— Что такое? — спросила Муна.

— Ничего, — ответил Сигмунд и медленно вошел за остальными в дверь «Тату и пирсинг. Салон Роберта».

Они вошли в приемную, где стены были покрыты фотографиями довольных людей с татуировками и пирсингом. Маркус не совсем понимал, что может радовать в протыкании языка иголкой. Монс иногда цеплял записки булавками к дощечке над телефоном. Иногда булавки ослабевали и падали на пол. А что если иголка на языке ослабеет и упадет в горло? При этой неприятной мысли Маркус тут же принял решение, что никогда не даст прокалывать себе язык. Еще он заметил, что у многих мужчин на теле виднеется татуировка с женским именем, особенно часто на плече. Имело ли это смысл? Влюбленность ведь приходит и уходит. Если бы он сделал тату «Муна» на плече, когда был в нее влюблен, у него бы возникли проблемы, как только он влюбился в Эллен Кристину. И что бы он тогда стал делать? Пришлось бы выжигать и ее имя, чтобы доказать, что с Муной все кончено. А что бы он делал, когда влюбился в третью? Тогда бы пришлось идти к Роберту и получать новую татуху на плечо. Если бы место осталось. А если бы не осталось, пришлось бы переходить на новое плечо, и одна татуировка накладывалась бы на другую. И когда он вырастет, все его тело будет покрыто татуировками с именами девчонок, и его жена вряд ли захочет загорать рядом с ним на пляже. После женитьбы. Если он женится. Но он не женится. Маркус вздохнул с облегчением. Его это не касается. Он может расслабиться у Роберта. Он может выйти отсюда прежним Маркусом Симонсеном, а вот у Сигмунда не получится. Он тоже стоял и рассматривал фотографии всех проколотых и выжженных у Роберта. Он побледнел и потер бровь.

— Как много хороших фотографий, — сказал Маркус.

Сигмунд обернулся и сжал губы.

— Да, — прошептал он и рассеянно огляделся.

Комната была пустой, и казалось, он не очень-то огорчается из-за этого. Он посмотрел на часы.

— Нет, — сказал он и зевнул. — Здесь никого нет. Наверно, что-то случилось. Мы лучше зайдем в другой раз.

Он направился к входной двери. В этот момент в другом конце комнаты открылась дверь и появилась девушка.

— Привет, — сказала она.

Сигмунд обернулся. Остальные тоже оглянулись и посмотрели на нее.

— Кого-то из вас зовут Сигмунд Бастиансен Вик? — спросила она.

Муна, Эллен Кристина и Маркус показали на Сигмунда, энергично качавшего головой.

— Он — Сигмунд Бастиансен Вик, — объяснил Маркус. — Не я. Меня зовут Маркус Симонсен.

Девушка улыбнулась Сигмунду.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — сказали Муна, Эллен Кристина и Маркус.

— Это ты Сигмунд?

— Да, — ответила Эллен Кристина.

— Привет, Сигмунд — сказала девушка.

— Привет, — сказал Сигмунд как можно круче.

У него не очень-то получилось. Голос его переломился и на конце выдал фальцет. Он взял себя в руки и продолжал уже новым голосом, почти совсем обычным:

— Ты Роберт?

— Нет, я — Сив, — сказала девушка. — Я девушка.

— Кто бы мог подумать, — вылетело из Сигмунда.

Эллен Кристина толкнула его ногой, а он дернулся, будто ему вставили иголку в голень.

— Что ты сказал, Сигмунд? — спросила Сив.

Маркус обратил внимание, как приятно, по-дружески она произносит его имя, немного успокаивая, как медсестры, парикмахеры и ассистенты у зубных врачей.

— Я ничего не сказал, — ответил Сигмунд. — Может быть, Роберта сегодня нет? — добавил он с надеждой.

— Есть, — сказала Сив и кивнула на дверь за спиной, — он там.

— А ты оттуда?

— Да, — ответила она.

Взгляд Сигмунда был направлен поверх нее и ни на чем особенно не останавливался.

— Он, наверно, устал, — предположил Сигмунд. — Я могу зайти в другой раз.

— Сив замужем за Робертом, — сказала Эллен Кристина.

Сигмунд вздрогнул.

— Понимаю, — сказал он и издал смешок, почти такой же легкий, как у Монса. — Ты, значит, его вдохновляешь?

Сив тоже засмеялась. Чуть свободнее.

— Мы вдохновляем друг друга. Пойдем, он тебя ждет.

— А мы можем пойти с ним? — спросила Эллен Кристина.

Сигмунд кивнул. Теперь он был совсем бледным. Сив и девчонки уже направились к Роберту, а Сигмунд схватил Маркуса за руку.

— Я не хочу выглядеть, как она, — прошептал он.

— Ты и не будешь так выглядеть, — прошептал Маркус в ответ. — У тебя же будет только один пирсинг.

— Маленький пирсинг, — уточнил Сигмунд. — Мы же не собираемся переусердствовать?

Маркус покачал головой. Он понятия не имел, сколько колец и гвоздей Роберт обычно вбивает в своих клиентов, но в том, что у его жены было проколото все, что только возможно проколоть, не было никаких сомнений. Она была красивой. Скорее всего она была старше Сигмунда на семь-восемь лет, но с первого взгляда она казалась намного моложе. Голова ее была гладко выбрита за исключением черного гребешка, идущего от лба до затылка. Если бы Сигмунд был по-прежнему ироничным самим собой, он бы наверняка сообщил Маркусу, что таким гребешком замечательно можно оттирать пол. Теперь же он только смотрел вслед Сив недоверчиво и очень обеспокоенно.

Маркус насчитал всего шесть серег на безволосой части ее головы. Кроме того, на ушах было десять гвоздиков от мочек и вверх по всему уху, три маленьких колечка в одной брови, два — в другой, кольцо в одной ноздре и маленький цветочек на переносице. Еще у нее было кольцо в губе, и Маркус заметил гвоздик, блеснувший на языке, когда она сказала «привет». Именно этого пирсинга Маркус боялся больше всего, и он надеялся, что Роберт целует свою жену очень осторожно, чтобы не ослабела иголка, проходящая сквозь язык. Иначе получится кровавый поцелуй, может быть, даже последний. По телу Маркуса пробежали мурашки. У нее на одной только голове было двадцать пять проколов. Интересно, как выглядело остальное тело? На ней был свитер с высоким горлом и черные брюки, поэтому ничего не было видно. Маркус порадовался и за себя, и за Сигмунда. Тот медленно прошел мимо Маркуса, немного качаясь из стороны в сторону, будто его укачало на море.

Они вошли в комнату поменьше, больше походившую на кабинет врача. В стеклянных шкафах лежали шприцы, скальпели и маленькие инструменты, Маркус даже не понимал, как их можно использовать. Девочки сели за маленький круглый столик, на который Сив поставила чай и пирожные. Роберт стоял у одного из стеклянных шкафов. Когда вошли Маркус и Сигмунд, он обернулся.

— Привет, — сказал он. — Кто из вас Сигмунд?

— Он, — ответил Маркус. — Меня зовут Маркус Симонсен. Так меня зовут.

— А меня зовут Роберт, — сказал Роберт. — Приятно познакомиться.