Я обвиняю во всем время, а не тебя или меня. Если бы мы клали в банку монетку за каждый день, проведенный вместе, и вынимали бы монетку за каждый день, проведенный врозь, банка уже давно была бы пуста. Я пыталась найти способ, как еще можно класть монетки, но после наших свиданий в той многолюдной комнате за грустным столом я всякий раз уезжала домой с пустыми руками. Я это знаю, и ты это знаешь. Последние три раза, что я к тебе приезжала, мы толком ничего друг другу и не сказали. Тебе тяжело слушать рассказы о моей жизни, а мне тяжело слушать рассказы о твоей.

Но я не бросаю тебя. Я никогда тебя не брошу. Мой дядя по-прежнему будет направлять апелляции. Я по-прежнему буду высылать тебе деньги и каждый месяц буду тебя навещать. Я буду приезжать к тебе как друг, как соратник, как сестра. Ты родной мне человек, Рой, и всегда им останешься. Но я не могу больше быть твоей женой.

С любовью (я серьезно),

Дорогая Джорджия,

Что ты хочешь от меня услышать? Я что, должен сказать, что согласен оставаться друзьями? Может, я ошибался, но я по-другому понимал фразу «пока смерть не разлучит нас». Потому что, насколько мне известно, я пока не умер. Но ты поступай как знаешь. Ты же сильная женщина, или как там вас в колледже учат. Кинь брата в беде. Никогда не думал, что ты на такое способна. Тут жены навещают мужей десятилетиями, ездят на автобусах, выезжают из Батон-Руж в пять утра. К Уолтеру приходят женщины, которых он до этого в глаза не видел, и на свиданиях они не просто сидят и разговаривают. Некоторые спят в машинах на парковке, чтобы попасть в зал для посещений сразу после открытия. Моя мама приезжала ко мне каждую неделю, пока не умерла. Что дает тебе право думать, что ты лучше их всех?

Дорогой Рой,

Я не надеялась, что, получив мое искреннее письмо, ты станешь хлопать в ладоши от счастья, но я надеялась, что ты хоть ненадолго задумаешься и попытаешься поставить себя на мое место. Ты действительно сравниваешь меня с женщинами в забитом утреннем автобусе? Я ведь их тоже знаю. Я с ними встречалась. Они всю свою жизнь построили вокруг тюремных свиданий. Кроме работы и Парсона, у них ничего больше нет. Раз в неделю их обыскивают до белья. Несколько раз и я позволяла охраннику засунуть руку мне в трусы, чтобы мне разрешили сесть за стол напротив тебя. Ты этого для меня хочешь? Хочешь, чтобы я тоже так жила? Так ты меня любишь?

Ты раз за разом повторяешь, что понимаешь, как мне тяжело. Ты падаешь на стул и признаешь, что не можешь ничего мне дать. Но теперь ты, кажется, в замешательстве. Вот уже три года я поддерживаю тебя и телом, и душой. Но мне нужно что-то менять, иначе моя душа не выдержит. Я уже писала тебе и повторю. Я буду по-прежнему тебя поддерживать. Я буду тебя навещать. Но я не могу оставаться твоей женой.

Дорогая Селестия,

Я ни в чем не виноват.

Дорогой Рой,

И я тоже ни в чем не виновата.

Дорогая Селестия,

Наверное, теперь моя очередь отправлять письмо, которое я обещал не писать. Я довожу до твоего сведения, что я прерываю наши отношения. Ты права.

В нашем браке стороны уже очень давно не равны. С этим я должен согласиться. Но ты должна согласиться вот с чем: ты нужна мне только как жена, потому что умом и сердцем я воспринимаю и чувствую себя твоим мужем.

Пожалуйста, не приезжай ко мне на свидания. Если ты проигнорируешь мой запрет, тебя все равно не пустят, потому что я вычеркнул тебя из списка посетителей.

Я не злюсь, а пытаюсь понять, как мне жить дальше.

Рой О. Гамильтон-мл.

PRA 4856932

Письмо может быть досмотрено

Исправительный центр Парсон

Проезд Лодердейл Вудьярд, 3751

Джемисон, Луизиана, 70648

Дорогой мистер Бэнкс,

Прошу вас как моего уполномоченного представителя выполнить следующее поручение: вычеркните из моего списка посетителей Давенпорт, Селестию Глориану. На этом освобождаю вас от обязанностей.

Искренне ваш,

Рой О. Гамильтон-мл.

Адвокат Роберт А. Бэнкс

1234 Пичтри роуд, офис 470

Атланта, Джорджия, 30031

Дорогой Рой,

Отвечаю на ваше письмо. Не превышая своих полномочий, я переговорил с Франклином и Глорией Давенпорт, которые заверили меня, что оставляют меня в должности вашего адвоката. Если вы не будете настаивать на обратном, я продолжу выполнять свои обязанности. Как вы просили, я подготовил документы для внесения изменений в список ваших посетителей, хотя я призываю вас не делать этого.

Рой, за годы адвокатской практики я и выигрывал дела, и проигрывал дела, но ваш случай печалит меня более всего – не только из-за того, что несчастна моя племянница, но еще и из-за того, насколько большой урон был нанесен вам. На самом деле вы напоминаете мне отца Селестии. Мы дружили еще тогда, когда у него в карманах гулял ветер, – работали вместе в ночную смену на фабрике коробок: отмечались, выбегая с работы утром, и едва успевали на учебу. Франклин добился всего, что он имеет, исключительно благодаря своей железной решимости. Вы, как и он, волевой человек. Как и я.

Я знаю, вам горько было слышать, что апелляционный суд штата отклонил нашу апелляцию. Мы были разочарованы, но не удивлены. Говорят, что на звание «южного ужаса» претендует Миссисипи, но и Луизиана недалеко ушла. На федеральные суды у меня больше надежд – там выше вероятность попасть к судье, который не окажется пьяным, купленным, расистом или малоприятной смесью из всех составляющих.

Надежда еще есть. Не сдавайтесь.

Не позволяйте гордости встать между вами и Давенпортами. Как вам известно, в тюрьме люди живут в отрыве от остального мира. Над вами нависла тень многолетнего заключения, и, пока я пытаюсь решить эту проблему, я призываю вас не отворачиваться от людей, которые напоминают вам о жизни, которая была у вас прежде и к которой вы стремитесь вернуться.

На этом я прилагаю к письму бумаги, которые лишат мою племянницу возможности навещать вас. Вы можете отправить их сами, если посчитаете нужным. Наша переписка как между адвокатом и подзащитным останется конфиденциальной, но мне показалось, я должен предложить вам свой совет.

Искренне ваш,

Рой О. Гамильтон-мл.

PRA 4856932

Письмо может быть досмотрено

Исправительный центр Парсон

Проезд Лодердейл Вудьярд, 3751

Джемисон, Луизиана, 70648

Дорогой мистер Бэнкс,

Я знаю, вы правы, и этим письмом я возвращаю вас на должность моего адвоката. Я также оставлю Селестию в списке посетителей, но прошу вас как моего уполномоченного представителя не говорить ей об этом. Если она решит приехать ко мне на свидание, она увидит свое имя в списке. Но сказать ей об этом – это все равно что просить ее приехать ко мне, а я не хочу ее ни о чем просить.