— Она лежала в багажнике машины. Я взяла ее, подумав, что если нам придется защищаться, то лучше все-таки иметь какое-нибудь оружие.

— Она угрожала парням, размахивая перед ними этой монтировкой, — сказала Ханна.

— Нет, это неправда. Я просто пыталась дать им понять, что в случае необходимости могу пустить ее в ход.

— Да, конечно. «Я играю в хоккей уже двадцать пять лет. Я знаю, как пользоваться этой штукой». Если это не угроза, мне просто страшно подумать, что ты понимаешь под этим словом.

Коррин и Луиза удивленно посмотрела на Джоди.

— Я совсем не это имела в виду. И, кроме того, это они нам угрожали.

Ханна презрительно усмехнулась.

— Они просто увидели свет и пришли посмотреть, что здесь происходит, — сказала она. — Не было в них ничего угрожающего. Они выглядели как обычные туристы, которые собирают дрова для костра.

О чем она говорит? На улице было так темно, что они не смогли рассмотреть их лица, видели только неясные очертания, но от них так и веяло чем-то зловещим.

— Два здоровенных мужика неожиданно появляются из темноты, для того чтобы помочь двум женщинам, причем они прекрасно знают, что эти женщины здесь совершенно одни. Это и есть самая настоящая угроза. И, честно говоря, я совершенно не жалею о том, что напугала их, а заодно и тебя, Ханна. Если бы я этого не сделала, все могло бы закончиться намного хуже, — сказала она, невольно вздрогнув. — Поверь мне, это был бы настоящий кошмар.

После этих слов в комнате воцарилась тишина. Джоди смотрела на подруг. Ханна опустила голову. Коррин теребила в руках пузырь для льда. Луиза, находившаяся в центре комнаты, слегка склонив голову набок, внимательно смотрела на Джоди.

Стоявшая возле камина Ханна подняла руки и, заправив волосы за уши, посмотрела на Джоди спокойным добрым взглядом. Ей не хотелось больше спорить с подругой.

— Ладно, сегодня у нас был не совсем обычный вечер. К тому же мы устали и проголодались, — сказала она, улыбнувшись Джоди милой, доброй полуулыбкой. — И после всего, что тебе довелось пережить сегодня, ты, наверное, немного не в себе. Я бы тоже так бурно на все реагировала, если бы мне пришлось испытать то, что испытала ты. Что ты прилипла к двери? Проходи в комнату и садись на диван.

Если бы мне пришлось испытать то, что испытала ты. Так обычно говорил ее бывший муж Джеймс. Джоди охватила такая злость, что у нее даже заныло в желудке. Ханна неправа. Ох, как же она неправа! «Хорошо, что я не рассказала ей о том, что меня до сих пор преследуют кошмары из прошлого», — подумала Джоди. Нет, она не параноик.

— Ты меня не слушаешь, а тебе, ради твоей же собственной безопасности, следовало бы прислушаться к моим советам, — сказала она. — Черт возьми, Ханна, девчонки-школьницы, которых я обучаю, смогли бы оценить создавшуюся ситуацию гораздо лучше тебя. И у меня была совершенно нормальная реакция. Я интуитивно почувствовала, что положение становится угрожающим, и если бы ты была более внимательной, сейчас благодарила бы меня за то, что я смогла предотвратить опасность, а не рассказывала бы мне о том, что я шарахалась от каждого куста как последняя неврастеничка.

Ханна отвела глаза и вздохнула. Это был такой тяжелый, протяжный вздох, заменявший собой фразу «С ней просто невозможно разговаривать».

Джоди крепко сжала в руке монтировку. «Это просто немыслимо. Мне кажется, что я сплю и вижу дурной сон», — подумала она, понимая, что ей нужно как можно скорее уйти из комнаты, иначе она наговорит такого, о чем потом будет сожалеть. За последние два часа в ее крови накопилось столько адреналина, что она способна взорваться в любую минуту, и все закончится безобразным скандалом. И выходные, естественно, будут безнадежно испорчены. Пройдя мимо горы багажа, она вошла в темный коридор, распахнула дверь, находившуюся с правой стороны, вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь.

Джоди оказалась во второй спальне. Две одинарные кровати, толстые стеганые одеяла белого цвета, деревянный пол, деревянные стены, огромное окно, выходившее на центральную веранду, — вот что она здесь увидела. Она прошла через комнату и, подойдя к окну, задернула тяжелые белые шторы. Ей было трудно дышать. Плотно сжав губы, она снова осмотрела комнату. Теперь в поле ее зрения попали старинный комод, два прикроватных столика и прелестные фотографии, на которых были запечатлены поля и холмы, укрытые легкой дымкой тумана. Смотришь на такие пейзажи, и на душе сразу становится легко и спокойно. Слишком уж, черт побери, спокойно. Она же сейчас просто задыхалась от злости. Нет, Ханна ошибается. Она не сумасшедшая. Она делала то, что подсказывала ей интуиция. Она…

Джоди заметила, что над комодом висит зеркало, скорее обратив внимание не на него, а на свое отражение. Она стояла, расставив руки в стороны, и смотрела вперед огромными, горящими от возбуждения глазами. В правой руке она по-прежнему сжимала монтировку. Нет, не сжимала, а размахивала ею, как мечом.

Да, наверное, она немного переволновалась.

Может быть даже не немного, а слишком сильно переволновалась.

Швырнув монтировку на ближайшую кровать, она прижала ладонь к губам и сделала глубокий вдох. Потом еще один. Она весь вечер находилась во власти страха, тяжелым камнем лежавшего у нее на душе. От страха у нее даже начали болеть рубцы на животе. Джоди осторожно погладила рукой живот. Под толстым слоем одежды она скорее почувствовала, чем ощутила эти продолговатые отметины, и на глазах у нее появились слезы. «Ну же, Джоди. Ты не должна плакать. Немедленно возьми себя в руки. Все это не стоит твоих слез», — приказала она себе. Что же, черт возьми, сегодня с ней происходит?

Сегодня все идет из ряда вон плохо. Прямо какой-то бесконечный фильм ужасов. Одна кошмарная сцена следует за другой, и нет возможности даже перевести дыхание. Сначала Коррин вывихнула ногу, потом она накричала на Ханну, устроив безобразную сцену, и, можно сказать, испоганила первый день их совместного отдыха.

Джоди опустилась на край кровати. «Боже, как же я устала… Я измучилась и совершенно выбилась из сил. После сильного нервного потрясения всегда наступают слабость и апатия. У меня в крови бурлил адреналин с того самого момента, как нас столкнула с дороги та большая машина. А теперь, судя по всему, адреналиновый источник иссяк», — размышляла она, упершись локтями в колени. Подняв голову, она посмотрела на монтировку, лежавшую на соседней кровати. В том месте, где она покоилась, на белом одеяле появилось длинное черное пятно. Джоди задумалась. Она пыталась вспомнить все, что произошло возле открытого багажника машины. Сначала появились двое парней, потом завязалась приятная дружеская, даже слишком дружеская беседа, и парни подходили к ним с Ханной все ближе и ближе. Пока Ханна поднимала сумки, они наблюдали за Джоди. Она тряхнула головой. Нет, она ничего не преувеличивает. Им с Ханной действительно угрожала опасность.

В этот момент раздался стук в дверь.

— Можно? — спросила Луиза и вошла в комнату, не дожидаясь ответа Джоди. — Как ты себя чувствуешь?