выбор, и каждого человека судят по тому выбору, который он делает».

Райли не мог вспомнить, в какой из проповедей преподобного Тейта слышал эту строчку. Со временем утренние монологи отца по субботам слились в жужжащее месиво раскаяния, адского огня и вечных мук. Тем не менее сейчас Райли находил слова отца особенно пророческими и мучился с выбором, говорить ему правду или нет.

Самый простой вариант – сказать ложь, вертящуюся у него на языке, ложь, которую он придумал перед тем, как подойти к Джимми Корду. Она была простой и удобной и не требовала особых объяснений: Джимми Корд был засранцем, и Райли не любил его. Два заявления, которые сами по себе, вне контекста ситуации, вовсе не были ложью.

Джимми Корд, действительно, был конченым засранцем. Репутация Джимми вошла в анналы истории Стауфорда, когда в девятом классе тот ударил Майка Хенли головой об шкафчик. Майк Хенли попал в больницу с сотрясением мозга, а Джимми отправился на тренировку по футболу. Даже в своем юном возрасте Райли понимал, в каком направлении в Стауфорде дует ветер, поэтому солгать было проще.

А что насчет трудного варианта? Сказать правду? Райли боялся, что ему придется сообщить мистеру Майерсу что-то, во что тот не поверит.

Для мальчишки его возраста репутация была очень важна. Особенно в городе, где список друзей, род занятий и происхождение определяли иерархию. Райли давно установил свой собственный стиль поведения: он предпочел быть нелюдимом, который обедает в одиночестве, носит черные футболки с логотипами групп, о которых никто никогда не слышал, и красит ногти в цвет под названием «Сердце Сатаны». Он сделал все, что в его силах, чтобы восстать против существующего положения вещей, одновременно пугая своего отца и наслаждаясь горькой иронией того, что тем самым бросает вызов многим стереотипам Стауфорда. Все в школе знали, что Райли Тейт никого не любит.

Только это было не так. Он любил, правда, по-своему. И когда, между вторым и третьим звонком, он увидел, как Джимми загоняет Бена Тасвелла в угол внутреннего двора, в нем что-то щелкнуло.

Бен для Райли был кем-то вроде лучшего друга. Они выросли вместе в молодежной группе Первой баптистской церкви. То есть участвовать в ней их заставляли родители, и они терпеть не могли туда ходить. В остальном у Райли и Бена было мало общего, но их молчаливого союза из-за общей ненависти к церковной группе было достаточно, чтобы узы дружбы гарантированно крепли с годами.

И Райли не смог смотреть, как мальчишка вдвое больше Бена и вдвое же его глупее избивает его друга до полусмерти. Джимми держал Бена одной рукой за воротник, а другую, подобно молоту, занес над его лицом. И пока остальные ученики толпились вокруг и глазели, Райли испытал момент просветления. Он отбросил в сторону свой социальный статус, пренебрег своей репутацией и схватил пустой поднос с ближайшего стола. Никто не заметил его приближения, тем более Джимми Корд.

– Эй, говнюк.

Джимми обернулся, и в этот же момент Райли врезал подносом ему по лицу. Из носа футбольного защитника хлынула кровь. В следующее мгновение Джимми повалился назад и с изумленным выражением лица приземлился на задницу. Две темно-красные струйки, словно густая краска, текли из распухших ноздрей, пачкая поднятый воротник белой рубашки поло. Райли стоял над ним, сжав кулаки, готовый к тому, что ублюдок поднимется на ноги, но тот не вставал. Джимми сидел на земле и моргал.

«Спасибо», – прошептал Бен.

«Не за что», – сказал Райли, поднимая глаза и видя, как дежурная по столовой, миссис Вайарс, распахивает двери и выбегает во внутренний двор.

Полчаса спустя Райли сидел в офисе мистера Майерса и пытался решить, стоит ли ему портить свою репутацию, говоря правду. Поверит ли ему мистер Майерс? С каких это пор у Райли Тейта появились чувства? Или друзья, коли на то пошло? И что подумают об этом откровении большинство обитателей стауфордской школы?

От перспектив у него закрутило желудок.

– Ну, мистер Тейт?

Райли моргнул, поднял глаза на мистера Майерса и улыбнулся.

– Мне так захотелось.

– Вам так захотелось?

– Угу, – произнес он, кивая. – Теперь я могу идти?

Завуч раздраженно стиснул зубы, ущипнул себя за переносицу и покачал головой.

– Вы отстранены от занятий. На неделю. Я позвоню вашему отцу. Убирайтесь из моего офиса.

Райли Тейт поднялся на ноги и открыл дверь. Выходя, он постарался не улыбаться. В конце концов, ему нужно было сохранить репутацию.

5

Если б Райли остался в офисе мистера Майерса, то увидел бы, как на парковку бургерной через дорогу въехал ржавый пикап. Он переживал далеко не лучшие дни, когда-то его кузов был ярко-желтого цвета, а теперь от него остался лишь убогий кожух из металла, клейкой ленты и замазки. Когда автомобиль пересек тротуар и въехал на парковку, двигатель выстрелил в карбюратор, выпустив темное облако выхлопных газов на остальных посетителей.

Водитель, мужчина по имени Вэйлон Паркс, остановил пикап в дальнем конце парковки и заглушил мотор. Его пассажир, Зик Биллингс, опустил окно и выпустил изо рта еще одно облако дыма, столь же отвратительное, как предыдущее. Докурив «косяк», он вдавил окурок в пепельницу на приборной панели.

Вэйлон ударил кулаком по рулю и трижды просигналил. Зик повернул голову, морщась при каждом пронзительном звуке.

– Кончай, мужик. У меня башка раскалывается.

– Я помираю с голоду. Нам нужно следовать графику. – Вэйлон просигналил еще дважды. – Эй вы, пошевеливайтесь.

Зик откинулся назад и закрыл глаза. Он не спал почти всю ночь, изучая старые книги по химии, которые взял в стауфордской библиотеке. Вэйлон тоже долго не ложился, искал место для варки, чтобы приготовить первую партию. Никто из них не знал, что они делают, но у Зика хватило ума включить компьютеры стауфордской библиотеки, чтобы сначала провести небольшое исследование в Интернете.

О том, чтобы отказать их главному клиенту, не могло быть и речи. Зик полагал, что иметь компромат на начальника полиции города выгодно, при условии, что ему когда-либо приходилось делать что-то с этой информацией. У каждого есть свой любимый порок, и Оззи Белл не был исключением, но их уникальные отношения предусматривали больше свободы, чем обычно. Оззи получал свой кайф, а Вэйлон и Зик – возможность оставаться в бизнесе.

«Держись в тени, – сказал ему Оззи, – и мы сможем продолжать наши отношения, пока я не выйду на пенсию. Черт, да и потом сможем продолжить, если будешь хорошо себя вести. Я получаю, что я хочу, ты получаешь, что ты хочешь, и все счастливы».

Если, конечно, они смогут поставлять