Разговор зашел об Эдисоне и его поездке в Соединенные Штаты.

– А у тебя не было желания поехать с ним? – спросил Этторе у Эстер, одновременно отдавая, должное изысканной рыбной закуске.

Нью-Йорк и вообще Америка уже несколько лет занимали его мысли. Они могли расширить сферу его деятельности как антиквара. Он постоянно переписывался с одним коллегой из Манхэттена, которому с большой выгодой продал несколько старинных вещичек. Богатые американцы сходили с ума от итальянского антиквариата. В Америке Этторе Франци мог бы найти немало денежных клиентов. Жить он предпочитал в своей родной Пизе, где он родился и вырос, но короткое пребывание в Нью-Йорке представляло бы для него большой интерес.

– Я бы не прочь была отправиться туда с мужем, – кивнула Эстер, – но я ужасная трусиха. Оказаться посреди огромного океана, бесконечно далеко от берегов – эта мысль приводит меня почему-то в ужас, – призналась она.

– Что же тебя так пугает? – вмешалась Эмануэла.

Эстер положила вилку и улыбнулась.

– У нас с Эдисоном трое детей. Если мы поедем вместе, и корабль потонет, с кем они останутся?

– Надеюсь, ты шутишь, – укоризненно сказала Эмануэла.

– Естественно, – солгала Эстер, согласившись с подругой, которая не имела детей и не могла ее понять.

Один официант появился у их столика с блюдом, на котором лежала рыба, жаренная на углях, и начал раскладывать порции по тарелкам, в то время как другой налил в хрустальные бокалы легкое белое вино.

В этот момент Эстер подняла глаза и увидела мужчину, которого встретила сегодня на своем пляже. Он сидел один за столиком в углу и пил из стакана молодое кьянти. На нем была голубая тенниска, которая оттеняла его загорелую кожу. Незнакомец с восхищением неотрывно смотрел на нее.

Их взгляды встретились. Он улыбнулся и слегка наклонил голову, приветствуя ее. Эстер вспыхнула и тут же почувствовала, как у нее закружилась голова.

Этторе, сосредоточенно наблюдавший, как официант раскладывает рыбу, ничего не заметил, но Эмануэла тут же уловила этот необычный обмен взглядами, улыбку и румянец на щеках Эстер.

– Ты с ним знакома? – с любопытством спросила она.

Эстер отрицательно покачала головой. Потом призналась:

– Я его встретила сегодня утром на пляже.

Этторе, забыв на мгновение о рыбе, вступил в разговор, сообщив известные ему сведения.

– Он живет на вилле Памфили, – объяснил антиквар. – А приехал вчера вечером на синей «Ланче». Если не ошибаюсь, он из Рима. Какой-то друг или дальний родственник старого князя Памфили.

– Вряд ли! – покачала головой Эстер. – Мне показалось, что у него не романский выговор. – И тут же прикусила язык, сообразив, что проговорилась.

– Так вы уже и разговаривали? – ехидно осведомилась подруга.

У мужа и жены Франци был небольшой летний домик за мысом, который ограничивал владения Монтальдо. С террасы их дома виднелась въездная аллея виллы Памфили, принадлежащая Асканио Памфили, восьмидесятилетнему старику, очень богатому и не имеющему наследников. Обычно гостеприимный хозяин принимал на ней своих римских друзей, но в это лето князь Асканио не приехал. Возможно, он стал уже слишком стар для путешествия в Кастильончелло. Однако в начале сентября виллу снова открыли, вероятно, чтобы принять того одинокого гостя, который сидел сейчас неподалеку от Эстер и ее друзей.

– Так ты говорила с ним или нет? – настаивала Эмануэла, которую снедало любопытство.

Эстер опустила глаза и в замешательстве ковыряла вилкой рыбу на своей тарелке.

– Мы встретились на пляже и поздоровались. Вот и все, – наконец объяснила она.

– А он видный мужчина, – заметила Эмануэла, и глаза ее заблестели.

Уязвленный этим утверждением, Этторе укоряюще посмотрел на жену своими добродушно-круглыми глазками.

– Даже пошутить нельзя, – засмеялась она, обращая все в шутку.

– У него вид человека очень одинокого, – заметил Этторе.

«Лучше быть одному, чем вместе с кем попало», – пришло на ум Эмануэле, очарованной незнакомцем.

Эстер молчала, стараясь скрыть свое беспокойство. Но стоило лишь ей поднять голову, как она снова встретилась глазами с этим мужчиной.

– А ты произвела на него впечатление! – с оттенком зависти воскликнула Эмануэла.

Когда мужчина покинул зал ресторана, их беседа продолжилась, но для Эстер было мучением участвовать в этом обмене банальностями. Она хотела лишь одного: лелеять в одиночестве воспоминание о чудесной, хотя и кратковременной встрече. Незнакомец словно околдовал ее, и желание снова встретиться с ним вытесняло все другие чувства. Кровь бурлила в жилах, сердце лихорадочно билось.

– Тебе нехорошо, – забеспокоилась Эмануэла, видя, что на лбу подруги выступила испарина, и она то краснеет, то бледнеет.

Она была в курсе, что у Эстер больное сердце.

– Я чувствую себя неплохо. Спасибо, – успокоила Эстер встревоженных друзей. – . Возможно, немного устала. Не беспокойтесь.

Они вместе дошли до калитки сада и расстались. Эмануэла и Этторе проводили взглядами ее стройную фигуру, удаляющуюся по аллее, сели в машину и уехали. Тихо шагая по белому гравию дорожки, на который падала тень от цветущих кустов, Эстер слушала ничем не нарушаемую ночную тишину. Из больших окон гостиной первого этажа на живую изгородь из бугенвиллей струился мягкий свет. Свет зажгли для нее, зная, что она вернется поздно. Тихо журчащий фонтан посреди овальной цветочной клумбы дополнял таинственное очарование ночи.

Эстер опустилась на каменную скамью у входа в дом и вдохнула легкий ароматный воздух. Слабый ветерок, дующий с моря, развеял ее беспокойство. Она ощущала себя восхитительно свободной и одинокой, и это чувство нравилось ей. А мысли все время возвращались к тому незнакомцу, который в один миг перевернул всю ее жизнь.

Поднявшись, она почти бессознательно двинулась к пляжу, желая остудить пылающее лицо свежим морским бризом. Но не успела дойти до нижних ступеней каменной лестницы, как увидела темную мужскую фигуру, которая медленно двигалась вдоль берега. Эстер не испугалась и не удивилась, точно ждала этого. Немного поколебавшись, она ступила на мокрый песок.

Мужчина обернулся. Увидев ее, он застыл на мгновение, потом приблизился к ней. Его освещенное луной лицо было еще красивее, чем днем. Было что-то магическое в этом ночном свидании, подсказанном инстинктом и случаем. Безмолвные и неподвижные, они стояли друг перед другом в этой ясной и тихой ноли.

Сильная и нежная рука мужчины погладила ее лицо.

– Почему? – нарушила она молчание.

– Почему поднимается ветер? Почему луна вызывает приливы? Почему вертится Земля? – ответил он ей вопросами.