минуту, ни спустя две поблизости не прозвучало ни единого лишнего звука. А время между тем шло, баллон с кислородом постепенно пустел, а оставшийся в двух десятках метров позади прибор мёртвого техника начал пищать ещё отчаяннее, сигнализируя о критической непригодности атмосферы к дыханию.

Коридоры на этой станции были широкими, но не многочисленными. Наткнуться в них на тех, кто устроил резню — дело времени, и шансов скрыться прямо сейчас практически нет. Ни один шлюз не удастся открыть быстро и не привлекая лишнего внимания. Да и лифты… с ними всё ещё хуже, ведь технические лестницы точно не приспособлены для скрытного по ним перемещения. Техник хорошо знал устройство станции, на которой работал с самого выпуска вот уже восемь лет, но при условии отсутствия электроснабжения хоть сколь-нибудь вменяемого плана придумать не мог. Хранилища скафандров в раздевалках можно было открыть вручную, но до них ещё требовалось добраться. А это десятки шлюзов, часть которых и вовсе может оказаться заблокирована: была предусмотрена такая особенность, при которой приводы разделяющих крупные секции станции бронестворок вставали намертво…

Бросаясь из одной крайности к другой, испуганный но не потерявший волю к жизни разум Лаксана выдал рискованную, но единственно способную сейчас помочь идею. Он встал, развернулся и тихо, но быстро двинулся прямиком к генератору, намереваясь пробраться внутрь и, если это возможно, его запустить. Там же можно будет заблокировать часть ненужных шлюзов, заблокировав приводы. Пройти через них с одним лишь ломом точно не выйдет: там или взрывать, или резать придётся. А это — уже преимущество…

Такими мыслями мужчина удерживал себя в определённых рамках, сначала подбираясь к трупам, а после снимая с их рук наручи-коммуникаторы, в которые были вшиты доступы конкретных личностей. У безопасников доступы априори были шире, чем у какого-то там техника, и Лаксан не собирался отказываться от того, что могло повысить его шансы на выживание. Даже если для этого придётся испачкаться в крови.

На всё про всё не ушло и пары минут, так что вскоре мужчина уже миновал узкий коридор, ведущий к непосредственно генераторной. Шлюзы на его пути уже были разблокированы, причём не ломом: не было характерных следов, остающихся от столь топорного и простого, но необходимого инструмента. Это настораживало, но у Лаксана просто не было другого выбора. Ему нужно было электричество, чтобы увеличить свои шансы на спасение. Или поднять с уровня, неотличимого от нуля? Хороший вопрос…

Время от времени мужчине приходилось включать фонарь, луч которого вырывал из полумрака знакомые, но кажущиеся такими непривычными элементы окружающей обстановки. Стены, технические люки, вентиляционные решётки, панели управления, двери, ведущие во вспомогательные помещения — всё это казалось Лаксану гротескным, пугающим и отталкивающим. Рублёные углы и зализанные линии выплывали из тьмы, отбрасывали чёрные тени и давили, давили на психику, вынуждая техника не идти — бежать, выхватывая светом фонаря серые пятна пола перед собой.

Лаксан и сам не заметил, как оказался перед закрытыми створками основного помещения генераторной. Те не были полностью обесточены, на что прямо указывала мягкая, почти розовая подсветка крошечной панели управления. К ней-то мужчина и подошёл, приложив свой наруч к сканеру и облегчённо выдохнув, когда толстенные створки начали разъезжаться в стороны. На всякий случай оглянувшись и мазнув лучом света по узкому коридору за своей спиной, мужчина вошёл в помещение резервного генератора, сразу же здесь закрывшись. Пуск не должен был занять и десяти минут, но это только в том случае, если всё пройдёт по плану. Лаксан же, начав свой день с выполнения дерьмовых приказов капитана, разумно полагал, что и дальше всё будет идти примерно так же. Тобишь через задницу и с невообразимыми проблемами. Не мог ведь он всего лишь неделю назад обозвать капитана параноиком? Не мог. Не мог представить, что на его несчастную станцию нападут диверсанты? Тоже не мог. Но капитан оказался не просто параноиком, но ещё и параноиком облажавшимся, в то время как на станцию действительно напали. И теперь их ретранслятор не только не выполняет свою работу, но может и повредить остальной системе обороны…

Только на этом моменте своих витиеватых измышлений Лаксан понял, что, возможно, питание отключили не враги. Это мог сделать тот же капитан, или даже старший техник. Поняли, что станция потеряна, и «дёрнули рубильник». И если это так, то запуск резервного генератора может поставить под удар всю систему.

Между собственным выживанием и жизнями защитников системы мужчина выбирал недолго, и совсем скоро станция начала оживать. Секция за секцией, помещение за помещением, устройство за устройством. А на мостике и в вымерших коридорах в то же время активизировались восставшие, — и прибывшие извне, — машины, получившие возможность установить связь с только вошедшим в систему Каюррианским флотом…

* * *

Получасом ранее.

Момент, когда в точке входа-выхода системы Вега Реза начали появляться всё новые и новые корабли, зафиксировали не все оборонительные системы Тарсианцев. Часть оборонительных станций, станций связи и наземных ретрансляторов ещё час назад подверглась чудовищным в плане масштабов происходящего диверсиям, что ударило не столько по фактической боеспособности оборонительного флота, сколько по психологической составляющей разумных, входящих в его состав. Накануне жестокой битвы узнать о том, что кто-то из своих уже не справился и пропустил в тыл столько диверсантов — это пугает. Даже матёрые вояки, провёдшие на службе не один десяток лет и успевшие поучаствовать в ряде локальных войн понимали, что ничем хорошим им это не грозит, и потеря ещё парочки станций-ретрансляторов может закончиться для защитников очень, очень плохо.

— Не спать! Вывести на тактический стол схему расположения оставшихся в строю орбитальных платформ! И подайте уже сигнал на поверхность, нам нужны все «Арканы», которые сейчас могут летать! Пусть поднимаются и занимают позиции в тылах флота, до поступления последующих приказов!

— Адмирал, план подразумевает…

— Отставить план! — Грузный мужчина с густыми усами и коротко остриженной бородой, казалось, вознамерился расстрелять одного из своих адъютантов одним лишь взглядом, до того зло он на него посмотрел. — Он уже несостоятелен. Только не после того, как эти ублюдки саботировали семнадцать объектов в космосе и на поверхности нашего родного мира. Как минимум семнадцать…

— Противник миновал минные поля. Потери минимальны, зафиксирован факт отключения части автоматических заградительных колец. На данный момент флот противника насчитывает пятьсот шестнадцать кораблей. Настоятельная рекомендация: вызов оперативного флотского соединения из системы Каррас, переход к глухой обороне до утраты станции «Щит», длительная маневренная оборона до прибытия подкреплений. — Монотонный синтезированный голос дроида-тактика стал тем оплотом спокойствия, за который уцепился, наверное, каждый второй на мостике «Щита», сверхтяжёлой орбитальной оборонительной станции, являющейся гордостью всего их народа. Вот только смысл, заложенный дроидом в его