Ага – кажется, это то, что ей нужно. Скромный гараж из шлакобетона и вывеска с броской надписью красным: АВТОРЕМОНТ. Уф, добралась! Она готова была разрыдаться от радости. Стоп. Приехали. Двигатель замолчал. Машина дернулась и замерла. Луз открыла дверцу и ступила на землю. Ноги от напряжения занемели. Из гаража навстречу ей уже спешил автомеханик, на ходу вытирая ветошью руки. Немолодой жилистый мужчина, небритый, в старом рабочем комбинезоне, заляпанном краской. Но вот он улыбнулся, и весело заискрили его глаза. Мужчина представился: мистер Вера, владелец автомастерской. Он внимательно выслушал Луз, издал короткий смешок и оптимистично заявил:

– Вы попали точно по адресу, барышня! Я эти старые модели «Фольксвагенов» знаю как свои пять пальцев. Сейчас гляну!

Луз пристроилась на краешке выщербленного металлического стула в маленькой тесной приемной. В комнате пахло типографской краской от старых журналов, повсюду лежали запчасти, на столе стояла початая пачка с арахисом, и все это неуютное помещение казалось покрытым толстым слоем липкой грязи. Вот тебе и первое приключение, вздохнула она сокрушенно. Какие-то два часа пути – и уже проблемы с машиной. А она еще вознамерилась доехать на этой колымаге до Сан-Антонио и даже дальше, до самой Мексики. Да хоть бы выбраться за пределы штата Иллинойс! Неужели это и станет последней точкой в ее грандиозном паломничестве на родину предков? Она машинально достала из сумочки мобильник и стала набирать номер телефона Салли. Но остановилась. Вспомнила, как они почти всю ночь препирались, как она доказывала ему, что на этой машине благополучно пересечет всю страну из конца в конец и обратно, – и, кажется, убедила его.

Вот тебе и пересекла! А еще собралась показать всем и вся, какая она самостоятельная и независимая. Собственно, в том и состояла главная цель ее путешествия: проверить, насколько у нее хватит смелости, чтобы выполнить все задуманное. Доказать и себе и другим, что она вполне готова самостоятельно принимать важные жизненные решения. Неужели же не готова? И жизнь так быстро доказала ей это – и ей срочно нужен спаситель?

Резким щелчком она захлопнула крышку сотового и спрятала его в сумочку, дав себе слово не впадать в панику по каждому пустяку. Минут через тридцать в приемной показался хозяин:

– У меня для вас две новости: одна хорошая, вторая плохая.

Луз поежилась. Значит, не жди ничего хорошего. Как правило, такие речи всегда предваряют плохие новости.

– Поломка у вас несерьезная, – обнадеживающе констатировал мастер. – Это хорошая новость. Нужно заменить одну деталь, и только. Но, – он развел руками, – к несчастью, сейчас у нас нет в наличии этой детали. Мы, конечно, сумеем раздобыть ее… если вы согласитесь подождать… ну, скажем, до завтра.

– До завтра? – Луз нетерпеливо привстала.

– Или до послезавтра. – Выражение лица Луз стало совсем унылым. А мастер продолжал добавлять ей уныния: – Может быть, понадобится и три дня. Я кое-кого уже обзвонил… только ни у кого нет.

– Но… но я не могу задерживаться здесь на целых три дня!

Хозяин обстоятельно вытер руки о старое рваное полотенце. Помолчал. Луз смотрела на него умоляюще.

– Вы можете отбуксировать машину в какую-нибудь другую мастерскую, но уверяю вас, для такой… – мастер для солидности кашлянул, – старой модели «Фольксвагена» вы едва ли…

Он пожал плечами и с сомнением покачал головой, выразительно давая ей понять, что дальнейшие поиски бесполезны.

Луз почувствовала, как кровь отлила от лица. Неужели придется торчать здесь целых три дня? Это же какая уйма денег уйдет на гостиницу! И что ей остается? Звонить Салли?

На ватных ногах она добрела до машины, понуро достала из багажника чемодан, взяла с заднего сиденья коробочку с прахом… Она совсем пала духом, плечи ее сгорбились сами собой, словно на них взвалили непосильную кладь, которая гнула ее к земле. Луз растерянно огляделась. Хорошенькое начало у путешествия. У нее и следа не осталось от радостного возбуждения, в каком сегодня утром она двинулась в путь.

Бабочки-данаиды питаются листьями молочая. Взрослые особи высасывают нектар из цветущих растений с помощью хоботка, такой специальной сосательной трубочки, напоминающей формой соломинку, – незадействованный, он в свернутом виде покоится под ее головкой.

Какой жалкой и потерянной почувствовала себя Луз в этом огромном чужом городе. И вокруг столько шума! Рев машин, скрежет моторов, визг тормозов на поворотах, вой сирен, крики людей. И вся эта какофония изрядно сдобрена неумолчным сопровождением сигналящих клаксонов.

Подхватив вещи, Луз поплелась по тротуару. Мистер Вера объяснил ей, что автобусная остановка через несколько кварталов. Там она сядет на автобус и преспокойно доедет до железнодорожного вокзала, откуда так же преспокойно сможет отбыть поездом обратно к себе в Милуоки. Это самое разумное, что надлежит сделать, очутившись в подобной ситуации. Хотя, конечно, не очень-то приятно возвращаться домой побитой собакой, поджав хвост. Она завернула за угол дома и остановилась как вкопанная. Вся глухая стена гаража, снизу и до самой крыши, была покрыта цветной росписью – изображена была Святая Дева Гваделупская.

От неожиданности Луз рот раскрыла. Ну и что ей делать? Плакать? Или смеяться?

Сама по себе роспись была великолепна. Золотой нимб венчал голову Девы, золотистый свет потоками изливался на землю. Платье Богородицы было расписано золотыми звездами, они сверкали и переливались в солнечных лучах.

Бабушка каждый вечер молилась перед образом Святой Девы Гваделупской и не раз говорила, что для мексиканцев Дева Гваделупская значит много больше, чем даже национальный флаг.

– Вот тебе еще один добрый знак, – прошептала Луз и крепче прижала коробочку с прахом к груди. А интересно, что бы сейчас стала делать бабушка, окажись она на ее месте? Или мама? Уж они бы точно не повернули назад. Разве бабочки-данаиды, столкнувшись с первым препятствием, торопятся развернуться? Крепкая вера – вот что ей нужно. Ей не хватает настоящей веры.

Она миновала еще несколько домов, но остановки пока не было видно. Группа мужчин в рубашках с короткими рукавами неспешно беседовала о чем-то, прислонившись к железной ограде. Они с любопытством уставились на нее, когда она миновала их, но Луз проигнорировала взгляды и пристроилась за двумя женщинами. Они катили перед собой коляски и неторопливо двигались в одном с ней направлении, то и дело склоняя друг к другу головы. Тоже, видно, о чем-то болтали. И тут, как дивный подарок судьбы, Луз заметила небольшую мексиканскую харчевню. Такерия! Вот где можно разжиться хотя бы лепешками тако. Прямо перед дверью, на улице, стояла огромная керамическая ваза с цветами – ярко-красными и желтыми. Над дверью висела самодельная вывеска, изображающая расписанную разноцветными красками игуану. Корявыми буквами сверху было приписано: EL IGUANA. Замечательно! Бабушка любила повторять, что на пустой желудок думается плохо.

– Замечательно, – повторила Луз, теперь вслух.