Мистер Давенпорт, Селестия уже два месяца не приезжала ко мне в Луизиану на свидания. Я не могу сказать, что у нас были какие-то крупные ссоры или разногласия. Я ждал ее в сентябре, но ее не было. Она написала мне, объяснив, что у нее сломалась машина, и я ждал ее на следующих выходных. Но она так и не приехала, и наша переписка оборвалась. Мистер Давенпорт, поговорите с ней за меня. Я знаю, вы посоветуете мне написать ей самому. Я уже пытался, поверьте.

Когда вы дали мне от ворот поворот, вы сказали, что я, возможно, слишком плохо ее знаю, чтобы на ней жениться. Поэтому я сейчас обращаюсь к вам. Оказалось, я действительно знаю ее хуже, чем я думал. В то же время вы знали С. всю ее жизнь и, возможно, сумеете найти слова, чтобы убедить ее вернуться ко мне.

Пожалуйста, скажите ей, что я понимаю: брак с заключенным – это огромная жертва. А я не привык просить о чем-то. Я сам заработал все, что имел. Мне бы не хватило духу переступить порог вашего дома, если бы я был лодырем. Но в моем нынешнем положении я не могу заработать ее любовь. Я не могу заработать ваше доверие, чтобы убедить вас, ее отца, что я ее достоин. Раньше у меня была престижная работа и золотые запонки. А сейчас? Я могу предложить ей только себя самого. Но себя самого не наденешь на палец, самим собой не оплатишь счета, не заведешь детей. Но больше у меня ничего нет, и я верю, что это не так уж и мало.

Спасибо, сэр, что дочитали до конца. Надеюсь, вы не откажете мне в моей просьбе. И, пожалуйста, не рассказывайте о моем письме Селестии или вашей жене. Пусть это останется между нами, между двумя мужчинами.

Искренне ваш,

Франклин Делано Давенпорт

Каскад Роуд, 9548

Атланта, Джорджия, 30331

Дорогой Рой,

Благодарю тебя за письмо – я много о тебе думаю. Моя жена ведет «молитвенную борьбу» и регулярно просит Господа о тебе. Ты не забыт нами. Ни мной. Ни Глорией. Ни Селестией.

Сын (я осознанно обращаюсь к тебе именно так), мне кажется, ты неверно понял наш диалог в тот вечер, когда ты пришел просить у меня руки Селестии. Я не сказал тебе «нет», я всего-навсего объяснил, что не могу распоряжаться своей дочерью. Я вспоминаю этот разговор с улыбкой. Ты пришел, надувшись, как павлин, с бархатной коробочкой в кармане пиджака. Обомлев, я на мгновение подумал, что ты собираешься просить моей руки! (Шучу, конечно же.) Я рад был убедиться в серьезности твоих намерений, но мне казалось неправильным увидеть кольцо первым. Я видел, что ты ушел в расстроенных чувствах, и, честно говоря, это был хороший знак. В своем письме ты написал, что не привык кого-то просить, и это было очевидно уже тогда. Но это читалось не в золотых запонках (настоящих! Кто бы мог подумать), а в твоей походке. Ты не просил у меня ее руки (хотя я по-прежнему настаиваю, что она не мне принадлежит). Наоборот, ты пришел сказать мне, что женишься на ней – хотя она сама еще не согласилась. Я заподозрил, что ты задумал встать перед ней на колени и, размахивая кольцом, (наверняка с громадным камнем), объявить, что она выиграла в брачную лотерею. И я честно сказал тебе, что, если ты надеешься на подобные методы, ты просто плохо ее знаешь.

Расскажу тебе один анекдот из своей жизни. Я трижды делал предложение Глории, прежде чем она согласилась. Надо признать, что первая попытка мне удалась не слишком, так как тогда я был обременен обстоятельствами своего первого брака. Глория – женщина возвышенная, но ее дословный ответ был таким: «Ох ё… Нет». Второй отказ был мягче: «Нет, не сейчас». В третий раз я не вставал на колени – ни в прямом, ни в переносном смысле. Я достал скромное украшение и попросил ее разделить со мною жизнь. Я извинился за прошлые ошибки. Я весь был перед нею. Я не стал привлекать ее отца, не просил ее лучших друзей помочь мне все подстроить. Я взял ее руку и раскрыл ей свою душу. Ответом мне был кивок. Никто не орал, не улюлюкал, не прыгал, как сейчас показывают по телевизору. Не было вопросов на рекламном щите или в перерыве игры на стадионе «Роуз Боул»[27]. В брак вступают двое. И публика здесь ни к чему.

