– Гностис фатум ! – крикнул он.

Таня услышала короткий, очень резкий звук,похожий на щелчок бича.

Валуны, которые неминуемо должны былираздавить академика, рассыпались, рассеченные чем-то незримым. Академикзакашлялся, закрывая голову. Весь зал, кроме защитного круга, был заваленбелым, очень мелким песком, в который превратились камни. Даже бородаСарданапала стала мучной, как у мельника.

Отряхивая бороду, академик что-то пробормотал,и весь песок исчез. Осыпавшиеся своды Битвенного Зала вернулись на место.Академик провел ладонью по лицу. Ягун заметил, что пальцы у него дрожат, ноголос звучал твердо:

– Мы называем это круг Факториуса , по именипервого мага, который его применил. Мгновенно рассекает все, образуя идеальнуюзащиту для того, кто его использует. Не правда ли, нечто новенькое?

– Как вы это сделали? Я не видел искры! –внук Ягге сделал было шаг вперед, но академик жестом приказал ему остановиться.

– Не слишком близко! Мой перстень еще не остыл!В круг, живо!

Ягун попятился.

– И ничего не делай без разрешения! –гневно сказал Сарданапал. – Искра, которой ты не увидел, все жесуществовала. Но тонкая, почти незримая, вытянутая в линию не толще волоса. Этаискра-хлыст продолжает крепиться к перстню все то время, пока выпроворачиваетесь. И, сохрани вас Древнир, хотя бы случайно направить перстеньна себя или на кого-то из друзей, который окажется ближе трех-пяти метров!

– Опасная штука – этот круг Факториуса, – оценил Ягун.

Академик пожал плечами.

– Да. Опасная. Но все же круг Факториуса –азы. Против мага с серьезной защитой он не сработает. Существует еще однокрайне опасное заклинание высшего уровня сложности… Минуту! Я едва не забыл,что на мне не должно быть кольца!

Сарданапал не без усилия скрутил с пальцаперстень повелителя духов и, легко подув, заставил его повиснуть в воздухе.Ягун и Таня переглянулись. Они не помнили другого случая, когда академикприменял бы ту же предосторожность. Он вообще никогда не снимал кольца. Этобыло заметно по тому продавленному синеватому следу, который оставил перстеньна мясистом пальце. Неужели Сарданапал опасался, что не сможетпроконтролировать заклинание?

– Не у каждого из вас оно не сработает, но всеравно не советую произносить его в кольцах! Это заклинание полного уничтожения,которое подействует на мага любого уровня. Заклинание, от которого несуществует отводов и защит! Заклинание, которое можно применить лишь защищаякого-то, но никогда для себя! Если нарушить это правило, гнев призванных сил обратитсяна тебя самого. Помните: однократное использование заклинания отнимет у вас годжизни. Двукратное – из сильного светлого мага сделает ослабленного темного.Трехкратное отправит за Жуткие Ворота к тем, кого вы недавно видели. Вы готовыего услышать?

Лоткова замотала головой.

– Я – нет. Для меня это слишком… ну брутально,что ли… в общем, не мое это. Не хочу! – уверенно сказала она.

Академик не стал спорить.

– Раз не хочешь, значит, правда, не твое.Честно отказаться от неподъемной ноши – право каждого. Я сделаю так, что тыничего не запомнишь. А остальные? Таня? Ягун? Как вы?

Играющий комментатор провел языком по губам.

– Я, пожалуй, послушаю, – сказал он.

Сарданапал посмотрел на Таню. Той, вслед заЛотковой, захотелось увильнуть и сказать, что это не для нее, но во взглядеакадемика было нечто, что не позволило ей отказаться. Почему Сарданапал, неиспользовавший это заклинание даже против Зербагана, решил поделиться имсейчас?

– Я тоже послушаю. Хотя бы для того, чтобыпосле пожалеть, – сказала Таня уныло.

– Ну что ж… Тогда, пожалуй, начнем.

Академик проверил глазами, насколько далеконаходится его перстень. Видимо, ему показалось, что перстень все равно слишкомблизко, потому что он отступил на два шага и спрятал руки за спину.

– Не удивляйтесь! Я уже применял его однажды,а назойливого желания становиться ослабленным темным магом у меня нет… Polliceverco!

Из разомкнутых губ академика исторглось алоесияние. Слова оторвались от губ Сарданапала двумя алыми искрами, которыепоплыли по воздуху к перстню повелителя духов. Академик вздрогнул. Заметнобыло, что такого эффекта он и сам не ожидал. Глава школы неуклюже подпрыгнул,торопливо замахал руками и чудом заставил слова заклинания соприкоснуться,прежде чем они достигли перстня. Послышался глухой звук, похожий на далекийудар грома.

В Битвенном Зале повисла странная тишина. Таняникак не могла объяснить ее, пока внезапно не поняла, что в кузне домовых разомперестали стучать все молотки. В узких окошках, ведущих из кузни, замаячилосразу с десяток растрепанных бород – рыжих, светлых, пегих.

Сарданапал махнул рукой, и бороды исчезли.

– Уф! На всякий случай запомните: в теорииданное заклинание сработает даже против разозленного языческогополубога, – сказал академик.

– А где мы возьмем разозленного языческогополубога? – спросила Таня.

Как оказалось, спросила напрасно. Академик илине пожелал отвечать, или не услышал вопроса. Он протянул руку и позволилперстню повелителя духов скользнуть на палец.

– О дне следующих занятий будет сообщенодополнительно! – сказал он и, круглый, бородатый, деловитый, выкатился изБитвенного Зала.

Первый минимальный шаг к совершенству – хотябы перестать гадить. Упавшего не пнуть, на провинившегося не плюнуть, сплетнюдальше не передать – и то поступок. Все же, что дальше, уже высший пилотаж. Егомы на сегодняшней лекции разбирать не будем. Вы же пытаетесь перескочить напилотаж, продолжая по-мелкому гадить. Такого не бывает.

Сарданапал Черноморов. Вводный цикл лекций длясветлого отделения

Ванька проснулся около десяти. Подошел к окну.Раздвинул шторы. За окном играл желтыми бусами фонарей сизый вечер. На домавдоль главной улицы по самые брови были нахлобучены переливающиеся рекламныешапки. Снег казался не белым, а слабо-розовым. Порт спрятался, и лишь назакованном в лед озере где-то далеко прыгали и перемигивались грустные огоньки.

Никогда прежде Ванька с такой остротой неощущал красоту окружающего мира – красоту, пусть преходящую, но бесконечнотрогательную в своем хрупком несовершенстве.

«Неужели я никогда больше этого не увижу?» –подумал он.