такой силой, что к стене отлетаю. — Что происходит, Роберт? Вы меня с ума сведете своими тайнами! То ты пропадаешь… Это она, все она виновата, да? Что ты натворила, сука? — вцепляется мне в волосы.

— Отпусти ее! — отец оттаскивает мачеху. — Успокойся, зайка. Все хорошо. Пожалуйста, дай мне поговорить с дочкой. Я потом тебе все объясню.

— Я не собираюсь ждать и никуда не уйду! — рычит на него Инесса. — Кто собирается тебя убить, Роберт? За что? Что за звериные отношения? Она тебя подставила?

— Никто. Ничего такого. Это просто неудачное выражение. Просто Стефания нервничает перед свадьбой, — торопливо и сбивчиво объясняется отец. Я давно заметила, что он словно побаивается своей жены.

— Твоя дочь замуж собралась? — кривит лицо Инесса. — Так неожиданно?

— Привет, семья, — в кабинет заглядывает сводная сестра. — Ого, все в сборе. Кто-то сказал свадьба? Вы шутите?

— Нет, не шутим, Лада, — вздыхает отец. Он выглядит смертельно уставшим. Наверное, это была плохая идея — молчать всю обратную дорогу домой, отложив разговор до возвращения. Но я находилась в полнейшем ступоре. — Стефания выходит замуж. Церемония через неделю.

— Ого! — присвистывает сестра. — У нее даже парня не было, и тут на тебе. Что происходит? Что за тайны, шушуканья? Ты решил как в любовном романе, поправить семейное положение тем, что выдаешь дочку за богача? Надеюсь он страшный и толстый, — не упускает шанса постебаться сестра.

— Дочка, ну к чему такая язвительность, — отец трет виски, словно у него раскалывается голова. Что неудивительно после такого вечера.

— Я поеду домой, — произношу устало.

— Ты останешься здесь, — возражает отец.

— Что? — смотрю удивленно. — Я не хочу.

— Я не могу тебя отпустить. Ты наделаешь глупостей.

— Нет, это и правда бред, — фыркает Лада и выходит из кабинета.

Меня передергивает от мысли, что придется торчать в этом доме неделю и постоянно пересекаться с сестрой, которая меня терпеть не может.

Но посмотрев на отца понимаю, что не стоит спорить, если не хочу довести его до сердечного приступа. Да, я страшно злюсь на него, но все равно… Ближе никого нет. Меня одно успокаивает — Тураев совсем не выглядел счастливым услышав такой план. Он не хочет жениться. Как не хочет больше быть со мной. Это очень явственно читалось на его лице. Что если это будет лишь формальность?

Но могу ли быть в этом уверенной?

Остаюсь на ночь, утром, когда Инесса и Лада уезжают по своим делам, иду снова в кабинет и мы с папой разговариваем уже спокойно, без эмоций. Он долго просит у меня прощения, даже на колени встает. Говорит что никогда не сможет себя простить… за то что я пострадала. Глядя на него собственную боль почти не чувствую. В конце рыдаем оба. И я принимаю решение…

Глава 12

Ночью я лежала в постели, созерцая пустоту вокруг себя, прислушиваясь к пустоте внутренней. От наплыва эмоций после разговора с отцом не осталось ничего. Не осталось мыслей, я больше не могла сражаться с ветряными мельницами. Пришло четкое осознание, что я проиграла. Папа клялся, что мне не придется платить собой, своей жизнью за его грехи. Но произошло именно это.

Другого выхода нет. Я устала повторять себе эти слова.

Неделя прошла как в тумане. Особенно после того как я узнала, что будет не просто регистрация, а настоящий праздник, и проведут его в поместье Беркута!

— Зачем? Я не понимаю, отец! Это какое-то извращение!

— Дочка, ну какая по сути нам разница? Или тебе хочется, чтобы это случилось здесь? Беркут… у него странное чувство юмора. А может захотелось провести свадьбу на старости лет. Я не знаю. Его сыновья погибли, он один по сути. Одинокий старик, хоть и держит в своих руках власть и деньги.

Стало ясно, что с отцом на эту тему спорить бесполезно. Только душу травить, и себе, и ему. Потому что мы ничего не решали, у нас не было выбора. Ирония ситуации заключалась в том, что и Дамир не решал. Всеми нами, как куклами играл старик по кличке Беркут.

* * *

Вот и день моей свадьбы. Никак не выходит унять дрожь в руках, едва приподнимаю руку, как ее начинает трясти так, будто только что получила разряд током. Мне повезло в одном — отец позволил пригласить на эту пародию подругу. Мне просто необходима была поддержка, дружеское плечо рядом.

— Главное не рассказывай ей правду, — предупредил отец. — Это может создать нам лишние проблемы. А так, подружку конечно можешь позвать.

Я пригласила Валентину. Она была моей самой близкой подругой. В университете я со всеми общалась, но ни с кем близко. Была еще одна подружка, мы познакомились в частной школе, где я училась еще когда мама была жива. Но увы, Лиза переехала во Францию. Мы переписывались, но довольно редко.

— Слушай, ты полна сюрпризов, Стефания, — ошеломленно глазеет по сторонам Валя. — Твой жених олигарх?

— Понятия не имею, — бросаю, прежде чем успеваю сообразить, что не стоит так отвечать, если не хочу выкладывать всю правду. На которую нет ни времени, ни сил, ни… разрешения. Да и не стоит втягивать Валентину в свои проблемы.

— Это как? — удивленно смотрит на меня подруга.

— Я хотела сказать, что это неважно для меня…

— Боже, ну конечно! Ты совершенно права, я тебя понимаю! Он такой красивый! Знаешь, вы реально изумительная пара. Мне бы тоже было неважно, — в момент разговора Валя разглядывает Дамира, с абсолютным восторгом.

Мы сидим на балконе второго этажа — мне выделили комнату, чтобы могла привести себя в порядок. Жениха показала подруге, когда он появился в поле зрения. Смотрел как расставляют букеты на длинные ряды столов, установленных в саду, беседуя с одним из людей Беркута.

В какой-то момент, словно почувствовав, что за ним наблюдают, Дамир поднял голову. Наши взгляды скрестились и я тут же поспешно отшатнулась назад.

— Нервничаешь? — с пониманием смотрит на меня Валя.

— Ужасно, — признаюсь совершенно искренне.

Я ведь понятия не имею что будет дальше. Вдруг Дамир из постели не будет выпускать? От этой мысли перед глазами начинает все плыть, а в горле пересыхает. Между ног наоборот, становится влажно. Безумие! Этот человек изнасиловал меня… дважды. Я повторяю и повторяю себе это. Словно хочу заставить поверить…

Но я его ненавижу. Люто. Он не тело мое изничтожил, а душу. На клочки порезал. Лишил самой сладкой, самой нежно лелеемой мечты…

— Я страшно за тебя рада, дорогая. Знаешь, я таких красивых мужиков только на картинке в журнале видела. Ну и