– И кому?

– АПБР. Сразу предупреждаю следующий вопрос: спасать остальных было уже поздно.

– О как! И що теперь?

– Теперь отработать бы надо. Спасение и то, с чем к тебе пришла она, – Донской мотнул головой в сторону своей спутницы.

– Кто це?

– Знаешь, кто такие «лояльные»?

Гецко вздрогнул и замер, словно ему вместо позвоночника вставили сосульку. «Лояльные». Те, кто убивал группу полковника Калашникова, тоже были «лояльными». Только на неправильной стороне. Потемневшие глаза и сжавшиеся челюсти Гецко многое сказали Донскому.

– Так, Степа, спокойно! Без резких движений. Она целительница. Да, такие тоже бывают, хотя редко. Она здесь, чтобы вытащить тебя отсюда. Потому что мы не можем ждать, когда ты поправишься естественным путем. Ты нам нужен сейчас.

– Вже «нам»?

– Нам, – спокойно подтвердил Донской. – Потому что я предложение принял и тебе советую.

– Чому?

– Против того врага, с которым мы воюем, у АПБР возможностей куда больше, чем у нас. Понимаю твое отношение к Измененным, но между Новыми и «лояльными» есть разница, поверь мне.

– Меньше, ниж ты думаешь. Я мав справу из тими, и з иными. Знаю, про що говорю.

Донской покачал головой:

– Зря ты всех под одну гребенку, Степа. Не по биологическому признаку судить надо. Вот мой сосед с первого этажа, торчок с десятилетним стажем, за дозу вырезал целую семью, сел пожизненно и сдох в тюрьме от ломки. А другой сосед – врач-инфекционист. Поехал в Африку с миссией Красного Креста, спасать людей от Эболы. И многих спас, рискуя собственной жизнью. Оба люди, что характерно.

Гецко фыркнул и поморщился от боли:

– Знаешь, як це называется? Казуистика.

– Нет, Степа. Это жизнь. И вот Галина, – Дима вновь мотнул головой в сторону до сих пор молчавшей шатенки, – жизни спасает. А те, на кого она работает, могут спасти гораздо больше жизней. Особенно если мы им поможем. Мы, которые до сих пор занимались войной с ветряными мельницами и рубили головы гидре, которая тут же отращивала новые. Не надоело?

– Складно расповидаешь…

– Главное, правда. Позволь Галине помочь тебе.

– И що потом?

– Потом к тебе придет кое-кто, кого ты знаешь, и объяснит, чем ты сможешь помочь. Принимать решение только тебе.

Гецко завис. Смотрел на Диму, на «лояльную», снова на Диму… В его словах было много разумного, а мысль, что он, Степан, последние десять лет занимается сизифовым трудом, и камень, который он катит в гору, задавил уже многих, посещала его все чаще. Сейчас Дима предлагает выход. Да, есть вероятность, что ему капитально промыли мозги, Измененные это умеют, но блин… Сколько можно-то? Неужели попытка выпрыгнуть из постоянного кровавого цикла будет хуже того, чтобы продолжать в нем крутиться? Что он теряет?

Он снова глянул на «лояльную», которая впервые за весь разговор чуть улыбнулась. Робко, неуверенно и в то же время, как ни странно, ободряюще. И эта улыбка вдруг стала последней каплей.

Гецко решительно тряхнул головой, которая тут же отозвалась на такое обращение резкой болью, и произнес:

– Давай спробуемо.

Челябинская область

– Черт! – «Рендж-Ровер» вильнул и едва не вылетел с дороги.

В глазах у Сергея мутилось, голова раскалывалась, а к горлу подступала тошнота. Состояние его ухудшалось с каждым часом. Он сам не понимал, что с ним творится. Инъекция неизвестно чьей крови с пометкой S-P-001 делала с его организмом что-то странное, и в голове его теперь царил полный кавардак. Невероятная псионическая мощь, благодаря которой он сумел отбиться от Новых в Царицынском парке, оказалась лишь одним из проявлений загадочной S-P-001. То ли организм отторгал эту сверхмощную кровь, то ли она не сочеталась с разбавленной антиновой, то ли вовсе нейтрализовала последнюю, и теперь у Скрынникова началась та самая вакцинальная ломка, от которой он так отчаянно бежал все это время. В самом деле, могло ли ему повезти, вот просто так, без побочек и нюансов? Вряд ли. Да, там он спасся и избавился от врагов, но теперь…

Хорошо хоть, у него хватило здравого смысла не оставаться в Москве. Кровь кровью, но кто мог знать, как она подействует на его организм? Вот теперь, похоже, знание пришло. Инъекция S-P-001, похоже, никоим образом не отменяла необходимости искать антинову. А где в России больше всего шансов ее добыть? Правильно, рядом с активными Зонами, то есть на Урале: Белоярская и Таганайская Зоны просто притягивали к себе и сталкеров, и апэбээровцев. У кого-то из них, вероятно, возможно добыть злосчастную вакцину. Вот поэтому возник план: аэропорт – Челябинск – прокатная машина.

Ломать его стало, к счастью, уже здесь, после приземления. Он понятия не имел, поможет ли вакцина теперь, когда в его жилах течет S-P-001, но все равно был полон решимости ее добыть. Правда, как, если его так круто накрыло едва на четверти пути от Челябинска до Таганая? Если это ломка, дело швах. Исходя из того, что Сергей о ней слышал, она, раз начавшись, уже не отпускает. И ремиссий у нее не бывает. Состояние постоянно ухудшается, пока организм окончательно не отказывает и не наступает смерть.

Его железный конь двигался скверной, вихляющейся рысью, прямо как жеребец дона Руматы. Только тут не в коне было дело, а во всаднике, который в любой момент мог отдать богу душу… Или не богу… Да и с душой вопрос открытый. Что с ним сделала эта чертова инъекция?! Глаза уже почти ничего не видели: все за лобовым стеклом превратилось в мутных темных призраков. Дорога… какая дорога? Пока она прямая, Сергей на ней, стоит ей вильнуть… И боль. Боль только нарастала. И тошнота, и слабость… А он продолжал ехать. Ну, безумству храбрых… дальше понятно. Чем дальше он успеет проехать, тем… Что? До Таганая ему в таком состоянии не добраться, можно и не мечтать. Еще пара сотен километров впереди. И дороги похуже этой… А даже если каким-то чудом доберется, как добывать вакцину? Он же полутруп. С таким и разговаривать никто не станет. Апэбээровцы так вообще заберут к себе в лаборатории для опытов. Может, и впрямь будет проще, если он во что-нибудь впилится на своем «Рэндж-Ровере» и сразу – на глушняк. Меньше мучиться…

Твою мать! Дорога таки вильнула. Не могла же она, в самом деле, вечно быть прямой. Сергей из последних сил попытался вывернуть руль, но было поздно: внедорожник подскочил на какой-то колдобине так, что у Скрынникова лязгнули зубы, затем, дергаясь, проехал еще какое-то время по прямой, и… удар! Роль боксерской перчатки сыграла подушка безопасности. Свет, во всяком случае, она Скрынникову выключила качественно.

* * *

– Эй, вы как, живой? – Сергея кто-то настойчиво тряс за плечо.

«Живой! – как-то мимоходом удивился Скрынников, приходя в себя. – Интересно, надолго ли?»

Судя по состоянию организма, ответ на этот вопрос был, скорее, нет, чем да. Тряска между тем продолжалась. Вот же блин, даже сдохнуть не дают по-человечески! Он попытался открыть глаза. К его удивлению, это получилось… но толку было мало: только расплывающаяся перед глазами темная фигура. И голос, болезненным эхом отдающийся в голове, которая превратилась в филиал ада: