Проем между валуном и холмом густо зарос каким-то кустарником, но через листья что-то обнадеживающе светлело. Холм кончался! Наконец-то!

Только вперед! Я решительно шагнула вперед, в кусты, ведя за собой коня. Налетевший порыв ветра всколыхнул ветки и зашелестел листьями.

— Фьюить! — На ветке сидел дрозд и глядел на меня с прежней насмешкой. Его я успела увидеть.

И с треском поехала куда-то вниз. Правую руку сильно рвануло — натянувшийся повод остановил меня, но только на мгновение. Почти сразу же скольжение возобновилось. Я глянула за себя и тут же перестала пытаться тормозить каблуками и хвататься за ветки — Мышак ехал следом. Ехал довольно спокойно, молча, не брыкаясь, но мне от этого было не легче. Если он меня догонит…

Плюх! Упав в лужу, я тут же откатилась в сторону. Рядом что-то шумно плеснуло — и хорошо, что все-таки рядом, а не на моей спине. Я встала на ноги и проморгалась. В полумраке оврага Мышак стоял совершенно спокойно, а на его спине с удобством примостился Воротник. Вот уж кому можно было не бояться испачкаться — так именно он приземлился лучше всех! В воде колыхалось что-то округлое. Мешок! Я кинулась спасать свои вещи. В этот раз пострадала смена одежды и швейный припас. Ладно, будет время — высушу.

— Ну как будем выбираться?

Мышаку было все равно, Воротник отмолчался. Я огляделась. Овраг? Вроде того, только склоны, похоже, каменные. Иначе с чего бы они так поросли мхом? Кое-где на склонах торчали деревца и кустарники. Похоже, я все-таки вернулась на дорогу, пусть и несколько неожиданно. Только вот вместо хоть какой-нибудь тропы на дне ущелья-оврага медленно струился ручей.

Вверх или вниз по течению? Пожалуй, что вниз. Я сняла сапоги, связала и примостила на седле.

— Воротник, ты где?

Дракончик как раз тащил из воды что-то извивающееся, щетинистое и щелкающее.

Сапоги вернулись на ноги довольно быстро. Кроме того, я не поленилась вырубить палку — нащупывать путь. И уже привычно ухватила Мышака за повод. В дорогу!

Плюх-хлюп-плюх… Плюх-хлюп-плюх… Кто сказал, что ходить по ручью — простенькое занятие? Пока палкой прощупаешь путь, пока осторожно поставишь ногу, а тут еще постоянно норовит рвануть назад Мышак, которому вдруг покажется вкусным какой-то кустик на стене. В общем, я была очень занята. Так что, когда палка воткнулась рядом с каким-то валуном, я не обратила на это особого внимания. Как раз опять дернулся повод, я с бурчанием обернулась к своему скакуну:

— А ну тихо!

Мышак неожиданно легко перестал жевать какую-то ветку и уставился на меня.

— Так бы и давно! — подвела я итоги, но радоваться, похоже, было рано. (Мышак продолжал таращиться на меня, тихонько всхрапывать и переминаться.) — Ну чего там? — Я оглядела себя в полумраке, как могла, развернулась, потеряла при этом равновесие, неловко взмахнула палкой…

И хорошенько ею врезала по огромному желтому глазу. Может, и не по глазу — трудно было разобрать. И разглядеть было некогда. Что-то здоровенное сбило меня с ног и с шумом кинулось наутек вверх по склону, съехало раз пять, обдирая мох с камней, но все-таки ухитрилось вскарабкаться и исчезнуть наверху.

— Что это было? Воротник! — Одно меня радовало — промокнуть больше я уже не могла.

В стене красовалась изрядная промоина, почти пещера, в которой вполне могли поместиться, например, конь с человеком. Я шагнула в нее и тут же споткнулась обо что-то длинное. Потыкала палкой, подняла. Кость. Еще одна. Еще. Не то расколоты, не то разгрызены. А вот что-то интересное! Среди костей и грязи лежало что-то длинное, блеснувшее металлом. Я наклонилась и подняла какую-то загнутую острую штуковину, похожую на расплющенную и заточенную кочергу с цепочкой на рукояти. Годы не оставили на металле ни одного пятнышка ржавчины. В руку кочерга легла удобно и крепко. Полезная находка! Не успела я порадоваться удаче, как в ногу кто-то ударил.

— А-а-а! — но это был всего лишь Воротник. Удачно выбравший момент для возвращения дракончик разжал челюсти, и меня по ноге что-то чувствительно хлопнуло. Тихонько шипя, я подняла старую проржавевшую латную перчатку, которую кто-то раскусил, как рачий панцирь. Оценивающе глянула на пасть Воротника, но следы зубов были явно покрупнее, да и старые. Под ногами кроме костей валялись обтесанные камни. Я огляделась — ну да, конечно, здесь была каменная кладка. Нынешнее мрачное логово когда-то было небольшой каморкой.

— Знаете что, друзья, — задумчиво сказала я, — а ведь, пожалуй, это не тракт! То-то я гляжу, знака Солнца давно не видно!

Подтверждая мою правоту, невдалеке кто-то проникновенно завыл.

— Свежжий, очень свежжий след, — шептал Черный Повар, нещадно нахлестывая коня.

— И что же это такое? — продолжала недоумевать я вслух, пока мы шлепали вперед. Поверить, что мы угодили в какой-то овраг или ущелье, пусть даже чуть-чуть обработанное и обложенное, я могла еще недавно. Пока мы не вышли в широченный открытый коридор с настоящей маленькой речкой, текущей посередине. Между отвесными стенами в два моих роста поместилось бы друг за другом три Мышака, все было выровнено, заглажено и обтесано — правда, давно — и успело уже зарасти мхом, заплыть и кое-где обрушиться. В общем, принять все это за творение природы было довольно сложно. Радовало одно — по обе стороны полуподземной речки шли довольно удобные дорожки, хоть и местами занесенные тиной.

— Ну что, опять по течению? — бодро спросила я свою четвероногую команду, и мы двинулись вперед.

Полуподземной… Почему мне пришло в голову это слово? Иногда над головой смыкались неширокие арки, но в основном наверху обнадеживающе синело небо. Часто в стенах на разной высоте попадались дыры, в которых я могла бы без особого труда развернуться. Обычно из них с шумом выливалась вода. Большинство этих дыр было когда-то закрыто решетками, от которых осталась сейчас пара-тройка выгнутых ржавых прутьев. И, что, безусловно, радовало, в этом канале-коридоре было светло. О сколь-нибудь серьезной тени не могло быть и речи. И все равно в голове упорно вертелось слово «подземелье». Ощущались скрытые пространства неподалеку, совсем рядом. Мы проходили мимо нешироких щелей, через которые лились темные ручейки, но сворачивать туда я не стала, придерживаясь главной дороги. Дважды мы миновали здоровенные каменные ворота — первый раз покосившиеся и сломанные, а второй — с одной закрытой створкой, о которую недовольно шумела и билась река. К счастью, створка была закрыта не с нашей стороны.

А вот это — что-то новенькое! Стена над нами выдавалась вперед, сбегая внизу округлым выступом, а вот сверху, похоже, образовывала ровную площадку. Очень интересное место. Обязательно надо было глянуть. Я подвела коня к стене под выступом.

— Стой! — Мышак замер как вкопанный, всем своим видом обещая никуда не двигаться, но верилось с трудом. Я осторожно подтянула ноги на седло и медленно встала. До площадки уже можно было без хлопот дотянуться руками, а по краю к тому же шли легкие изящные каменные перильца, за которые можно было ухватиться. Это будет несложно. — Фух! — Я лежала на площадке и никак не могла отдышаться. До сих пор не знаю, как оказалась наверху. Помогли, конечно, детские набеги на орденский сад с большими старыми яблонями, но здесь все было совсем по-другому. Ладони скользили по камню, почти как по льду, мелкие камешки скрипели и сыпались вниз. Мышак преспокойно отошел почти сразу, и это, наверно, к лучшему — если бы мне пришлось падать, то, скользнув по нему, я бы непременно что-нибудь вывихнула или сломала. Один раз я почти сорвалась, но нащупала ногой дырку в стене, очень долго провисела, обхватив двумя руками столбик и без остановки скребя ногами по камню, но потом как-то сумела перекинуть ногу через край площадки, зацепилась ею за перила и вскоре уже без сил распласталась наверху. Как эти герои из песен одолевают стены до неба высотой и отвесные скалы? Сплошное вранье, не иначе!