному её слову я больше не верю. Выходит, она приехала сюда для чего-то очень важного и взяла с собой платье, чтобы иметь алиби.

Утром мне удалось найти одну из её подружек, которая сообщила мне о том, что она возвращается сегодня, и также о том, что Флор в тот день встретилась с ними несколько позже, чем говорила мне. Она не была с ними в то время, когда подошла к нашему столику и наблюдала за нашим поцелуем. Но как она, вообще, могла знать, что мы именно там? Это не даёт мне покоя. Оливер тоже что-то не договаривает, я уверен в этом. Если он подослал людей следить за Мирой, то кто-то мог доложить об этом и Флор. Чёрт, Мира причастна к моему жестокому поступку, и если я добуду факты, то стану, действительно, полноценным преступником. Я превращусь в убийцу, потому что никогда такого не прощу ни ей, ни кому бы то ни было.

Я уже не знаю, куда мне дальше идти. Вокруг того заведения, где мы были с Мирой, слишком много отелей разного уровня, и искать там бесполезно, пора бы уже это признать. Большей информации с ноутбука Миры я не получил, но она где-то есть. И я добуду её.

Звонок мобильного телефона застаёт меня у входа в очередной отель. Скрытый номер. Сглатываю, леденея от страха, необходимо ответить, бегать от Эрнеста очень глупо.

– Да, сэр, – прочищая горло, произношу я.

– Рафаэль, прошло уже несколько дней, а от тебя ни одной хорошей и приятной для меня новости, – сухой и холодный голос мужчины ещё больше приводит в панику. Он, скорее всего, в курсе того, что я был инициатором бунта студентов и всего этого дерьма. И, возможно, знает, какой ужас я сотворил с его дочерью. И я не вспоминаю в этот момент о своей семье, а лишь ищу варианты извинений и просьб об одной встрече с ней.

– Я…

– Я устал тебе повторять, что твоя работа заключается в защите Эмиры. А в данный момент её безобразные фотографии распространяются с чудовищной скоростью, и уже оказались на моём столе, как и у моих партнёров. Помимо этого, я не вижу, чтобы ты предоставил мне имена тех, кого мне следует топить, защищая свою дочь, – не позволяя мне вставить и слова, отчитывает меня, и я, как послушный и провинившийся мальчишка, киваю ему.

– Да, я…

– Но зато ты нашёл время, чтобы отправиться в Женеву и прогуляться по городу. Итак, это моё последнее предупреждение, Рафаэль. Если ты не сделаешь так, чтобы эти фотографии исчезли, а имя моей дочери было восстановлено, то пеняй на себя. Сейчас же поезжай к тому злосчастному фотографу и любым способом выкупи все снимки, оформи бумаги и перешли их мне, как и его официальное подтверждение, что эти кадры не что иное, как монтаж. Тебе всё ясно? – Уже рычит в трубку.

– Да, сэр.

– Хорошо. Адрес я переслал шофёру. И ещё одно, Рафаэль, твоя мама очень переживает о том, в какого отвратительного юношу ты превратился, – быстрые гудки в трубке, и я жмурюсь от напоминания обо всех моих проступках. Он и матери донёс, ублюдок. Ладно, ладно… я должен, у меня есть задание, разберусь с ним, а потом вернусь сюда.

Достаю из рюкзака бутылку с водой и, допивая её, выбрасываю в урну. Направляюсь к ожидающей меня, машине и молча сажусь в неё. Меня вырвет сейчас, то ли от повышенного сгустка нервозности, то ли от долбящей ломки и жажды принять необходимый наркотик. Тошнота подкатывает к горлу, и мне приходится сдавленно попросить остановить машину. И как только шофёр жмёт на тормоза, лишь успеваю открывать дверь, и меня тошнит. Водой. Желчью. Подохнуть хочется сейчас, прямо в этой рвоте, и ничего больше не чувствовать. Не переживать за то, как дерёт горло, как с особенно жестокой силой ломит тело, и не бояться, что ни черта не успею до возвращения Миры.

– С тобой всё хорошо? – Спрашивает меня шофёр, когда вытираю рот и слабо киваю.

– Да, отравился, – хриплю и падаю на спинку сиденья, прикрывая глаза.

Конечно, он доложит об этом Эрнесту, но так плевать на то, как это выглядит в их глазах. Никто из них даже не представляет, что со мной происходит, и что на самом деле творится здесь. Они лишь о верхушке айсберга знают, а я под ним. Тону и захлёбываюсь от ледяного холода внутри.

Мы останавливаемся у модного, по моему мнению, района, где стоят высотки.

– Мне приказано сопровождать тебя вот с этим, – шофёр открывает бардачок и достаёт пистолет. Это так необходимо? Всё равно, пусть делают всё, что хотят, а я должен выполнить «просьбу» моего нанимателя и вернуться в центр, чтобы продолжить расспрашивать о Флор и найти отель, в котором она с кем-то встречалась. И о том кто это был, я тоже должен узнать сегодня.