– Ты думаешь, у меня получится дольше… Я вся словно горю, Джек… Господи!

– Я буду считать… Начинаю… Раз, два, три…

Уже потом, глядя в потолок, который медленно раскачивался и плыл перед глазами, Венера спросила:

– Ну, и сколько ты насчитал?

– С тобой насчитаешь… На пятой секунде сбился!

Венера счастливо рассмеялась и теснее прижалась к нему, поглаживая пальцами жесткие завитки волос на груди.

– Хочешь еще? – спросил он, ловя ее пальцы.

– Нет… не сейчас… Мне и так слишком хорошо. Но Джек прекрасно чувствовал, как отзывалось все ее тело на самые нежные прикосновения… Он сам был несколько удивлен тому обстоятельству, что готов продолжить… уже через полторы минуты. Никогда прежде, даже в ранней юности, он такого за собой не помнил.

– Уверена?

В ответ она судорожно вздохнула и, отбросив в сторону безнадежно скомканное платье, раздвинула ноги.

После четвертого или пятого раза Венера мгновенно заснула прямо у него в объятиях. Джек несколько минут лежал, глядя на нее. Возбуждение отступало, сменяясь каким-то грустным и теплым чувством, похожим на сожаление, на жалость к беззащитному существу, к ребенку… Очень странно. Такого он не испытывал ни к одной женщине.

Осторожно высвободившись, он встал, прикрыл Венеру одеялом и вышел в гостиную. Налил добрую порцию бренди и устроился в любимом кресле у окна. Легкий ветерок шевелил длинные косы ив, спускавшиеся к самой воде; вдали, почти на середине реки, прямо в солнечной ряби покачивалась лодка с одиноким рыбаком. Но у Джека перед глазами была раскинувшаяся во сне во всей своей прекрасной наготе Венера.

Да, мисс Дюруа была великолепна. Но он перевидал на своем веку немало красавиц, пора бы привыкнуть. Или тут что-то совсем иное? И даже если бы она была совсем не так красива?.. Джек взъерошил волосы и сделал большой глоток бренди.

Когда Венера проснулась, он с помощью трех порций бренди уже вернул себе душевное равновесие. Сомнения, если и оставались, сделались смутными, ничего не значащими.

– Ты не спал? – спросила она хрипловатым спросонья голосом.

– Ждал тут некоторых, собиравшихся купаться.

– Да? Через минуту я буду готова!

– Нет времени ждать!

Джек решительно шагнул, к кровати, поднял Венеру вместе с покрывалом и понес из спальни.

– Что ты делаешь?

Венера, смеясь, обняла его за плечи.

– Несу тебя купаться. Сейчас это тебе будет очень кстати…

– Но я же не одета! – возмутилась она, еще крепче обхватывая его шею руками.

– Впервые слышу, что для купания нужна какая-то одежда… Кроме того, без одежды ты мне гораздо больше нравишься.

Джек вынес ее на крыльцо и, нащупывая ногой ступеньки, стал спускаться.

– Но соседи… Они могут увидеть, – слабо сопротивлялась Венера.

– Здесь нет никаких соседей. Целая миля берега вокруг принадлежит мне… Не люблю посторонних наблюдателей – зеваки мне и в Лондоне надоели. Несносное племя!..

Он поднес ее к воде и осторожно поставил на песок. Причем вышло так, что покрывало осталось у него в руках.

– Господи! – воскликнула Венера, инстинктивно прикрываясь руками.

– Это уже лишнее.

Джек шагнул в ней, развел руки и, наклонившись, припал губами к теплой, вздымавшейся от частого дыхания груди.

Руки Венеры бессильно опустились. Джек встал на колени, начал целовать ее живот, бедра вокруг светлого мыска волос.

– Я сейчас упаду… – пробормотала она, дрожа всем телом.

Джек, на секунду оторвавшись от нее, подтянул к себе покрывало.

– Можешь падать… Сюда… Ты никогда не пробовала заниматься этим вот так, на природе? Не смущайся. Если кто и увидит нас, то только солнце.

Потом они лежали у воды, едва прикрывшись покрывалом. Легкий ветерок овевал разгоряченные тела, где-то в кустах неподалеку беззаботно щебетала невидимая пташка.

Когда Джек приподнялся, чтобы поцеловать Венеру, то вдруг заметил, что в глазах, у нее стоят слезы.

– Что с тобой? Что-то не так?

– Ничего, – не сразу отозвалась она. – Просто мне так хорошо… Как не было никогда в жизни. Я даже не думала, что так может быть…

Джек опять прилег на спину и стал смотреть на раскачивающиеся, чиркающие по воде ветки ив.

– О чем ты думаешь? – спросила Венера спустя несколько минут.

– Ни о чем… Я редко себе такое позволяю, но вот сейчас решил…

– А я вдруг вспомнила, что нам рано или поздно придется отсюда уехать.

– До этого еще далеко… – Джек подложил руки под голову и улыбнулся. – Я приказал Сэму до послезавтра не показываться.

– То есть, – Венера подняла голову и посмотрела на него, – ты украл меня?

– Именно… Есть какие-то возражения? Она рассмеялась и, приподнявшись на локте, стала нежно целовать его подбородок, губы, ресницы…

Утром, когда Венера проснулась, на столе уже стоял завтрак: свежий, только что выпеченный хлеб, яйца, масло.

– Откуда все это? – удивилась она, подошла к столу и, склонившись к небольшому фаянсовому молочнику, с наслаждением вдохнула свежий запах деревенских сливок.

– Сэм заехал в деревню и сообщил разносчику о моем приезде. Тот, когда я здесь, каждое утро приносит продукты с ближайшей фермы.

– А ты так часто здесь бываешь?

– Зимой здесь делать нечего. Но летом – очень часто.

– Дня прожить не можешь… без рыбалки? Венера подсела к столу и налила себе кофе, аромат которого показался ей восхитительным.

– Почему? – Джек пожал плечами. – У человека могут быть и иные занятия, кроме рыбалки.

Венера вспомнила два книжных шкафа с плотно заставленными полками, которые заметила в небольшой задней комнате, когда вчера обходила дом.

– Ясно. Вы тут читаете, размышляете…

– А что такого? Не слишком верится?

– Не знаю…

Она взглянула на Джека, который стоял перед ней босой, в едва застегнутой на груди холщовой рубашке и поношенных, выцветших вельветовых штанах.

– На бал я сегодня не собираюсь, – догадался он. – А здесь мне так удобнее.

– А вот мне не очень. – Она красноречиво взглянула на его обнаженную грудь. – Или ты думаешь, что только мужчины испытывают возбуждение при виде открытых женских плеч?

– Надеюсь, за завтраком у нас до этого не дойдет… А потом – здесь ничто не запрещается. Для этого, наверное, и существуют на земле такие вот уединенные места.