– А этот Окулов – он что, тоже у нас сидит?

– Ну нет, конечно. Он-то дома сейчас. Илья в тюрьме, а он дома…

– Боюсь, что я ничем не могу тебе помочь. Мы работаем исключительно со спецконтингентом, то есть с заключенными. А теми, кто на воле, занимается уголовный розыск управлений внутренних дел.

– Но ты же в школе милиции учился.

– И что?

– Ничего… – стушевалась Нила. – Я понимаю, не твоя специализация, да и времени, наверное, нет…

– Совершенно верно. А Илье я помогу… Извини, тетушка, мне уже пора. Начальство ждет.

Андрей взял деньги в конверте, сим-карту для сотового телефона, выпроводил из машины родственницу и только после этого подъехал к воротам следственного изолятора. Закончилась командировка, началась рутинная работа. И еще Илья, будь он неладен.

Не нравился Андрею этот парень. Не то чтобы скользкий, но явно хитро выточенный. Не сказать, что типичный альфонс, но было в нем что-то от приспособленца-приживальца, а иначе бы он и не женился на богатой тетушке. Да и вообще, как можно всерьез относиться к мужчине, который нигде не учится и не работает?.. И еще убийство на его совести… Но в любом случае следовало разобраться во всей этой истории, и даже не ради тетушки, а из соображений служебного долга. Что ни говори, а Илья теперь – представитель арестантского мира, Андрей обязан был знать, что творится у него на душе…

* * *

Илья лежал на нарах и отчаянно чесался. Кожу снаружи он расчесывал до красных язв, больно, но хоть какое-то облегчение. Но еще больше донимал подкожный зуд. Липкий, вонючий дух камеры, давно немытое тело, ощущение безнадеги – все это жутко действовало на нервы, отсюда и внутренняя чесотка. Хотелось вскочить с нар, волчком закружиться по камере, как будто от этого могло наступить облегчение. Но Илья только порывался подняться с нар и всякий раз возвращался обратно. Здесь хоть мерзко, но это, по сути, обжитый им мирок, крохотный, размером в полтора квадратных метра, но свой. А вокруг сдержанно-враждебный мир, по камере бродят люди, с которыми так не хотелось смешиваться. Подвиг Александра Матросова казался ему детской забавой по сравнению с тем, на что приходилось идти ему для того, чтобы справить банальную нужду. Ему казалось, что легче лечь грудью на амбразуру, чем накрыть собой едко-вонючий дючок, да еще на глазах у десятков людей. Жуть…

В плотном и раздражающем гуле голосов он не услышал, как открылась входная дверь, но до слуха донеслась его фамилия.

– Теплицын, на выход!

Илья лихорадочно вырвал сумку из-под головы, не обращая внимания на Кирилла, с интересом глянувшего на него, спешно направился на выход, где ждал его конвойный.

– Руки за спину, лицом к стене, – поигрывая дубинкой, но без особой злобы распорядился огромный рыжий детина с хитро-наглыми глазами.

Илья перебросил сумку через плечо, исполнил команду. В тюремном коридоре воздух отнюдь не горной хрустальной чистоты, но никогда он еще не дышал с таким удовольствием, как сейчас. И кислорода здесь побольше, и вони поменьше…

Конвойный повел Илью вдаль по гулкому и, как ему казалось после темноты камер, ярко освещенному коридору. Перед каждой поперечной решеткой остановка с неизменным тыканьем в стену. По железной ржавеющей лестнице поднялись на следующий этаж. Здесь решеток было поменьше, а в административном крыле здания их не было и вовсе. Интерьер побогаче. Хорошо выкрашенные масляной краской стены, плотно побеленный потолок, деревянные двери, отливающие лаком, таблички, таблички…

– Стоять! Лицом к стене!

Илью снова ткнули носом в стену, но все же он успел заметить табличку на двери. «Заместитель начальника оперативной части».

Конвойный открыл дверь, подтолкнул Илью к проходу.

Просторный светлый кабинет с большим окном, забранным декоративной решеткой, хороший косметический ремонт, грубая казенная мебель, массивный сейф какой-то старинной конструкции. Аккуратные занавески на окнах, на стенах пышные лианы в цветочных горшках. Чувствовалось, что хозяин кабинета уважает домашний уют и обстановку.

– Здравствуйте, гражданин Теплицын, – насмешливо и чуточку свысока посмотрел на него Андрей Сизов.

Он был хозяином этого кабинета, и он восседал за старым тяжеловесным столом с толстыми дубовыми ножками. Наглаженная форма офицера внутренних войск, капитанские погоны, эмблемы, выдающие принадлежность к органам юстиции. Аккуратная стрижка, строгая осанка, опрятный внешний вид – так и должен был выглядеть офицер, чья привычка следить за собой впиталась в кровь с курсантской скамьи.

– Здравия желаю, гражданин начальник, – буркнул Илья.

Он еще толком не знал, как относиться к Андрею – как к другу или к врагу.

К своим друзьям он его причислить не мог при всем своем желания – нет у них общих неформальных точек соприкосновения. Но и врагом он не может быть, как-никак родственник жены и не похож на сволочного человека. Хотя, если верить тому же Кириллу, оперативники на то и существуют, чтобы делать арестантам гадости.

– Ну зачем же так? – усмехнулся Андрей. – Ты еще не осужден и не ограничен в гражданских правах. Можешь называть меня просто: товарищ капитан Сизов. А можешь еще проще, Андрей… Только сам понимать должен – отношения наши простыми никак не назовешь. Ты по ту сторону решетки, я по эту. Обвинение тебе предъявлено, назначен следователь по твоему делу… В общем, влип ты, Илья, крепко влип…

– Да знаю.

– Нила просила тебе помочь, по-родственному, так сказать.

– Чем ты мне можешь помочь?

– Деньги она тебе передала… Даже не знаю, что делать. Тебе отдать не имею права, положить на лицевой счет, а какой в том толк? Заключенные отовариваются в ларьке раз в неделю, и каждый раз надо заявление на имя начальника тюрьмы писать. А так надзиратель по тройной цене все что угодно принесет, что, мягко говоря, не поощряется администрацией. Но жизнь есть жизнь… Тебе деньги отдам. Но если их вдруг обнаружат, никому ни слова, от кого получил. Договоримся?

Не думал Илья, что Андрей может так смотреть в глаза – в упор, энергетически мощно, с рентгеновской проницательностью. Как будто читал его мысли, красной бегущей строкой отражающиеся в душе. С виду вроде бы обычный парень, а силы внутри столько, что на нескольких человек хватит. Он еще молодой, а уже производит впечатление матерого тюремного волкодава.

– Договоримся, – подавленно кивнул Илья.

Он действительно готов был играть с Андреем по правилам, которые он установил. Да и не глупый он, чтобы подставлять его – даже не опера, а замначальника оперативной части. В миру должность эта плевая, а в неволе – очень большая величина. Если Илья его подведет, вряд ли он сам серьезно пострадает, но уж точно лишит его своей поддержки…

– Вижу, что договоримся, – снисходительно улыбнулся Андрей. – Будут тебе деньги. И с Нилой по телефону поговоришь. Чуть позже. Сначала мы с тобой поговорим, для порядка, так сказать. А может, и для пользы дела… Я ознакомился с материалами твоего дела. Ты убил девушку, с которой у тебя когда-то была любовь, я правильно понял?