Сейчас же ему, а с его подачи – и всему эгрегору Сеятелей нужно было знать, как далеко смог зайти карантинный изолянт своим собственным, бесконтрольным путем. Тьма эгрегора нахлынула в ментальное пространство, окружающее Таганай, туда, где находился поставленный ими же барьер. Барьер, который Изолянт изредка ухитрялся пробивать своим диким, полным отчаяния Зовом, непонятно кому направленным. Требовалось выяснить, как он это делал. Барьер… Подобные вещи обычно работают в обе стороны: стена есть стена. Разница лишь в том, что у надзирателей есть ключ от двери, а у заключенного – нет. Эгрегор Сеятелей мог сделать барьер односторонне проницаемым на локальном участке, а Изолянт… получается, тоже мог? Немыслимо, но факты, факты…

Вот она, дверь. Вот и ментальный ключ от нее. В человеческой тюрьме можно приказать заключенному встать лицом к стене, и он встанет, ибо находится во власти надзирателей. С Изолянтом такое не прокатит: он рванет в «дверь», едва та приоткроется. Значит, в идеале он не должен даже понять, что за ним подглядывают, так что пока это будет скорее «глазок», чем дверь. Заглянуть за барьер… Единое приникает к «глазку», и его отбрасывает невероятной мощи ментальный барьер. Встречный барьер, выстроенный Изолянтом. Похоже, он нашел в своем «карантине» некоторые плюсы и недвусмысленно сигналит: не суйтесь ко мне! И в то же время его Зов проникает сквозь барьер эгрегора… Может ли Изолянт быть сильнее Единого? Если Единое и способно ощущать эмоции, то сейчас это они: удивление и какое-то подобие гнева. Теперь Единое даже направлять не надо, оно само заинтересовано в том, чтобы поставить на место дерзкого Изолянта.

Темная волна чистой мощи нависла над Таганаем. О нет, это не будет удар на уничтожение: Сеятели убивают своих лишь в самом крайнем случае, как было с лесногорским безумцем. Не будет это и удар на подавление воли с целью последующего перепрограммирования. Пока не будет. Сейчас эгрегору нужно только знать. И если для этого потребуется проломить барьер Изолянта, так тому и быть.

Какое восхитительное чувство – быть частью этой волны! Восхитительное и ужасное, ибо Посвященный постоянно балансировал на грани растворения в безбрежной тьме эгрегора. Быть частью невероятно могучего целого и одновременно сохранять свое Я – очень непростая задача, но пока Посвященный справлялся…

Удар! Волна обрушилась. Какие-то мгновения Посвященному казалось, что барьер падет. Казалось… Удар мегаволны словно пришелся в стальной купол. Она разбилась о него и бессильно скатилась, лишенная содержавшейся в волне сокрушительной мощи.

Боль! Какое-то время Посвященному казалось, что это лично он разбился о стальной купол. Прямо как есть, во плоти. Ощущения такие, будто в его теле не осталось ни одной целой косточки. Пятнадцать секунд адской пытки – и его вышибло из режима единения с эгрегором в обычную реальность. А мгновением позже – погасило для него эту самую реальность, лишив сознания.

* * *

Нить. Тонкая энергетическая нить, протянутая из тьмы к блуждающей где-то сущности Олега Катаева, Посвященного Источника, первого в истории Земли сувайвора… Она нашла его и коснулась. Холод и электрический разряд – и тьма перестала иметь над ним власть. Перед глазами возникла картинка: комната в управленческом корпусе Белоярской АЭС, раньше принадлежавшая полковнику Бородулину, руководителю екатеринбургского отделения АПБР, а теперь – кабинет Посвященного. Он вернулся к реальности. Его вернул Источник. Свой Источник, которому Посвященный был нужен. Особенно сейчас, когда творилось что-то невообразимое.

Они ошиблись. Да нет, не ошиблись даже – облажались. По-крупному. Зверь, оставаясь в клетке, все же вышел из-под контроля и каким-то образом ухитрился стать почти неуязвимым. Даже для мощи эгрегора. Слишком долго он пробыл в изоляции и сумел накопить огромную ментальную мощь. Как – вопрос не главный. Что теперь с этим делать – вот что важно. Купол непробиваем, и Сеятели в растерянности, которая пока не перешла в панику, но до этого недолго, если он что-нибудь не придумает.

Он единственный, чей разум достаточно гибок, чтобы на ходу создавать план за планом – «А», «Б», «В», сколько понадобится, пока не сработает. Сеятели – не живые. Сеятели – искины, невероятно изощренные и мощные, но искины. Гибкости человеческого разума им не хватает. Самым креативным из них оказался лесногорский безумец, спятивший из-за экспериментов АПБР. Но кто придумал, как справиться с ним? Правильно, он, Катаев. Кто придумал, как справиться с Сидом-Пауком? Кто нашел способ перепрограммировать Источники? Ответ на все эти вопросы будет один. Посвященный… Нет, не просто Посвященный. Посвященный в обычном понимании – безликое приложение к Источнику, его слуга, посредник между ним и изменяющимся от его воздействия миром. А он, Олег Катаев, – нечто большее. Сувайвор и Посвященный в одном флаконе. Один. Вечно один, потому что нет никого рядом, способного понять и поддержать. Работать с ним по-настоящему, не за страх, а за совесть. Источники – чужие. Слишком чужие даже для него. Измененные – лишь слуги. Люди его не понимают и никогда не поймут. Будут бояться, ненавидеть, шарахаться. Как тот же Художник. Казалось бы, единственный на свете, кроме Катаева, сувайвор. Кто еще способен понять и принять его таким, какой он есть? Кто еще может подставить плечи под небесный свод, становящийся уже невыносимо тяжким для одного атланта? Но Художник не захотел. Сбежал. И Катаев опять один вынужден спасать все.

Он справится, выкрутится, прорвется, как всегда. А если за методы, которыми он добьется своего, его предадут анафеме, так ли это, в сущности, важно, если результат будет таким, как нужно?

Недаром память Олега Катаева подбросила Посвященному историю с перепрограммированием Источников и Сидом-Пауком. Она, его память, никогда не работает вхолостую. И сейчас – не исключение. Сейчас, когда тело Посвященного уже шагало в направлении помещения, в котором находился Белоярский Источник, мозг его уже обрабатывал грубую и угловатую глыбу вчерне родившегося плана. Плана, словно бабочка из кокона, появившегося из «хорошо забытой» истории девятилетней давности. Плана небезупречного, в очередной раз использующего всех вокруг в качестве шахматных фигур и пешек, но вполне рабочего. Часть фигур уже задействована, некоторые еще только готовятся появиться на доске, кстати, надо бы их поторопить, а кое-кого он будет вводить в дело прямо сейчас, ибо тянуть уже некуда. Дотянули до края пропасти. И пусть его снова проклянут, пусть. Лишь бы получилось…

Таганайская Зона. Златоуст

– Твою ж налево! – Удивительно не вовремя попавший под ногу камень едва не свалил Алину Хомчик с ног. Но лодыжка все же слегка подвернулась, что несколько сказалось на скорости бега.

А бежали все, словно сдавали зачет в беге на средние дистанции. И бежали не то чтобы здоровья ради и физической формы для: стимул в виде стаи прыгунов, напавшей на отряд АПБР на углу Аносова и Ключевской, работал очень даже эффективно. Визит в полицейское отделение напротив вокзала слегка помог отряду с оружием и боеприпасами, но задержал. И прыгуны начали стягиваться к месту бойни на запах крови и смерти – они его ох как хорошо чуют. С самыми шустрыми отряд столкнулся уже на выходе из отделения. Их было немного, так что драгоценные патроны не тратили, тем более в этих стремительных и резких, как понос, тварей еще и хрен попадешь. Поработали «лояльные» – кинетик и пиромант. А вот дальше началось…