От страха и негодования девушка вышла из себя. Вместо того, чтобы отойти, она остановилась и посмотрела сэру Перси прямо в глаза.

– Не изволите ли выйти из комнаты, сэр Перси. Если нет, я пожалуюсь лорду Линчу. Присутствие мужчины в детской или в классной, как вам будет угодно назвать эту комнату, совершенно недопустимо. Я прошу вас уйти!

– Сколько пыла, сколько страсти! – воскликнул сэр Перси. Ей-богу, вы женщина, которую стоит приручить.

– Уходите, – повторила Карина. – Я прошу вас покинуть детскую. Если вам кажется, что я невежлива, прошу простить меня. Неужели вы еще не поняли: я не желаю говорить с вами?

Сэр Перси тихонько рассмеялся и, прежде чем она успела помешать ему, приподнял ее подбородок.

– Вы очень привлекательны, – произнес он приглушенным, вкрадчивым голосом, который показался Карине самым отвратительным голосом на свете.

На миг прикосновение теплых толстых пальцев сэра Перси словно парализовало ее. Опомнившись, Карина бросилась в свою спальню и заперлась на ключ.

Часто дыша, Карина прислушалась. Тяжелые шаги сэра Перси раздались сначала по комнате, а потом по лестнице, послышался его довольный смех. Девушка поняла, что ее гнев нисколько не смутил его.

Она дождалась, пока шаги окончательно стихли, и с дрожащими руками вернулась в детскую.

Дипу немного лихорадило, и Карина уложила его в постель. Ребенок сразу же уснул.

Поискав у себя в вещах термометр, она вспомнила, что всегда пользовалась няниным и своего собственного не имела. Градусник, наверняка, имелся у миссис Барнстейпл, и Карина, тихонько прикрыв за собой дверь, по длинному коридору отправилась искать комнату экономки.

Она вполне могла воспользоваться звонком, но побоялась, что кто-нибудь из слуг, явившись на звонок, разбудит Дипу. Была и еще причина, почему она стеснялась обращаться к слугам, какой бы разумной ни была ее просьба.

Уже не раз и не два случалось ей ощутить в словах и манере прислуживавших ей горничных какое-то недовольство. Возможно, она была слишком чувствительна к подобным вещам, но ей так и слышался ропот слуг: "Кто она такая, чтобы давать распоряжения? С какой стати мы должны прислуживать такой же, как и мы, служанке?"

Как отличалось все это от той предупредительности и желания помочь, к которым она привыкла в Клеверли!

Вот почему Карина решила сама найти миссис Барнстейпл. Кроме того, если у Дипы окажется температура, та наверняка порекомендует какое-нибудь лекарство. Карина была уверена, что леди Линч могла бы послать за врачом для мальчика только в случае крайней необходимости. Впрочем, вряд ли у Дипы могло быть что-то серьезное – обыкновенная простуда, подхваченная во время поездки или после сегодняшней беготни по саду.

Погруженная в собственные мысли, девушка не сразу заметила, что забрела в еще неизвестную ей часть замка.

Детские размещались на третьем этаже в самом центре здания прямо над большим вестибюлем, расположенным в цокольном этаже. Это и был собственно замок. Отходившие от него два крыла были пристроены разными поколениями Линчей, стремившихся сделать свое жилище более красивым и удобным.

Вернувшись к действительности, Карина поняла, что находится в крыле замка, возведенном в эпоху Тюдоров. Узкие коридоры с низкими потолками были обшиты изысканными дубовыми панелями. Судя по стоявшей тишине, здесь никто не жил.

Карина спустилась вниз по лестнице. С ее стороны было неразумно отправляться на поиски миссис Барнстейпл, не имея представления, где находится ее комната. К счастью, ниже по лестнице девушка заметила слугу в желто-голубом полосатом жилете от ливреи дома Линчей. Он нес покрытый белой салфеткой полный поднос. Не желая окликать его, чтобы спросить дорогу, Карина пошла быстрее и, к изумлению своему, обнаружила, что слуга исчез прямо там, где была глухая стена! Он находился на несколько ступенек ниже нее, и когда она дошла до того места, где только что видела его, ей показалось, что это было привидение: мужчина бесследно исчез!

– Я видела его, я уверена, что видела его! – едва слышно прошептала Карина.

Пробившийся сквозь окно солнечный свет заставил ее забыть все страхи. Она едва не рассмеялась над своими фантазиями. Конечно, она видела его! Никаких привидений не существует! Разве она не была уверена в этом в Клеверли Корт? Легендарная "Серая леди" никогда не показывалась ей, а всегда являлась только истеричным горничным и слугам, которые слыли простаками.

Карина, не отрываясь, смотрела на панельную обшивку, и в голове ее проносились мысли о секретных ходах и потайных норах священников. Вспомнились ей и истории о роялистах, которые скрывались в таких убежищах от круглоголовых. Без всякого сомнения, резная панельная обшивка – идеальное место для потайной двери, которую невозможно найти, если не знать точно, где она находится.

Девушка почувствовала возбуждение, словно к ней на миг вернулось детство. Что, если она нажмет на одну из тюдоровских розочек и панель отодвинется? Как ей поступить тогда: войти внутрь или убежать?

Вопрос этот буквально зачаровал Карину, и пока она размышляла, как поступить, борясь с непреодолимым желанием отыскать потайную пружину, в коридоре послышались шаги и из-за поворота лестницы появился лорд Линч.

– Что вы здесь делаете, мисс Уорнер?

Вопрос застал Карину врасплох. Она покраснела от стыда за свое любопытство, однако сдержанно ответила:

– Пытаюсь найти миссис Барнстейпл.

– Здесь вы ее не найдете. Пойдемте, я провожу вас до лестницы, которая ведет в ее апартаменты.

По выражению лица лорда Линча, по его тону Карина поняла, что он чем-то подавлен, поэтому слова его прозвучали довольно резко.

Чувствуя себя ребенком, получившим выговор от строгого учителя, Карина, шурша юбками по толстому ковру, последовала за лордом Линчем. Спустившись на один этаж, он остановился на площадке.

– Думаю, мисс Уорнер, – неуверенно начал он, – мне следует извиниться перед вами за мою сегодняшнюю грубость. Я был очень взволнован и огорчен, иначе не посмел бы говорить с вами в подобном тоне.

Хотя Карина и попыталась уверить себя в том, что презирает лорда Линча, как никакого другого мужчину на свете, это извинение обезоружило ее. Она подняла глаза и встретилась с взглядом его серых глаз.

– Благодарю вас, – прошептала она. – С моей стороны было непозволительной дерзостью говорить вам то, что я осмелилась сказать, но, видит бог, я сделала это из самых лучших побуждений.

– Я знаю, и потому моя грубость непростительна. Но поверьте мне, мисс Уорнер, многие вещи, которые вам представляются простыми, не всегда являются таковыми для меня.

Между бровей лорда Линча пролегла складка, а тревожные нотки в его голосе заставили Карину, не размышляя, сказать: