На обоих были джинсы «Lee» и спортивные куртки. Райдар носил красную, а Пер Эспен зеленую. Райдар вошел первым, как всегда. Он был на полголовы выше Пера Эспена, который был ростом почти что с Маркуса. Маркус знал, что Пер Эспен такой же близорукий, как он сам, но Пер Эспен купил на сэкономленные деньги контактные линзы, потому что хотел быть таким же крутым, как Райдар. Точнее, он просто хотел быть Райдаром. И это было главной мечтой Пера Эспена в этой жизни, которой никогда не суждено воплотиться, подумал Маркус. Что-то было печальное в Пере Эспене, который Маркусу все равно нравился, хотя мелкий выпендрила и вел себя как порядочная скотина.

— Привет, Рэпер, куда ты дел свои крутые штаны? — спросил Райдар и подмигнул Перу Эспену, подмигнувшему в ответ.

— Да, куда ты их дел, Рэпер? — сказал он и захихикал.

Сигмунд встал. Он был выше Райдара и на полметра выше Пера Эспена.

— Ха, да нас посетили два клоуна? — сказал он и подмигнул Маркусу, подмигнувшему в ответ.

— Точно, — сказал Маркус с неприятным чувством большого в этот момент сходства с Пером Эспеном.

— Клоуна? — переспросил Пер Эспен неуверенно. — Что ты хочешь этим сказать?

— Да он просто шутит, — отозвался Райдар. — Мы плюем на них и берем по коле.

— Вот-вот, — сказал Пер Эспен и хихикнул в сторону Маркуса. — Мы плюем на них и берем по коле.

Он повернулся и собирался пойти за Райдаром к стойке. Сзади он казался еще меньше, чем спереди.

— Ну и каково тебе? — спросил Маркус.

Пер Эспен обернулся:

— Чего?

— Каково быть просто самим собой?

Пер Эспен стоял с раскрытым ртом. Лицо его ничего не выражало, и подходящих слов, очевидно, тоже не находилось.

Маркус захотел проглотить обратно свои слова, чтобы они исчезли навечно. Мальчишки стояли и смотрели друг на друга какое-то время, но потом к Перу Эспену вернулся дар речи.

— На себя посмотри, — сказал он и подбежал к Райдару.

Маркус обернулся к Сигмунду.

— Я… — начал было он, но замолк. Больше ничего не надо было говорить. Иногда Сигмунд все понимал.

— Пойдем, Маркус, — сказал он. — Пошли в кино.

В воскресенье утром Маркуса разбудил голос Бенты, читающей рэп в гостиной. Зайдя в комнату, Маркус обнаружил сидюк, включенный на полную громкость, и Сигмунда, расхаживавшего взад-вперед. Он был в новом наряде и казался очень довольным жизнью.

— Что-то не сходится! — крикнул он.

— Что?

Сигмунд уменьшил звук.

— Не знаю что, но чего-то не хватает.

— Мне кажется, ты отлично выглядишь.

— Конечно, я выгляжу отлично, но я стремлюсь к совершенству.

— Ага.

— Можешь сказать, что не так?

— Нет, — ответил Маркус. — Я только что проснулся.

— Верно. Я приготовил завтрак.

— Ты приготовил завтрак?

— Да, не так-то это сложно, — ответил Сигмунд немного обреченно, — просто варишь пару яиц, жаришь хлеб в тостере и выжимаешь два-три апельсина. Можешь сам как-нибудь попробовать.

— Я уже пробовал, — сказал Маркус и пошел на кухню, где Сигмунд сам накрыл на стол.

Оба молчали за завтраком, но, поев, Сигмунд ударил кулаком о стол.

— Я не могу.

— Не можешь что?

— Пойти на концерт и увидеться с Бентой. Я не готов.

— Вчера казалось, ты абсолютно готов.

— Ты слышал такое слово «размышления»?

Маркус кивнул. Размышления были ему очень хорошо знакомы.

— Вчера я был счастлив, обнаружив в себе новую грань, — продолжал Сигмунд. — Сегодня же я чувствую, что должен развиваться дальше. Ты был прав, когда сказал, что я хорош только на восемьдесят четыре процента.

— По-моему, я сказал на все сто.

— Да, но сначала ты сказал на восемьдесят четыре.

— Ты уверен?

— Конечно уверен. Я никогда не забываю ни одного процента. И что нам делать?

— Позвонить Эллен Кристине и Муне, — предложил Маркус.

* * *

Девочки сидели на диване и смотрели на Сигмунда, только что закончившего танцевать. Маркус не мог обнаружить особенной разницы по сравнению с пятницей, но все равно ему казалось, что чего-то не хватает. То, что было спонтанной импровизацией позавчера, превратилось в повторение. С одеждой все было в порядке, чего-то не хватало в другом. Что-то в самой личности Сигмунда.

— Я понимаю, о чем ты, — сказала Муна.

Эллен Кристина кивнула.

— Не так много надо добавить, — заметила она.

— Да, — подтвердил Маркус. — Не хватает только точки над «i».

— Иди сюда, — сказала Эллен Кристина.

Сигмунд подошел к дивану. Эллен Кристина внимательно изучила его лицо.

— Наклонись.

Сигмунд наклонился, и ее озарило.

— Конечно, — сказала она. — Видишь, Муна?

Муна кивнула:

— Да, — согласилась она. — Ясно. Видишь, Маркус?

— Да, конечно, — сказал Маркус, который понятия не имел, о чем они говорили. — Вижу очень ясно.

— Расслабься, Сигмунд, — сказала Эллен Кристина. — Мы все устроим.

* * *

Весь понедельник Сигмунд был привычным самим собой. Во вторник он тоже пришел в школу в обычной одежде, но Маркус заметил, что в нем появилась какая-то напряженность, будто он собирается к зубному врачу ставить пломбы. Когда Маркус сообщил Бенте, что оба они идут на концерт, она сказала, что будет очень рада. Она боялась, что Сигмунд не будет с ней разговаривать после ее «хрю-хрю» у ворот школы, когда он стоял и размахивал хвостом. Маркус объяснил, что Сигмунд совсем не обиделся, просто он не хотел встречаться с ней, не будучи готовым. Бента спросила, что он имеет в виду, и Маркус ответил, что она сама завтра все увидит и он больше ничего не скажет, чтобы она порадовалась.

В половине третьего Сигмунд, Маркус, Муна и Эллен Кристина сидели в автобусе. Сигмунд был бледен и молчалив, а Эллен Кристина говорила, что бояться нечего и что ему не хватает именно этого.

* * *

Через четверть часа они стояли перед желтым деревянным домом на Бьёркевайен.

— Вы уверены, что это здесь? — спросил Сигмунд.

— Да, — ответил Маркус и показал на табличку, светившую красными буквами.

— Пошли, — сказала Эллен Кристина. — Заходите.

— Погоди, — сказал Сигмунд.