…Они остановились у одноэтажного кирпичного дома с жестяной вывеской, на которой было выведено красным по чёрному:

АНТИКВАРНАЯ ЛАВКА БАГОРИКА.

— Проходите, не бойтесь, — сказала Фанни и первой вошла в тесное помещение со сводчатым потолком и истёртым каменным полом.

Гордон нехотя переступил через порог и прищурился, привыкая к полумраку. Сундуки вдоль стен, глиняные горшки, металлическая посуда, коробки, громоздившиеся на полках, — всё это он окинул крайне недовольным взглядом, но, поколебавшись, всё же снял шляпу.

Фанни подвела его к прилавку, за которым высокий рыжеволосый парень в клетчатой рубашке натирал ветошью медный чайник, покрытый зеленоватой патиной, и представила их друг другу.

— Вот что, Мир Багорик… — Гордон стряхнул невидимую пылинку с лацкана безупречного чёрного костюма, одёрнул рукава, из-под которых выглядывали ослепительно-белые манжеты. — Я правильно называю твоё имя?

— Правильно, господин Ломонос.

— Я не собираюсь задерживаться в этом подозрительном месте. Госпожа Фанни моя хозяйка, но, придя сюда, я делаю ей одолжение. Надеюсь, вы быстренько переговорите и мы отбудем по своим делам. — Гордон покосился на Фанни и вышел.

Мир принюхался.

— Чем пахнет?

— А на что похоже? — испугалась Фанни.

— Какие-то противные духи.

Фанни перевела дух.

— Уф… Да это в школе… Не обращай внимания. — Она уселась на высокий табурет у прилавка. — Как жизнь, брат Монца?

— Нормально. Только я Багорик, — отозвался Мир с дружелюбной улыбкой, которая часто озаряла его простецкое скуластое лицо.

— И Монца тоже. Люблю твои табуретки, у них такая удобная перекладина для ног. Чем занимаемся? Счищаем столетнюю грязь?

— Пытаюсь. Зачем приехала?

— В гости!

— Чаю хочешь? — Мир потряс чайником. Фанни сделала гримасу. — Согласен, шутка так себе.

— Ты думал над моим предложением?

— Представь себе, думал. И поспрашивал кое-кого про твоих родственников…

— Про наших родственников, уж извините!

— Ой, ну, ладно, про наших. И вот что я выяснил. — Голос Мира зазвучал торжественно. — В Дуке полно Монца!

— Большое спасибо. А то я не знала.

— Так в чём проблема? Ты только свистни, Монцы набегут со всех сторон. Уж у них-то кровь наверняка погуще, чем у меня.

— Свистну. Но сначала ты мне объяснишь, почему в Перевёрнутой книге линия Багориков выделена особо и отслеживается чуть ли не со времён Рейна.

— Опять! Кто это, вообще, сказал?

— Тебе книгу показать?

— Не надо, — буркнул Мир, — я верю. Ты ещё про мельника говорила, тоже, мол, наш родственник… Может, его позовёшь? — Мира внезапно разобрал смех.

— Что смешного? Вы с ним самые перспективные наследники. Многие мельники, между прочим, становились хозяевами мурров.

— Ну, дела… Мельники, но не Багорики.

— А ты будешь Багорик Первый.

Мир ещё больше развеселился.

— Нет уж, пусть лучше мельник. Пропущу вперёд.

— Мельник, к сожалению, не подойдёт… — Фанни загрустила. — Дело даже не в том, что он работает каменщиком и совсем не похож на Монца, светловолосый, с голубыми глазами…

— Правда? — Мир смешно набычился и взъерошил огненно-рыжие кудри. — То ли дело мы, брюнеты!

— Понимаешь, он совсем дикий. Как-то встретила его в дедушкином магазине, так он двух слов связать не мог. Дедушка приучает его к чтению, даёт ему книги и журналы, но не знаю, будет ли польза от нескольких прочитанных книг. Образование должно быть системным. И на это требуется время.

— Похоже, Питер-мельник произвёл на тебя странное впечатление.

