А после нужно навестить Иокасту и заручиться ее поддержкой, на случай если Ирн окончательно свихнется. Обидно признавать, но против восьми судей он не выстоит. Слишком сильны…

Что там говорить. Признаем честно: он и против двух не выстоит.

Но прежде чем встречаться с коллегами, нужно утолить Голод. После этих снов он всегда вспыхивает с новой силой…

Алекс тенью скользнул к окну и замер на подоконнике, рассматривая утонувший во тьме город, сияющий желтыми искрами фонарей, неоном витрин и вывесок. Такое сочетание света и тьмы почему-то вызывало у вампира ассоциацию с шоколадом и миндалем… Белое и черное, черное и белое…

Город жил. Город звал. Манил сбросить мирские оковы и бездумно устремиться в полные свободы небеса с россыпью точек-звезд. Или спрыгнуть на землю и бежать, бежать… Перепрыгивая через препятствия, взбираясь на деревья, обгоняя порывы ветра, вбирая прохладу и свежесть, капли только что выпавшей росы…

Оттолкнувшись от опоры, вампир прыгнул, а спустя пару секунд мягко приземлился на асфальтированную дорогу. Сидящая у подъезда стайка ребят испуганно заозиралась, выискивая источник звука, но кроме кромешной черноты ничего не увидела.

Алекс только улыбнулся. Он любил охотиться, когда был голоден… Но Голод не был смыслом его существования. Он не мутил разум, не толкал на десятки убийств за ночь, как это было с его Ментором.

У каждого вампира жажда проявлялась по-разному. Алекс большую часть времени довольствовался донорской и драконьей кровью, лишь иногда отправляясь на охоту за "дичью". В этой безумной гонке ему нравился сам дух погони, чем ее финал: не всегда получалось остановиться вовремя и сберечь человеку жизнь. Ведь сам по себе процесс поглощения крови был почти неприятным, и только момент смерти жертвы и остановки ее сердца вызывал ни с чем не сравнимое ощущение блаженства.

Взмахом руки, погасив уличный фонарь, Алекс забрался на него, удерживая равновесие на остром конусообразном украшении, венчавшем его основу. Мысли тысяч, миллионов людей потекли через него: веселые, грустные, разные…

В свете как никогда желтой луны вампир походил на гигантскую летучую мышь. А луна… луна сегодня напоминала чуть печальный женский лик с удивленно распахнутыми глазами и приоткрытыми губами. Некоторые жертвы смотрят именно так: испуганно, не веря, не понимая до конца, что происходит.

Есть или не есть: вот в чем вопрос.

У той же Иокасты на этот счет было свое мнение. Вампирша считала, что если люди могут питаться животными, значит они, вампиры, могут питаться людьми. Да что там говорить – некоторые человеческие племена не брезгуют питаться себе подобными. По крайней мере, вампиры до такого не опускаются! Все существа по природе своей хищники. Не важно мясоеды они или нет. У травы ведь то же есть душа, то же есть чувства.

А выживает сильнейший…

Убийство ради выживания (не важно кого) есть необходимое зло. Так что это уже от тебя зависит, кого предпочесть – человека, поросенка или овощ.

Так думала Иокаста. И для своей сотни лет была если не самой сильной, то уж точно самой изворотливой и живучей вампиршей. Так что ее "философию сильнейшего" отбрасывать не стоило.

Алекс встрепенулся, уловив неподалеку колебания мыслей и свечение ауры.

Человек…

Если бы вампир мог сейчас видеть себя со стороны, он бы поразился холодной улыбке играющей на губах и стальному блеску глаз светящихся в темноте двумя монетами. Обычно нормальные зубы удлинились и заострились, рот наполнился слюной.

Можно убеждать себя в том, что кровь отвратительна и не доставляет удовольствия, но… Ее вкус, аромат, растворенная сила кружат голову и доставляют мучительный экстаз пополам смешанный с болью. И если до охоты можно убеждать себя в обратном то, настроившись, почувствовав человека лгать себе уже нельзя.

Алекс знал, чем все закончится. В этот раз он не сможет остановиться, не сможет удержаться на грани, за которой нет возврата. Да и никогда у него это не получалось…

Прикрыв глаза, вампир втянул сырой ночной воздух, смакуя знакомые нотки пьянящего человеческого запаха. Розмарин, полынь, мята, чуточку древесной амбры и дразнящая нотка мускуса. Знакомо.

Его прошлая пассия, составляющая кампанию на примах и торжествах, кажется, ее звали Вероника, была без ума от "Глейшер". Да. Не смотря на свою природу, девушка была отличной подругой. Только вампир и оборотень-кошка не пара…

Обрывки бессвязных мыслей как редкие снежинки первого снега метались в безжизненной пустыне его разума. Сейчас им двигала только жажда.

Человек: высокий сильный мужчина как раз вошел в парк – оазис среди городской пустыни.

Алекс усмехнулся и позволил себе перейти на шаг и быть услышанным. Мужчина не стал оборачиваться и ускорил шаг, явно не желая пересекаться со случайным прохожим. Он не был трусом, но исходящая от вампира аура была красноречивее слов и угроз. Она заставляла людей бояться и бежать. Сейчас Алекс даже не пытался ее скрыть.

И человек побежал, побежал на пределе своих сил… Еще не до конца понимая почему.

Вампир оскалился и метнулся следом. Конечно, не так быстро как мог бы. Он позволил себе забраться на дуб и продолжить погоню за добычей уже по ветвям деревьев, ловко перепрыгивая с одной на другую. Страх гнал жертву вопреки логике не к своим собратьям, а, наоборот – в глубь парка. Туда где высокая трава и густые заросли кустарников смогли бы надежно укрыть хищника и его жертву.

Шершавая кора под руками, бьющие по лицу ветки, оторванные, летящие к земле листья. И укоризненное лицо волчьего солнца льющего на землю призрачный, холодный свет – бледное отражение солнечного.

Хитросплетение тропок, по которым несется одержимый жаждой жизни человек. Несется к смерти… в ее холодные костистые пальцы обещающие вечный покой.

Запнувшись о корень мощного такого, что не обхватить дуба, мужчина рухнул на землю, успев выставить руки за мгновение до падения.

Вампир прыгнул следом. Вцепился в воротник и резко развернул человека к себе. Дал взглянуть в свои полные безумия глаза и вцепился в горло, зная, что жертва не издаст ни звука. Мужчина захлебнулся в беззвучном крике, тщетно пытаясь оттолкнуть монстра от себя, но было уже поздно.

Алекс разгрыз гортань, трахею и теперь жадно пил вытекающую кровь.

Первый глоток был почти сладким, второй горьким…От третьего слизистые вампира будто опалило огнем, от четвертого из носа потекла кровь, а от пятого по венам прошел живой огонь.

Выпив не больше литра крови, вампир откатился от жертвы, содрогаясь в накатывающих одна за другой волнах экстаза. Глухой стон сорвался с губ…

Лежащий рядом человек был окончательно и бесповоротно мертв. Потеря крови не была смертельной, но Алекс выпил всю до последней искорки энергию.

Теперь предстояло самое неприятное – нужно было спрятать труп. Превратить еще минуту назад живого человека в одного из тех безликих "пропавших без вести", что тысячами исчезают каждый год.