Я лишь кивнул в ответ и вытащил амулет из кармана. Все уставились на знакомый артефакт и притихли.

— Я не хочу вытягивать из вас всю магию, так как это сильно подорвет ваше здоровье. Особенно у пожилых. Вы и так стареете быстрее, чем обычно.

Все одобрительно закивали, а я продолжал:

— Подходите ко мне по очереди и прикладывайте к груди амулет. Как только камень потускнеет, я остановлюсь… Это единственная попытка вернуть все, как было. Обратно я вернусь с победой или… погибну, — женщины испуганно запричитали. — Единственное, я должен увести и спрятать свою семью, иначе их убьют. Но я не хочу, чтобы вы думали будто я бросил остальных… Я обязательно помогу всем вам! — с жаром добавил я и обвел взглядом притихших гостей.

Кто-то утирал уголки глаз носовым платком, кто-то ковырял ногтем скатерть, кто-то не сводил с меня изучающего взгляда. Одна Олеся смотрела на меня с улыбкой и обожанием. У меня забилось сердце от ярости, когда я увидел, что синяки потемнели и стали еще больше. Даже смерть «дяди Вени» не успокоила моего внутреннего демона.

— Кто первый? — спросил я, сглотнув ком в горле.

— Я! — старик Вознесенский с трудом поднялся и заковылял ко мне, на ходу расстегивая рубашку.

Дрожащей рукой он взял амулет и приложил в костлявой груди с редкими седыми волосами. Сначала зажглись сразу три камня, но уже через секунду два потускнели. Зато один горел так, что было больно смотреть.

— Ого! — восхитился я. — Как тебе удалось сохранить столько?

— Ты, наверное, забыл, что мы маги Земли? Вот с земли-матушки и черпаю энергию. Только стена все забирает. Остается лишь столько, чтобы выжить.

Я кивнул и раскрыл источник. Магическая сила в виде сверкающей белой паутины потянулась ко мне. Не спуская взгляда с амулета, я вытягивал магию Земли и молился, чтобы ее оказалось много, но уже через полминуты свет камня начал слабеть. Я остановился и проверил источник. Оказалось, что он заполнен примерно на пять процентов, не больше. Однако я был рад даже этому и, поблагодарив Вознесенского, помог ему дойти до дивана и сесть. Следующей была его жена, милая пухляшка с круглыми зелеными глазами и тугим пучком на затылке.

Она оттянула ворот платья и приложила амулет к груди чуть ниже ключиц. Сначала камень вспыхнул ярко, но тут же погас и лишь изредка мигал.

— Прости, не смогла тебе помочь, — она с сочувствием посмотрела на меня. — Все силы уходят на здоровье. Неважное оно у меня.

Я успокоил женщину, сказав, что ее жизнь и здоровье дороже всего и что себя надо беречь. Вслед за ней потянулись дети Воздвиженских. Я аккуратно вытягивал магическую силу, стараясь не навредить. Ведь когда магическая сила заканчивалась в ход шла жизненная энергия. А ее ни в коем случае трогать нельзя, если не хочешь навредить.

Через два с половиной часа мы проводили гостей до калитки, не забывая благодарить и клясться в верности. Я не знал, чем закончится мой побег и смогу ли я вернуть трон, но этих людей я никогда не забуду и постараюсь вернуть долг.

— Максимушка, возьми мои силы, — сказала мама и приложила амулет к груди. — Смотри, как ярко горит камень.

— Нет, мама, тебе самой понадобится магия, когда мы выберемся отсюда. На груди дяди камень еле тлеет, не хватало еще чтобы и ты слегла.

— А я? — воскликнул Миха. — Возьми у меня!

Он хотел стянуть рубашку через голову, но я остановил его.

— Нет! Вдруг понадобится твоя помощь?

Когда начало темнеть, я велел маме собрать самое необходимое, а сам заперся с Михой в комнате и еще раз проговорил план действий. Я не успокоился, пока он не выучил наизусть и не повторил все по пунктам.

— А если пойдет не так, как ты задумал? Что тогда? — спросил он упавшим голосом.

Я пожал плечам и глубоко вздохнул:

— Будем действовать по обстоятельствам. Но ты должен понимать, что мы рискуем не свободой, а жизнью. Если меня убьют, то и вас не пощадят.

— Я сделаю все, что смогу! — с жаром ответил он, а затем еле слышно добавил. — Но я… не Паук.

***

Мама раньше обычного отпустила работников по домам, поэтому нам никто не мешал и не останавливал. Она собрала самое ценное и нужное в небольшой саквояж и оставила у двери. Дядя оделся по-дорожному и сел в кресло-качалку на крыльце. Все были собраны и полны решимости.

Я приложил амулет к груди, чтобы проверить уровень магии в моем источнике и заодно зарядить его. Теперь на нем горели три камня, а четвертый слабо мигал. Совсем неплохо, но могло быть и получше.

— Миха, пора, — шепотом сказал я и протянул ему магический амулет.

Брат крепко сжал его в руке, выбежал из калитки и скрылся во тьме. Мама крестила его вслед и нашептывала молитвы.

— Они не поверят, что он предатель, — покачал головой дядя. — Уж очень хороший у нас Миха.

— Поверят, никуда не денутся, — ответил я, скатился с крыльца и вышел на дорогу.

Мне надо было найти место, куда не попадет свет фар, когда охранники заявятся за мной. По плану, Миха должен побежать к воротам и рассказать охранникам, что я накопил сил и взял «дядю Веню» в заложники. В доказательство он покажет амулет с горящими камнями. Я сначала боялся, что охранники не поверят, но потом понял, что они уже хватились своего начальника и ищут его. А тут приходит щуплый парнишка и рассказывает о том, что он у меня в заложниках. Как сказал дядя, охранники хорошо знают про мой взрывной характер и непокорность, поэтому возьмут автоматы и приедут сюда. А я их встречу так, что они надолго запомнят… Хотя, нет, не запомнят. Трупы ничего не помнят.

Через дорогу от дома росли низкие кусты, а дальше пролегал луг со скошенной травой до самой речки, на берегу которой я сжег мумию «дяди Вени». Здесь прятаться было негде, поэтому меня могли заметить заранее, а это в мои планы не входило. Наоборот, я хотел появиться неожиданно и эффектно. Так, чтобы они понял, что имеют дело с самым могущественным магом империи — Пауком!

Наконец, я все-таки решился немного использовать магию и соткал отражающую паутину, которую набросил на себя. Я стоял посреди дороги и не боялся быть увиденным, потому что превратился в зеркало. Паутина отражала дорогу, кусты, дом, а когда появится машина, то отразит яркие слепящие фары. Вот они удивятся, когда увидят точно такую же машину, мчащуюся им навстречу!

Ждать