— Ужасное! Глаза отводит, мычит… Я даже подумала, а вдруг он просто-напросто прикидывается дикарём? Не может цивилизованный человек быть таким… таким…

— Он же фигура. Мельник! А кто мельнику проговорится, умрёт в тот же день. Представь, как все на него пялятся. Боятся лишнего сболтнуть, шушукаются за спиной. Я бы сам нервничал. Он живёт в особой атмосфере.

— Ты не поверишь, но я легко могу представить, как все пялятся и шушукаются, — унылым голосом сказала Фанни.

Мир улыбнулся.

— Забыл, что ты тоже звезда. Кстати, о чём нельзя говорить мельнику?

— Никто не помнит. Слушай, я тут подумала… У нас скоро парадный обед для именинников из слуг. Придёшь?

— У меня день рождения зимой, и я вам не слуга.

— Не прикидывайся, будто не понял, что это просто повод. Ну, пожалуйста, Мир… Вот приглашение! Получи и распишись! — Фанни положила перед Миром красивую открытку с изображением роскошного натюрморта.

Продолжая энергично натирать чайник, Мир взглянул на натюрморт.

— Дыня, персики… Это меню?

Фанни прыснула. Готовя приглашение, она никак не могла решить, какая открытка подойдёт больше. С видом Спящей крепости — претенциозно, с гербом Монца, на котором изображён грозный меч Уго, — как-то глупо…

— Фрукты тоже будут, не беспокойся. Как тебе сама идея? — вкрадчиво спросила Фанни. — Думаешь, я позвала бы на семейный обед чужого, братец?

— Ох, подпустила лести… А как бабушка-то обрадуется родственнику. Ждёт меня с нетерпением.

— Да, представь себе, обрадуется! Она о тебе спрашивала.

— Ничего себе.

— Интересовалась, есть ли у тебя братья.

— Только две сестры.

— Я так и сказала. Ну, так что? Было бы здорово увидеть тебя среди гостей… — Фанни затаила дыхание.

Мир поднёс чайник к лицу, дохнул на заблестевший медный бок.

— Нет, Фанни. Извини. Не для меня ваши парадные обеды.

— Вот, значит, какие у тебя бескрылые мечты?! Всю жизнь просидеть в тёмной лавке, куда заходят одни старухи?!

— Допустим, не одни, — добродушно сказал Мир. — Как раз сегодня заглянула наследница древнейшего рода.

— Ну, и работу ты себе выбрал! Дай сюда, продавец чайников… — Фанни выхватила у Мира чайник. — Вцепился… Смотреть противно, как ты возишься со всяким замшелым старьём…

Но ничто не могло пробить спокойствие Мира.

— Как будто работать водолазом или, там, ветеринаром лучше. Трупы из реки поднимать — лучше? Кошек от лишая лечить, стричь им когти в то время как они пытаются выцарапать тебе глаза? Нет уж, спасибо. На свете много профессий и похуже, детка, чем торговать подержанными вещами. Иногда мне попадаются потрясающие экземпляры, я их спасаю — чищу, восстанавливаю. И они меня кормят. Чайник-то отдай? Вдруг он от Рейна?

— Как бы не так, от Рейна… Из него ещё пещерные люди чай пили, — проворчала Фанни, но чайник вернула.

Мир с удвоенной энергией принялся тереть его ветошью.

— Горлышко узкое, рука не пролазит, — пожаловался он. — Ты не поможешь?

— Ещё не хватало! — с возмущением сказала Фанни.

— А ведь я брат твой.

— Мне кажется, ты чего-то не понимаешь… — Фанни была в отчаянии. — Такого добра в Спящей крепости — горы! Ты же с ума сойдёшь от радости, как увидишь! Всё-всё твоё будет! И не надо ездить в брошенные деревни. А захочешь покопаться в пыли, перебирая всякий хлам, так у нас подвалы набиты под завязку. Только представь себе эту красоту, а?

Мир вздохнул.

— Не хочу я в вашу