О лорде Филине Июньском ходит множество разных слухов. Одни из них правдивые, другие — глупый вымысел. Но что о нем известно точно, так это то, что Леонард всегда обращается к нему, когда нужно кого-то найти или расследовать какое-то происшествие. Кем бы ты ни был, где бы ни скрывался, Филин выследит тебя, достанет хоть из-под земли, но обязательно схватит, как беззащитную мышку в темном лесу, и подаст его величеству на блюдечке с голубой каемочкой, причем уже в разделанном и сервированном виде...

Уж не знаю, как он это делает, но уверена — даже смена тела мне не поможет спрятаться от него, если он взял след. Да и, как оказалось, чужое тело, чужая жизнь — вовсе не такое надежное прикрытие, как можно подумать.

Судя по тому, как побледнел Глеб, он тоже был наслышан о талантах королевского следопыта. Но мужчина быстро взял себя в руки и принялся расспрашивать сестру о том, не рассказал ли король что-нибудь о пропавшей принцессе.

На нашу беду об этом Даре ничего не удалось выяснить — Леонард тщательно избегал этой темы в разговоре. Да и не его вовсе надо было спрашивать, а нового знакомого следопыта. Но по-видимому, Дара даже не догадывалась об истинном роде деятельности лорда Филина при дворе.

Оставшаяся часть разговора для меня прошла как в тумане. Мысли путались, накатила слабость — то ли от волнения, то ли от магии. А может, от всего сразу. Я ощущала энергию внутри себя, будто снежный шар, который все рос и тяжелел, но был заперт внутри и не мог выйти за пределы моего тела.

Помнится, лорд Ясень учил, что магия, как и физическая энергия, имеет свойство накапливаться. От нее необходимо избавляться. Но для этого вовсе не нужно делать что-то сверхъестественное. Физическая энергия в течение дня выходит сама собой во время движения. Так же и с магией. Она выходит в окружающий мир с дыханием, прикосновениями и ненавязчиво меняет его.

Я часто наблюдала, как после Ланы, прошедшей босиком по ковру моей комнаты, на том оставалась цепочка цветочных следов. Я так завидовала ей в эти моменты… Бывало замечала, как от дыхания Артура во время трапезы все бокалы на столе покрывались легкой изморосью… А слишком близкое нахождение рядом с королем Леонардом может грозить затяжной простудой...

Это естественно для таких, как мы. Эмоции могут еще и усиливать этот эффект. И сейчас, находясь в смятении, я чувствовала, как эта сила растет внутри меня… но почему-то не выходит наружу.

За тяжкими думами не заметила, как ушла Дара, и даже не попрощалась с ней. Просто почувствовала в какой-то момент, что Глеб пытается помочь мне подняться из-за стола и отвести наверх в спальню.

От осознания собственной беспомощности мне стало стыдно. Я чувствовала злость и обиду на себя, на Лану, предавшую меня и поставившую в такое положение, на судьбу, так неудачно сложившуюся… Но вскоре поняла, что совершила еще одну ошибку — позволила себе утонуть в этих эмоциях. Потому что теперь меня начал мучить страшный зуд на коже рук.

Я сняла перчатки и взглянула на свои руки. Кажется, случилось именно то, чего так боялась — болезнь начала распространяться. Теперь не только кисти рук выглядели постаревшими, но и предплечья. Почти до локтя. Все, что было скрыто перчатками теперь напоминало совершенно незнакомые руки, словно оторванные от чужого тела и пришитые к этому.

Ужасно…

Глеб уложил меня на постель прямо в одежде, укрыл одеялом и наказал не тратить силы понапрасну, а просто отдыхать. Я хотела было возразить, сказать, что не могу лежать без дела, что нужно срочно действовать, искать лекарство. Инну, в конце концов! Но вовремя прикусила язык, заметив с какой болью и ненавистью он смотрел на мои руки.

Не нужно и гадать на что, или точнее на кого, направлено последнее чувство.

Я понимала, что он не простил меня. И никогда не простит, пусть даже и верит, что я ни в чем не виновата. Будь я на его месте, чувствовала бы то же самое.

Но действительно ли в этом нет моей вины? Я присвоила себе чужую жизнь, целый месяц нагло врала всем вокруг. А теперь еще и умолчала об одном важном средстве, которое могло бы прямо сейчас вернуть меня в прежнее тело и спасти Инну от похитителей.

Это было бы благородно с моей стороны просто признаться Глебу в том, на что на самом деле ушли его деньги в алхимической лавке. Или не признаваться вовсе, а молча взять и уколоть себя купленным средством. Но…

Мое настоящее тело похитили. Оно наверняка находится в опасности на данный момент. Хотя, если честно, на счет последнего пункта я уже не уверена. В свете последних событий тело Инны, преследуемое королевским сыщиком, в куда большей опасности, чем мое настоящее. Так может, стоит прекратить мучить всех вокруг и завершить все прямо сейчас?

Приняв решение, я не без труда поднялась с постели и, преодолевая накатывающие волнами тошноту и головокружение, подошла к повешенному на дверце шкафа платью, в котором была вчера в театре.

Не желая расставаться с драгоценным во всех смыслах флаконом, я заранее пришила кармашки на внутренних сторонах всех своих платьев, в которых и хранила все это время зелье. Это платье не было исключением.

К моему великому удивлению, в платье флакона не оказалось. Надеясь, что просто невнимательно все осмотрела, я принялась обшаривать каждый дюйм ткани с обеих сторон — мало ли, может, застрял где-нибудь под подкладкой…

За этим занятием меня и застал Глеб, неожиданно вошедший в комнату.

— Не это ищешь? — спросил он, демонстрируя тот самый флакончик.

— Отдай! — воскликнула я, рванув было к нему, но тут же упала на пол, подвернув ногу.

Да что ж я такая немощная, в конце-то концов!

Всплеснув руками от досады, так и осталась сидеть на полу, наблюдая, как Глеб медленно движется в мою сторону.

Он не стал подавать мне руку и вообще помогать подняться. Присел на корточки рядом со мной и, словно дразнясь, показал и тут же спрятал флакон в кулаке.

— И когда ты собиралась об этом рассказать?

Я упрямо поджала губы, поначалу не собираясь отвечать. Но потом все же выпалила:

— А зачем тебе об этом знать? Я бы все сделала сама! Спокойно вернулась бы в свое тело, а утром ты уже был бы со своей Инной!

— Ушла бы, не прощаясь? — зачем-то вставил он.

Я пожала плечами:

— Я и пришла-то, не приветствуя…

— И то верно! — усмехнулся он.

Странный он какой-то. То орет и кулаками размахивает, то посмеивается и отпускать не желает… Еще говорят, женщины нелогичные… Что вообще у этих мужчин на уме?

— Неужели будешь по мне скучать? — задиристо произнесла я.

— Еще чего! — фыркнул он и тут же сделался серьезным. — Как бы мне не хотелось, чтобы моя жена вернулась скорее, у нас есть более важные проблемы, которые требуют от тебя задержаться тут еще немного.

Да-да. Именно от этих самых «проблем» под названием «ночная хищная птица» я и хотела бы сбежать поскорее...