Гуров достал новый лист. В левый столбец выписал имена потерпевших. Справа крупными буквами написал слово «Вор». Подумав, добавил еще пару слов. Получилось: «Идейный мститель». В кабинет с шумом ввалился Крячко. Взгляд его тут же сфокусировался на разрисованном листе, и он шутливо спросил:

– Здорово, Гуров. Записался в кружок «Юный художник» или участвуешь в конкурсе «Алло, мы ищем таланты»?

– Пытаюсь вывести идеальную формулу, – без тени улыбки ответил Лев.

– Не хочу тебя разочаровывать, мой седовласый друг, но формулы выглядят несколько иначе. Цифры, дроби, логарифмы, обозначения химических элементов, на худой конец, но не солнышки с лучиками и не столбики, подписанные банальными фразами.

– Вместо того чтобы зубоскалить, помог бы, – проворчал Гуров.

– Помочь я завсегда. Только предупреждаю заранее, чтобы потом претензий не было: рисовать не умею и учиться не собираюсь! А в чем суть твоих рисунков? – усевшись на свободный стул, поинтересовался Стас.

Гуров вкратце изложил свою теорию и после этого добавил:

– Следующий шаг – нам нужно определить, за что мог мстить вор независимым друг от друга бизнесменам.

– Есть варианты?

– Вариантов несколько. Во-первых, вор мог когда-то работать на всех этих предприятиях.

– Думаешь, такое возможно? – с сомнением в голосе спросил Крячко.

– Почему бы и нет? Вполне возможно, если он занимал в каждой из этих фирм самую низшую должность, не требующую специальных навыков. Например, разнорабочего. В каждой из этих фирм наверняка требуются разнорабочие. И текучка кадров на этой должности существует во всех фирмах.

– Допустим, но чем могли бизнесмены настолько обидеть простого разнорабочего, что тот не побоялся пойти на преступление?

– Ответ напрашивается сам собой – его уволили.

– Из всех четырех фирм?

– Из всех четырех. Но чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию, нужно выяснить, кто занимается вопросом набора персонала и вопросом увольнения. Это труда не составит. Ведь в чем здесь суть? Всякий раз уволенному кажется, что его наказали несправедливо, и обида переносится не на человека, подписывающего заявление об увольнении, а на главного босса, установившего строгие правила. Так уж устроена психика человека.

– Пожалуй, ты прав, – с неохотой признал Крячко.

– Тогда, если принять эту версию за основную, следующим шагом должно быть посещение отдела кадров всех фирм и анализ списков уволенных сотрудников. И здесь возникает новый вопрос…

– Какой период взять? – тут же подхватил мысль Станислав. – Лучше копнуть подальше, примерно на год. Любому обиженному и оскорбленному потребуется время, чтобы пережить унижение, связанное с увольнением, поднакопить злости и продумать план отмщения.

– Верно, Стас, – одобрительно кивнул Гуров. – В случае, если отыщется совпадение и в списках уволенных с этих фирм проявится одна и та же фамилия, можно будет с уверенностью сказать, что идейный вор пойман. Дальше дело техники – выслать наряд на задержание, побеседовать под протокол и получить чистосердечное признание.

– А если идейный вор действует исключительно из ненависти к бизнесменам как классу? – задал новый вопрос Крячко.

– В этом случае отыскать его будет куда проблематичней. Допустим, что так и есть. Каким образом он может выбирать свои жертвы?

– Методом «тыка»?

– Тогда бы не совпал тот факт, что все сейфы одного образца и с одного завода. Этого не могло быть в принципе, – возразил Гуров. – Значит, информацию об объектах ограбления он все же где-то должен получать. Согласен?

– Согласен. Но тогда мы снова вернулись туда, откуда начали.

– Верно, мы вернулись туда, откуда начали, – кивнул Лев. – Вор должен быть связан с заводом. Должен, и точка.

– А что, если совместить эти теории? – внезапно предложил Крячко. – Предположим, вор получил от ворот поворот не на ограбленных фирмах, а на заводе. Его уволили за какую-то провинность, которую он таковой не считал. Допустим, кто-то из клиентов, типа господина Куклина, пожаловался на его работу. Да в такой форме, что мужика с позором выгнали с «тепленького» местечка, и он решил отомстить всем этим зазнавшимся снобам, наворовавшим денег столько, что им понадобился сейф, чтобы прятать свои капиталы. Им нет никакого дела до того, как сложится дальнейшая судьба простого рабочего после их кляузы. Так почему он должен оберегать их покой и благосостояние? Он участвовал в изготовлении сейфов, чтобы кляузник мог спать спокойно, а теперь он сделает так, что даже приобретение сейфа не будет гарантировать безопасность его денежкам. Логично? По-моему, версия довольно стройная.

– Пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы не один нюанс, – протянул Гуров. – Суммы краж. Они не вписываются ни в одну теорию, рассмотренную за последние сутки. Что же это за народный мститель, который забирает жалкие крохи, когда может разжиться сотнями тысяч? Допустим, он не желает превращаться в банального вора. Пусть так. Но тогда он мог бы определить для себя какую-то фиксированную сумму. Но нет, он каждый раз забирает разные суммы: шестнадцать, четырнадцать и двенадцать тысяч. Число всякий раз четное, только это ничего не объясняет.

– Возможно, он по-разному оценивает свои усилия по подготовке взлома, – предложил новую версию Крячко.

– Это уж совсем смешно. Хотя, если принять во внимание слова Пахаря…

– И что же он тебе сказал? – полюбопытствовал Крячко. – Знает он нашего воришку?

– Он сказал, что вор из новоиспеченных и что у него явно не все в порядке с головой, – ответил Гуров. – Вот я и говорю, раз уж у мужика «крыша» поехала, то подвести его действия под какую-то логическую линию у нас вряд ли получится.

– Лично я с Пахарем согласен, – заявил Крячко. – Суммы игрушечные, затраты зверские, да еще эта записка – «Грабь награбленное». Что она означает? Вор убежден, что все бизнесмены нажили свой капитал незаконным путем? Пытается таким образом привлечь внимание общественности к финансовой пропасти между простыми тружениками и так называемыми «бизнесменами нового формата»? Но ведь для того, чтобы привлечь внимание общественности, этого мало. Вот если бы он всякий раз устраивал так, чтобы ограбление широко освещалось в прессе, тогда другое дело. А так о его действиях и о записке узнают лишь служащие фирмы да их близкое окружение. На всеобщее внимание это не тянет. Псих он, вот и весь расклад.

– Может быть и другой вариант, – произнес Гуров. – В том, что вору нет никакого дела до классового неравенства, ты, возможно, и прав. Записка является лишь прикрытием, призванным создать иллюзию идейной подоплеки преступления. Хорошо сбивает с толку.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Крячко. – Попытаться отбросить этот факт? Сделать вид, что записок не существует, и попробовать разгадать ребус, игнорируя эту характерную деталь?