— Есть очень хочется, — пожаловался Ваня, — я бы сейчас съел целый котел каши!

Я тоже был голоден, но каша у меня энтузиазма не вызывала.

— Ничего, скоро куда-нибудь да доедем, тогда и поедим.

Дорога между тем все виляла между деревьями и никак не кончалась.

— А правду говорят, что бояре царя Федора убили, — спросил Ваня.

— Говорят, а там кто знает, — неохотно ответил я, чувствуя ответственность за молодого царевича. — Может, и не его.

— А он мне понравился, Федор хотя и царь, но добрый.

— Да, конечно, — рассеяно ответил я. В этот момент мне показалось, что кто-то пристально смотрит нам в спину.

Удивительно, как, находясь в постоянной опасности, быстро начинаешь контролировать свои ощущения.

— А царевна Ксения тоже… — продолжил экскурс в недавнее прошлое оруженосец, но я его перебил:

— Помолчи, кто-то за нами следит.

Ваня тотчас напрягся и, не поворачивая головы, начал вращать глазами.

— Сзади, — подсказал я и остановил лошадь.

— Вижу, — сказал он. — В кустах прячется какой-то мужик.

Я не оглядываясь, слез с донца и принялся подтягивать подпругу, незаметно оглядывая придорожные кусты. Никакого мужика там не было.

— Спрятался, — подсказал Ваня. — Встал за дерево.

— Вооружен?

— Не заметил, но на крестьянина не похож.

В принципе, до прячущегося человека дела нам не было, но когда крутом происходит непонятно что, приходится все время быть начеку. Тем более что место тут было глухое, и простому прохожему взяться было неоткуда.

— Не смотри в его сторону, — сказал я, — делай вид, что смотришь вперед, может быть, он здесь не один.

У парнишки зрение было не в пример лучше моего, как и наблюдательность.

Ваня оставался в седле и теперь наблюдал за дорогой впереди нас, а я, продолжая возиться с упряжью, пытался разглядеть таинственного мужика. Наконец это удалось, правда, увидел я только его голову, тело было спрятано за стволом. Находился он далеко от нас, метрах в ста, возможно, чуть больше, поэтому толком рассмотреть его не удалось.

Определить с такого расстояния, что это за человек, и что он тут делает, было невозможно. Однако, если судить по его шапке, он и правда был городским.

— Ладно, поехали, — решил я, — делать нам ту нечего. Смотри внимательнее, как бы нам не натолкнуться на засаду.

Я уже тронул лошадь, когда лесной соглядатай неожиданно вышел на дорогу.

Делать вид, что мы его не замечаем, больше не имело смысла, и я остановил донца, ожидая, когда же он подойдет.

Человек и правда был странный, одет в крестьянское платье, но в дорогих сапогах и городской шапке. Он подошел к нам и поклонился без всякого подобострастия, можно сказать, довольно небрежно. Мы ответили, но остались сидеть в седлах.

— Пожрать не найдется? — задал он совершенно неожиданный в данной ситуации вопрос.

— Нет, — кратко ответил я, — а тут поблизости есть какая-нибудь деревня?

— Село. Хочешь, покажу?

— Покажи.

— Ага, — довольно воскликнул наш новый знакомый и неожиданно, схватившись рукой за спинку седла, запрыгнул на круп моего коня. Я только и успел оглянуться, посмотреть, что он делает за спиной, как человек засуетился, начал тыкаться носом мне в спину и хлопать донца по бокам каблуками.

Честно говоря, от такой бесцеремонности я растерялся и не нашел, что ему сказать. Вроде сам согласился принять помощь, и не его вина в том, что она оказалась более широкой, чем я предполагал.

— Давай, трогай, ну, что же ты! — заверещал новый знакомый, нежно обнимая меня за талию. — Давай, поезжай, скорее, тут совсем недалеко.

Я ослабил поводья и донец, недовольный двойной тяжестью, затрусил по дороге. Все произошло вроде бы и естественно, но как-то слишком неожиданно и бесцеремонно. Ваня, удивленный не меньше моего, пристроился сзади, чтобы видеть, что делает за моей спиной нежданный попутчик. Мне было бы и самому интересно заглянуть себе за спину, потому что там происходило какое-то хаотичное движение, подергивание и возня. Пока мы с захребетником как-то приспосабливались друг к другу, лес начал редеть, лошади выехали на опушку леса, с которой была видна рубленая церковная колокольня с крытым дранью высоким куполом.

— Вот и село, — радостно, как о личном достижении, сообщил из-за спины попутчик. — Правь к церкви, там рядом есть постоялый двор.

Мне осталось повиноваться, и минут через десять мы подъехали к трактиру. Возле него находилась коновязь, к которой были привязаны четыре оседланные лошади. Судя по их статям, принадлежали они людям небогатым, но и не бедным, так, серединка на половинку.

Попутчик так же неожиданно, как сел, соскочил с коня.

— Давайте, быстро, не тяните, — приказал нам с Ваней и решительно направился в главную избу постоялого двора.

— Он кто? — удивленно спросил меня рында, наблюдая за своеобразными действиями нового знакомого.

— Понятия не имею, первый раз его вижу.

— А чего это он? — задал паренек плохо сформулированный вопрос.

— Кто его знает, — пожал я плечами и направил лошадь к коновязи, — поживем — увидим.

Пристроив лошадей, мы тоже пошли в заведение. Трактир при постоялом дворе оказался довольно чистым, с несколькими столами. За одним сидело четверо путников, они были в запыленной одежде, с загорелыми лицами. Я понял, что это владельцы лошадей, которых мы видели перед избой. Наш попутчик уже о чем-то договаривался с хозяином, указывал рукой на дверь и оживленно жестикулировал.

Я с порога поздоровался с присутствующими, перекрестился на икону в правом, красном углу и сел за ближний к дверям стол. Ваня примостился рядом.

— Идите сюда, тут лучше! — закричал нам попутчик и указал на стол возле входа во внутреннюю часть избы.

— Мне и здесь хорошо, — пробурчал я себе под нос и остался сидеть на месте.

— Говорят вам, идите сюда! — не унимался он.

Я махнул ему рукой, что нам и тут хорошо. Попутчик оставил хозяина, подскочил ко мне и вцепился в рукав камзола:

— Пошли туда! — горячо заговорил он, продолжая тянуть в сторону облюбованного им стола. — Ну, что ты упрямишься!

— Не хочу я идти туда, — оттолкнул я его руку, — нам и здесь хорошо!

— Ну, как знаешь! — неожиданно согласился он. — Здесь нравится сидеть, сиди. Подавай нам сюда! — крикнул он хозяину.

Тот повернулся к внутренним дверям. Я уже хотел его остановить, сделать заказ, но попутчик успокоил:

— Не нужно, я уже все заказал!

— Кому? — удивился я.