— Никто толком не знает, откуда взялся Эдвард Стрэтхем, хотя его произношение говорит о простонародных корнях.

Уайтчепел, мелькнуло в голове у Эммы, но она придержала язык.

— Он член клуба «Уайтс», но, как говорит мой сын, бывает там нечасто. И еще у Стрэтхема нет ни друзей, ни наперсников, кроме его управляющего мистера Роба Финчли.

— Неужели даже вам не удалось узнать о нем ничего больше?

Леди Ламертон раздулась от удовольствия в ответ на признание Эммой ее поразительной способности добывать информацию о тех, кого ей нравилось называть «интересующие нас персоны».

— У Стрэтхема есть какие-то свои цели, и, когда речь заходит о вещах, которые он не хочет обсуждать… что я могу сделать? — Она на минуту задумалась, а потом сказала: — Он не из тех, на кого можно давить.

Эмма очень хорошо знала, что Нед Стрэтхем не относится к тем, кого можно смутить.

— Но хотя Стрэтхем всего лишь торговец, он чертовски хорош собой, а от его глаз половина лондонских дам потеряла голову.

Эмма почувствовала, что у нее сводит челюсть.

— А как дела у мисс Дэррингтон? Как она поживает?

— О, это целая история. — Истощив свой запас слухов про Неда Стрэтхема, вдова с радостью переключилась на другой объект. — Вокруг мисс Дэррингтон и маркиза Рейзби разразился ужасный скандал.

Эмма кончила запечатывать письмо и, удобно устроившись в кресле, стала слушать.

В тот же день, в половине третьего, Эмма и леди Ламертон подъехали к передвижной библиотеке, куда вдова наведывалась регулярно раз в неделю. Эмма подождала, пока лакей помогал ее хозяйке вылезти из кареты. Под мышкой, согласно пожеланиям вдовы, Эмма зажала весьма пикантный любовный роман, спрятанный между двумя книгами по искусству. Леди Ламертон не находила ничего зазорного в чтении книг по искусству, посвященному эротике, но совершенно не допускала возможности, чтобы у нее увидели фривольный роман.

— Как вам понравился роман? — спросила Эмма.

— Полная ерунда, — ответила вдова, опершись на свою прогулочную трость. А потом с улыбкой добавила: — Но невероятно забавная ерунда. Это немного безнравственная история о дьявольски красивом, но весьма опасном джентльмене. — Она засмеялась с довольным видом, и Эмма улыбнулась.

Она продолжала улыбаться, когда взглянула на мостовую, которую они собирались пересечь, чтобы дойти до двери в библиотеку, и улыбка мгновенно исчезла с ее лица, потому что прямо к ним быстрым шагом шел Нед Стрэтхем.

Его голубые глаза смотрели прямо на нее.

Сердце Эммы, замерев на миг, понеслось галопом. Она демонстративно отвела взгляд, как будто не замечая Неда.

«Господи, помоги мне…» Но ее молитва осталась без ответа. Леди Ламертон уже увидела его.

— Мистер Стрэтхем. Мы только недавно говорили о вас.

Эмма почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

— Надеюсь, только хорошее.

— А разве есть что-нибудь плохое? — сладким голосом поинтересовалась вдова.

Нед улыбнулся:

— Это было бы уже известно.

Леди Ламертон засмеялась:

— Ба, да вы настоящий разбойник, сэр!

— Конечно, мэм. — Своей улыбкой он обратил правду в шутку.

Нед перевел глаза на Эмму и задержал взгляд.

Она встретила его с высоко поднятой головой, и вопреки тому, что чувствовала, казалась совершенно спокойной. Несмотря на то что ее сердце готово было разорваться, взгляд, обращенный на него, оставался холодным.

— Полагаю, вы незнакомы с моей компаньонкой, сэр.

— Не имел такого удовольствия, — ответил он. — Иначе я бы наверняка ее запомнил.

Никаких признаков того, что они встречались, ни намека на Уайтчепел.

Они посмотрели друг другу в глаза.

Эмма сглотнула.

— Позвольте представить вам мисс Эмму Норткот, — произнесла леди Ламертон.

Нед, казалось, замер, и на какую-то долю секунды Эмма заметила в его глазах что-то похожее на смятение. Оно быстро исчезло, сменившись обычной спокойной уверенностью.

Только тогда она вспомнила, что он знал ее как де Лайл.

Эмма не отрываясь смотрела на Неда, в ожидании, что он скажет в ответ на это ее новое имя. Она ждала затаив дыхание, и эти мгновения показались ей бесконечными.

— Рад познакомиться с вами, мисс Норткот. — Его голос был таким же холодным, как его взгляд. Он отвесил Эмме вежливый поклон.

— Взаимно, мистер Стрэтхем. — Она слегка присела.

Наступила оглушающая тишина, которую Нед даже не пытался заполнить.

— Мы идем в передвижную библиотеку, сэр, — сообщила леди Ламертон. — А вы?

— Я нет. — Нед не сказал, куда направляется.

Вдова наклонила голову, отпуская его.

— Всегда к вашим услугам, мэм.

Его глаза снова скользнули по Эмме.

На этот раз на его губах не было небрежной улыбки, и его взгляд заставил Эмму вздрогнуть.

— Мисс Норткот. — Он сделал едва заметное ударение на ее имени.

Эмма кивнула и, повернувшись, следом за вдовой пошла в библиотеку.

Она не услышала позади звука его шагов, и у нее возникло ощущение, что Нед стоит на месте и смотрит ей вслед. Это заставляло ее нервничать. Каждый шаг казался вечностью. Однако Эмма не поддалась искушению оглянуться назад. По крайней мере, до тех пор, пока следом за леди Ламертон благополучно не оказалась в библиотеке.

Как она и думала, Нед по-прежнему стоял на месте. И в том, как он на нее смотрел, была какая-то напряженная сосредоточенность, как будто он видел ее в первый раз, как будто старался получше ее рассмотреть. И еще в его взгляде сквозил какой-то упрек, от которого Эмма почувствовала себя неловко, сознавая, что не была до конца искренней с ним.

Только потом Нед опустил голову, как будто наконец что-то понял, и, повернувшись, пошел прочь.

Когда Нед вернулся в дом на Кавендиш-сквер, в кабинете его поджидал Роб.

Его друг и управляющий разглядывал развешанную на стенах коллекцию мечей и сабель.

— Я пришел пораньше. Хотелось кое-что проверить, прежде чем мы поедем к Мисборнам.

Нед кивнул ему, передавая свою шляпу и трость Кларксону. Потом стянул перчатки и сделал с ними то же самое.

Дверь с тихим щелчком закрылась за ушедшим дворецким.

Нед подошел прямо к столу и, даже не взглянув на хрустальный графин с бренди, стоявший на серебряном подносе, открыл верхний ящик, чтобы вытащить оттуда бутылку джина. Он налил две большие порции в два одинаковых хрустальных стакана. Передав один Робу, он сделал из другого большой глоток.