семье и пошел в медицину отчасти потому, что шестеро его братьев и сестер умерли в юном возрасте от болезней. Примером для подражания был старший брат Уильям – лондонский акушер, высокоуважаемый (и высокооплачиваемый) за благоразумно молчаливый прием родов у любовниц Важных Персон. Уильям также преподавал анатомию, но не хотел пачкаться, ковыряясь в трупах. В 1748 году, в возрасте двадцати лет, Джон Хантер отправился в Лондон, чтобы стать ассистентом-диссектором у брата. До этого он никогда не анатомировал трупы, но во время первого вскрытия испытал настолько острые ощущения, что, в принципе, его уже было не остановить.

Пародия на прозекторскую. Обратите внимание на расхитителя могил, который вносит мешок с трупом (рисунок Томаса Роуландсона).

Одержимость Хантера проявлялась двояко. Во-первых, он любил анатомию как таковую, и не только анатомию человека. Он препарировал тысячи животных, в том числе такие специфические органы, как «яйца воробья, яичники пчел и плаценту обезьяны»; он даже сотрудничал с Генри Смитменом, занимаясь препарированием его гротескных королев термитов. Во-вторых, Хантер рассматривал анатомию как способ реформировать медицину. Медицина того времени разглагольствовала насчет «наблюдений» и «экспериментов», но повседневное лечение по-прежнему сводилось к применению древних средств от всех бед, таких как прочистка, кровопускание и табачные клизмы – табачный дым буквально вдували в задний проход. Хантер хотел модернизировать медицину и рассматривал анатомию как фундамент реформ: чтобы лечить болезнь, врач должен обладать глубокими знаниями об организме. По его мнению, это предполагало не только знание о том, как взаимодействуют все органы, но и знание их на ощупь, на запах и даже на вкус. Например, желудочный сок трупа он характеризовал как «солоноватый». Еще более смело он сообщал, что «сперма ‹…› когда ее подержать немного во рту, вызывает тепло, примерно как специи». Хантер даже препарировал и пробовал на вкус египетскую мумию.

Благодаря или вопреки своим неортодоксальным методам Хантер сделал десятки анатомических открытий, в том числе обнаружил слезные протоки и обонятельный нерв. Он наблюдал за первым искусственным оплодотворением женщины и одним из первых применил электрический ток (от примитивных аккумуляторов) для возобновления работы сердца. Он также описал развитие плода в утробе матери и предсказал современную классификацию зубов – резцы, клыки, премоляры и моляры (коренные зубы). На основании всех этих работ[14] Хантер в 1767 году был избран в члены Королевского общества. Более того, уверенная рука и глубокие познания в анатомии сделали его знаменитым хирургом. Со временем он приобрел в Лондоне дом с великолепным фасадом, чтобы принимать пациентов, среди которых были такие знаменитости, как Адам Смит, Дэвид Юм, Уильям Питт и Йозеф Гайдн.

Анатом, хирург и пособник гробокопателей Джон Хантер послужил прототипом одного из героев романа «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (рисунок Джона Джексона).

Однако Хантер подвергался критике, особенно за связь с гробокопателями. Большинство анатомов презирали «похитителей трупов» и «мешочников» как примитивных бандитов.

Напротив, Хантер со своими вульгарными манерами пользовался большой популярностью у этой публики. Его величественный особняк даже имел второй, весьма непримечательный вход – именно для гробокопателей. В него можно было попасть из переулка, и часа в два ночи они незаметно проскальзывали туда и сдавали свой ночной улов. Как вспоминал один студент, задние комнаты отчетливо «благоухали» трупными запахами. Роберт Льюис Стивенсон использовал образ этого дома – двуликого Януса и жизнь Хантера в целом при создании «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда».

Похитители трупов обычно работали группами. Те, кто попроще, промышляли в местах массовых захоронений, у больших ям, которые оставались незакрытыми до тех пор, пока не заполнятся трупами безвестных бедняков. Лучшие группы обладали более изысканными манерами. Многие использовали в качестве шпионов женщин – они привлекали меньше внимания, – которые слонялись близ больниц и работных домов, ожидая новых покойников. Затем шпионки посещали «черное» (похороны на воровском жаргоне) и шли за церемонией к «больничной койке» (т. е. на кладбище), чтобы уточнить место захоронения. Шпионки также высматривали ловушки, как, например, ружья с пружинным спуском, прикопанные в земле, и гробы-«торпеды», которые взрывались при попытке вскрыть их. Некоторые семьи прибегали к менее радикальным мерам, раскладывая на поверхности могилы ветки, камешки или ракушки в определенном порядке, чтобы заметить, не потревожил ли кто покой усопшего. Шпионки передавали подобную информацию бандам за долю от выручки.

Сами похищения обычно осуществлялись по ночам. Мешочникам приходилось заодно осваивать навыки астрономов-любителей и составлять расписания времени восхода Луны и лунных фаз, чтобы определять наступление полной темноты. Сторожа, как правило, проблем не создавали. Если на кладбище и был один, его либо подкупали, либо спаивали до бесчувствия. Затем грабители тихо пробирались к свежей могиле, обезвреживали все ловушки, если таковые были, запоминали узоры из веточек или ракушек и начинали копать своими бесшумными деревянными лопатами.

Банда редко извлекала гроб целиком – слишком много работы. Обычно они откапывали только головную часть, затем поддевали крышку ломом и, используя вес наваленной сверху земли, ломали доски. Под мышки трупа продевали веревку и вытаскивали добычу. Часто затем уродовали лицо, чтобы покойника было невозможно опознать. Перед уходом они снимали с трупа саван и все украшения, оставляя их в могиле, поскольку кража золота или одежды считалась преступлением, караемым смертной казнью. Профессионалы могли опустошить могилу за пятнадцать минут и были настоящими Пикассо в восстановлении облика нетронутого захоронения. Не раз одна шайка, проникнув на кладбище и раскопав захоронение, натыкалась на уже пустую могилу – результат работы более оперативных конкурентов[15].

(У похитителей трупов были и другие хитрые способы зарабатывания денег. Некоторые, не желая утруждать себя возней с могилами, прибегали к мошенничеству. Они приходили в богадельню или больницу, выбирали труп и начинали рыдать и рвать на себе одежды, изображая горе по поводу усопших горячо любимых «дядюшки» или «двоюродной бабушки». Был и другой вариант. Некоторые шайки продавали труп анатому, а потом, примерно через час, пока тот не начал вскрытие, в дверь стучался их сообщник, представлялся родственником покойного и требовал труп обратно, угрожая в ином случае заявить в полицию. После этого вся шайка отправлялась к другому анатому и продавала труп вторично. Одна компания поступила еще более нагло: они запрятали в мешок своего совершенно живого подельника и продали его анатому. Видимо, они полагали, что анатом оставит мешок в покое до утра, а у их приятеля будет время выбраться, обчистить дом и ускользнуть незамеченным. План рухнул, потому что анатом заметил, что «труп» вполне жив.)

Во времена Хантера бандиты получали примерно по два фунта за труп