После всего вышесказанного, я поговорю с Селестией и выясню, что вызвало такой «перерыв» в ее поездках к тебе. Открою тебе правду, до сегодняшнего дня я ничего об этом не знал. Но, должен тебя предупредить, я не смогу поговорить с ней «за тебя». Я могу только поговорить с ней за себя, как ее отец.

Надеюсь, ты не подумаешь, что я отказываю тебе в твоей просьбе, я совершенно не это имею в виду. Ты – часть нашей семьи, и мы все о тебе высочайшего мнения.

Но должен сказать тебе, что я расскажу Селестии о твоем письме. Как ее отец, я не намерен устраивать против нее заговоры. Моя дочь – мое счастье и мой единственный кровный родственник. Но я скажу тебе одну вещь: я знаю, какую дочь мы воспитали. Моя жена оставалась мне верна даже тогда, когда я этого не заслуживал, и я уверен, что наша дочь будет не менее стойкой.

Пожалуйста, сын, пиши мне. Я всегда рад письмам от тебя.

Искренне твой,

Cкрытая копия: С. Г. Давенпорт

Дорогая Селестия,

Когда ты получишь это письмо, мистер Д. уже настучит тебе на меня.

Надеюсь, ты не расстроилась, что я ему написал. Я доверял твоему отцу с того дня, как мистер Д. пригласил меня в ваш огромный дом (он мне до сих пор представляется плавучей базой) – мы с тобой тогда только присматривались друг к другу. Помню тот день как сейчас. Было очень холодно, но твой отец повел меня на открытую террасу. Я ужасно замерз, но не хотел выставить себя идиотом. Я уже собирался рассказать ему, что у меня серьезные намерения, но он вообще не стал о тебе говорить. Мы пришли, я сел на лавочку, и он тут же начал крутить косяк! С ума сойти. «Мне казалось, что я попал в «Скрытую камеру». А твой отец сказал: «Не прикидывайся, будто не куришь. Я все по глазам вижу», – и достал длинную каминную зажигалку. Она вспыхнула так, что едва не спалила мне брови. Я затянулся и почувствовал, что вот теперь меня приняли в семью.

Селестия, ты знаешь мое отношение к отцам. И пишу я именно поэтому. Сначала я снова хотел просить тебя приехать. Но, во-первых, я устал просить. Ты приедешь ко мне тогда, когда ты ко мне приедешь. Вот на что в своем письме намекал твой отец. Ты уже взрослая, и никто не может заставлять тебя делать то, что ты не хочешь (как будто я об этом не знал).

Я пишу тебе сейчас потому, что кое-что случилось и я совсем запутался. Я знаю: ты, выражаясь словами твоего отца, взяла «перерыв». Но то, что я недавно узнал, не дает мне покоя. Я должен рассказать об этом хоть кому-то, а такое я могу доверить только тебе, Джорджия.

Помнишь наш последний день, когда я отнес тебя к ручью и мы сидели, слушая музыку моста? Я еще тогда хотел рассказать тебе, что Рой-старший мне не родной отец. В ту минуту у меня сдали нервы, но рано или поздно я должен был решиться. Нечестно планировать детей, когда у тебя за спиной спрятан генетический кот в мешке, а твоя жена об этом не знает. Я хотел поступить правильно, хотя понимал, что должен был рассказать тебе об этом еще до свадьбы. Я пытался несколько раз, но так и не смог выдавить из себя эти слова. В результате мы из-за этого сильно поругались, что и привело к моим нынешним трудностям. Хоть я и извинился перед тобой за то, что не рассказал тебе обо всем раньше, только сейчас я понял, каково это – думать, что знаешь человека, и обнаружить, что на самом деле совсем его не знаешь.