— Свет, камера, мотор. Твой выход, Джод! — крикнула с заднего сидения Ханна.

Джоди включила первую передачу, заставив двигатель старой, взятой напрокат машины работать на максимальных оборотах. Машина задрожала и тронулась с места.

— Пообещай, что довезешь нас до амбара в целости и сохранности, — сказала Коррин.

Джоди взглянула в зеркало заднего вида и, рассмотрев лицо Коррин, не на шутку встревожилась. В пабе Коррин чувствовала себя вполне нормально. Что с ней такое происходит? Судя по всему, не одна Джоди пыталась скрыть то, что ей на самом деле довелось пережить сегодня вечером.

Отъехав от тротуара, Джоди заметила Мэтта, который помахал ей рукой на прощание. Подняв руку, она помахала ему в ответ. Машина двинулась вперед, и он исчез из виду. Какой же, однако, интересный парень этот Мэтт. Стройный, подтянутый, мускулистый. У него походка профессионального спортсмена. Сразу понятно, что его хромота — это следствие недавно полученной травмы, а не природный изъян. Он выглядел каким-то усталым, даже измученным. Казалось, ему не раз приходилось выручать людей из беды, и если уж, черт возьми, сегодня он снова оказался рядом с теми, кому нужна была помощь, то он, конечно же, не мог остаться в стороне. И было в нем еще что-то, и это что-то заставило Джоди снова посмотреть на него в зеркало заднего вида. Вот оно. Он стоит у края тротуара, засунув руки в карманы куртки, и вдруг быстро, но очень осторожно, повернув голову, оглядывает дорогу от края и до края. Он всегда начеку, всегда острожный и бдительный. Спокойный, расслабленный, и в тоже время, если такое, конечно, возможно, настороженный и внимательный. И это его качество понравилось Джоди.

Именно по этой причине Джоди было очень стыдно за то, как она вела себя с ним. Он сделал для них гораздо больше того, что предписано его служебными обязанностями, и приехал за ними во второй раз, а она шарахалась от него так, как будто он был заключенным, которого выпустили на пару дней из тюрьмы. Однако к тому времени, как он приехал, она уже была, что называется, на взводе. Ей казалось, что она просидела на дороге целую вечность, пытаясь помириться с Коррин, которая все время хныкала из-за своей лодыжки, и слушая душераздирающий крик, всплывший из недр ее памяти. Он, может быть, встречался с самим Нельсоном Манделой, а она смотрела на него с таким ужасом, как будто он был серийным убийцей. А потом, в пабе, после того, как тот парень прижал ее к стене, она просто обезумела от страха и злости и, наверное, обошлась с ним очень грубо. Он, скорее всего, подумал, что она полная неврастеничка. Джоди тряхнула головой. «Как жаль, что я так же легко не могу избавиться от беспокойства и тревоги», — подумала она.

Выехав из города, они свернули с главной дороги на узкую проселочную. Она была ухабистой — одни ямы и рытвины, — и извилистой. Вокруг была кромешная темнота, и Джоди в целях безопасности пришлось снизить скорость до минимума.

— Нам нужно проехать еще пятнадцать километров по этой дороге, потом повернуть направо возле знака «Старый амбар» и проехать еще два километра по грунтовой дороге, и мы на месте, — сказала Ханна. Она держала перед собой листок бумаги с инструкциями, как добраться до места назначения. Этот листок Ханне дали вместе с ключами.

— По этой старой раздолбанной дороге мы доберемся туда только к утру, — сказала Луиза, улыбнувшись. — Как насчет того, чтобы заняться приготовлением завтрака?

— Слава богу, хоть кому-то из нас весело, — бросила Коррин.

— О, дорогая, по-моему, кто-то забыл дома свое чувство юмора, — засмеявшись, сказала Луиза.

— Я взяла его с собой, но оно сломалось вместе с каблуком моего итальянского сапога, — буркнула Коррин. — Может быть, ты забыла, что я вывихнула лодыжку? Хочется, чтобы мы как можно быстрее доехали до места.

Оторвав взгляд от дороги, Джоди посмотрела на нее в зеркало заднего вида, вспомнив о том, что должна все-таки проявлять к Коррин некоторое сочувствие. У Джоди за всю ее сознательную жизнь было много вывихов и прочих травм. В основном она получала их на тренировках и соревнованиях. Все это доставляло Джоди больше досады, чем боли, потому что на время лечения ей запрещали тренироваться. Однако Коррин, вне всякого сомнения, никогда не занималась спортом. Такая нежная и уточенная девушка, скорее всего, в детстве занималась балетом и поэтому, увидев опухоль и синяк, до смерти перепугалась.

Через двадцать минут они заметили указатель «Старый амбар», который был установлен во дворе ветхого деревянного дома. Выехав на ухабистую грунтовую дорогу, Джоди еще больше снизила скорость. По обеим сторонам этой дороги росли густые кусты. Джоди снова переключилась на вторую передачу, когда дорога начала подниматься вверх. Судя по всему, это и был тот самый «Холм» — часть туристического объекта, который назывался «Старый амбар». Когда они обогнули каменный уступ, придорожные кусты исчезли и впереди, на самой вершине, показался силуэт высокого здания.

У Джоди снова стало тревожно на душе. Она не думала, что это место находится так далеко от цивилизации.

— С вершины, должно быть, открывается просто фантастический вид, — сказала она, пытаясь разрядить обстановку.

— Если здесь есть кухня и камин, то отель «Хилтон» мне покажется жалкой лачугой по сравнению с этим местечком, — сказала Луиза.

— Кто будет готовить ужин? — спросила Джоди.

Каждый год они составляли график дежурства по кухне. Они понимали, что каждая из них, один раз приготовив еду, потом три раза будет освобождена от обязанностей повара, а это для матерей, у которых в общей сумме одиннадцать детей, настоящая роскошь. Джоди осторожно посмотрела в зеркало на Коррин. «Надеюсь, сегодня вечером по кухне дежурит кто-то другой», — подумала она.

— Я, — сказала Луиза. — На первое я приготовлю курицу с ананасами в соусе карри, потом будет запеканка под названием «Сентиментально-сладкое свидание», а потом сыр и шоколад.

— О-о! — застонала Джоди. — Да это просто холестериновый рай! Я только сейчас поняла, насколько сильно проголодалась. Значит, план такой. Сначала мы заводим в дом Коррин, потом Луиза идет готовить ужин, а мы с Ханной выгружаем вещи из машины.

— Я согласна, — сказала Ханна.

Коррин же так тяжело вздохнула, как будто просто сидеть с больной ногой — занятие весьма утомительное.

— Если кто-нибудь найдет мой пузырь для льда и подаст мне бокалы, к тому времени, когда вы закончите свою работу, я открою еще одну бутылочку шампанского и разолью по ним этот божественный напиток, — сказала она.

Когда они подъехали еще ближе, Джоди увидела, что дорога перешла в длинную подъездную дорожку, поднимающуюся вверх и ведущую прямо к амбару. «Если бы местность не была такой холмистой, отсюда можно было бы увидеть даже тот деревянный дом, который стоит у поворота на грунтовую дорогу», — подумала Джоди. Свет фар скользнул по центральному фасаду амбара, когда они подъехали, и она прищурилась, пытаясь внимательнее рассмотреть это строение. Темное дерево придавало ему более приземистый, коробкообразный вид. Внешние стены были высокими, а широкая крыша по форме напоминала букву «А». В самом центре фасада располагалась дверь, а возле нее окна — по два с каждой стороны. Вдоль всего фасада шла низкая крытая веранда. Судя по всему, она опоясывала весь дом.