Я с трудом переборола себя, чтобы принять ладонь, ухватиться за предплечье. Шинар беспокойства не выказал — нарочито спокойно помог мне встать, а затем повёл прочь из спальни.

Осторожными шажками.

Мы прошли в гостиную, где царила тишина — последний охранник куда-то исчез. Ждал за дверью, полагаю. Остальное не изменилось: свечи и кресла, наш незаконченный ужин в приёмной, распахнутая дверь кабинета…

— Садись сюда, — предложил Шинар, пододвигая мне кресло к самому краю мелового круга.

Я устало опустилась, не протестуя.

Жених вернулся с подсвечником, зажёг от него ещё с пяток огней в комнате. Скоро они осветили обстановку, и я с недоверием огляделась. Кабинет Шинара перестал казаться столь зловещим. Принц прошёл к жаровне, достал из-под стола мешок углей и методично поджёг их длинной палочкой. Скоро в пятиугольной чаше заплясало самое обычное пламя. На краю же умостились две вещи — перчатка и платок… явно связанный со мной.

— С чего начнём? — Мужчина поймал мой взгляд и вдруг знакомо, издевательски улыбнулся уголком рта.

— Чья это перчатка? — Я попыталась запрятать оставшиеся эмоции глубже. Только забавлять его сейчас не хватало!

— Вашего святейшего. Он долго от меня скрывался и был предельно осторожен. Что ж, пожалуй, её и рассмотрим.

Шинар открыл средний ящик стола, извлёк оттуда несколько склянок и мешочков. Я завороженно наблюдала за его движениями — быстрыми, но спокойными, даже утончёнными. Такими жестами художник превращает безликий холст в картину. Музыкант складывает разрозненные звуки в мелодию. Не думала, что в чёрной магии увижу нечто похожее на искусство.

— Хочешь ещё о чём-нибудь меня спросить? — предложил жених.

— А вам это не помешает?

— Нет. Ничуть.

— Что ещё вы знаете о смерти отца? — Я не стала растрачиваться на мелочи. — Пожалуйста, расскажите мне.

— Мало, — отвечал принц неторопливо, бросая в огонь первую щепотку кристаллов из стеклянной банки. Пламя вдруг ухнуло, позеленело, и сноп искр взвился к потолку. — Во-первых, судя по тому, что я увидел в ауре короля, нет причин сомневаться, что его действительно прокляли. Но все проклятья, о которых я когда-либо слышал… позволь заметить, слышал, а не использовал сам, Лиата… сходятся в одном: для них нужно действительно много крови жертвы. — Шинар оторвал взгляд от огня, теперь предельно серьёзный, и подарил мне. — Твой отец не ранился незадолго до того, как слечь от болезни? В любом случае, если каким-то образом его кровь собирали, это должен был делать кто-то из приближённых. Хорошо знакомых, доверенных лиц.

Я невольно раскрыла рот.

— Врачей? Личных слуг?

— Их допросили в первую очередь. Сложно поверить, но ни один не подумал скрыться. И ни один не рассказал о подозрительном поведении других.

— Тогда о ком вы говорите?

— О самом близком круге. — Взгляд мужчины стал ещё тяжелее. — О друзьях короля, советниках, тех, в ком ты не привыкла сомневаться.

Я медленно закрыла глаза и приложила пальцы к вискам. Да, конечно. Он предлагает искать предателя рядом и наверняка следом обвинит асхемцев. Только как в это поверить?

— А вы сами, значит, не обращались к проклятьям?

— Я — нет. Вот мой отец пробовал несколько раз. Потом решил, что королю не пристало марать руки, но его верные колдуны тоже неплохо знакомы с вопросом.

— И вы мне советуете подозревать других?!

— Ты же знаешь, в каком положении сейчас Малария. — Шинар сузил глаза, его пальцы сжались на второй склянке. — Чёрная магия — всего лишь наука. Как оружие она не страшнее арбалетных стрел, ядов и пороха, который так любят в Бергуле. Но именно она многих пугает. Меньше всего моему отцу нужно было этим оружием карать самого надёжного союзника. Того, кто обещал поддержку… пусть ваши обещания и сомнительны.

Я невольно бросила взгляд на серую перчатку. Вспомнила, как Балуар призывал водить послов двух стран за носы. Отвлекла вторая вспышка — в этот раз кабинет окрасило голубым. Мне кажется, или вокруг холодает, хотя огонь разгорается всё ярче?!

— Вернёмся к твоему основному вопросу, — предложил жених. Черты его в новом свете вдруг стали нечеловечески резкими, почти потусторонними. — Второе, что могу сказать: ингредиенты. Я составил список тех, что нужны для известных мне проклятий. Там есть крайне редкие, и если отследить, не привозил ли их кто во дворец… может, получится выйти на след.

— Как отследить?

— Проверить поставки, личные заказы. Обойти торговцев в городе.

Я закусила губу.

— Возможно, это неплохая идея.

Кстати, о подозрительных веществах…

Теперь Шинар поднял бутыль с тёмной жидкостью к глазам. Качнул её, будто специально оставляя на стекле мутный след. И даже рядом с голубоватым огнём она отливала зловеще — и знакомо.

— Что это?

— Моя кровь, — невесть почему решил улыбнуться мужчина. — Так надо. Не могу же я резать себя каждый раз, как надумаю проверить очередного лжеца?

Меня вновь замутило, я впилась ногтями в подлокотники. И поклялась себе больше не задавать вопросов до конца ритуала.

Тот, к счастью, был близок: Шинар лишь смочил перчатку кровью, и вдруг бросил в огонь. Если надеялась на эффект, то зря! Голубые языки притихли под тканью и не спешили ей вредить. Один миг, другой… Будто не дождавшись, как и я, принц занёс над жаровней собственную руку.

Несколько долгих секунд я смотрела, как он погружает раскрытую ладонь прямо в пламя. Как его ловкие пальцы напрягаются. Они словно контролировали опасный танец, удерживали стихию от нападения, вбирали её силу! А затем всё изменилось.

Шинар убрал руку резко. Голубизна дрогнула. Нас с мужчиной разделила вспышка огня: чёрного… В нос ударил запах гари. Кабинет заволокло облако едкого дыма, я закашлялась от неожиданности, заслонила рот и зажмурилась. А когда убедила себя, что нужно всё-таки смотреть, у дальней стены уже хлопнули ставни.

Принц вернулся от окна, чтобы задумчиво скрестить руки на груди.

— Чёрный не значит ничего хорошего, — констатировал он просто.

— Вы хотите сказать, ложь? — прохрипела я и возмущённо прочистила горло.

— Даже не знаю, чего я ждал.

Он вдруг быстро что-то прошептал — и в остатки огня полетел белый платок.

Пламя снова взвилось, как по команде, но было в этот раз немного светлее. Дыма тоже исторглось меньше. Я отпрянула, но выдержала и наблюдала, как серые клубы медленно расползаются по комнате.

Когда всё закончилось, Шинар устало вздохнул и пододвинул себе кресло, чтобы сесть рядом со мной.

Некоторое время мы молчали. Я поражённо разглядывала лицо мужчины. Его одежду, руки, на которых остались едва заметные следы сажи… Он явно не стеснялся моего внимания, но продолжал смотреть на жаровню, пасмурно, будто надеясь что-нибудь ещё отыскать за металлом чаши.