Выбирай!

Мальчишка дернул головой, сбрасывая руку Ибрагима, поднял флягу, осушил до дна и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Когда-нибудь я не дам тебе даже этого выбора.

Серьезно сказал он, и серо-голубые глаза сверкнули в полумраке. Инкуб снова расхохотался… и, дернув за цепь, заставил мальчишку упасть на колени.

— До этого «когда-нибудь» надо дожить.

* * *

— Он сказал тебе свое имя?

— Нет.

— Ты…ты хорошо осмотрел его тело?

— О, да, моя Госпожа. Я такой товар не забываю и мимо не пропускаю. У мальчишки была родинка на плече в форме звезды и шрам под коленкой.

Я застонала и сцепила пальцы так что ногти впились в ладони до крови.

— Где ты взял этого мальчишку?

— Отдали из казарм Аша Руаха.

— Кто отдал?

Погонщик молчал и прикусил губу.

— Кто отдал, я спрашиваю? Кто привел к тебе мальчика?

— Я не могу сказать…меня за это покарают!

— А я покараю тебе за молчание! Эрх! — крикнула своему охраннику и он тут же появился передо мной с тремя воинами. — Я хочу чтобы с этого тролля срезали его серую кожу и сделали из нее сумки для солдат армии Аша!

— Нет! Нет нет нет! — Одноглазый взмолился, пополз к моим ногам, не смея схватится за лодыжки, потому что прикасаться тоже запрещено, только целовать песок и восхвалять.

— Говори! Или твоя смерть будет ужасной!

Была ли я способна реально снять с него кожу — была! Годы пребывания в Мендемае изменили меня. Это не человеческий мир и жестокость здесь не блажь, не извращение — а часть этого мира. Его главная составляющая и если твои подданные не уверены в том, что ты можешь их жестоко покарать за предательство или преступление — грош тебе цена как правителю.

— Кто привел к тебе мальчика?

— Ибрагим….- пролепетал погонщик и упал на песок, закрывая голову руками. Тяжело дыша я смотрела на него, чувствуя непреодолимое желание причинить боль, такую же как он только что причинил мне. Такую же невыносимую и адскую по своей силе.

Шатаясь, пошла в сторону дворца, чувствуя как ослабели колени, как подкашиваются ноги. Если Ариса привел Ибрагим этот приказ мог отдать только один демон — только Аш.

И я собиралась спросить у своего мужа напрямую — жив ли мой мальчик и почему он мне лгал столько лет? Неужели я не заслужила правду?

Глава 7.1

Я шла, вздернув голову, шла к тому, кто много лет назад отдавал приказы, тому, кто много лет назад поставил меня на колени и заставил ползать в крови, захлебываться ею и сходить с ума…

Именно сейчас я остро вспоминала все что было раньше, именно сейчас мои мозги были затуманены воспоминаниями…Об отце Ариса. Я думала о том, кто отдал свою жизнь только потому что любил меня и не заслужил ужасной участи и самой отвратительной смерти на глазах у своих людей. Тот, кто вытянул меня за шкирку из оков смерти и вернул к жизни, тот, кто спас и подарил мне сына… Пусть…пусть потом я узнала, что он мне родной, но для меня Арис навсегда останется моей кровью, моей плотью, моим маленьким мальчиком, моим любимым и единственным сыном.

* * *

— Ты знаешь, что я прав.

Голос Фиена вывел из раздумий, и я медленно повернулась к нему.

— Нет, ты не прав.

— Миена не даст тебе этого сделать. Она не пойдет ни на одну сделку с тобой. Более того, она сделает все, чтобы ты проиграла. Это опасный противник, Шели. Вплоть до того, что сдаст королевство Бериту. Они будут стоять до последнего, но ты не получишь Иофамон.

— Считаешь, она настолько глупа?

— Ревнива, Шели. Именно ревнива. Думаешь, она простила тебе, то, что ты заняла место возле ее мужа и родила ему детей?

Я вздрогнула… При упоминании о моих мертвых детях сердце зашлось в короткой агонии и снова медленно забилось. Короткое замыкание, на секунду лишающее тело способности функционировать. Мгновенный болевой шок.

— Мои дети мертвы…мой мужчина мертв. Нам больше некого и нечего делить.

— Я знал Миену не один день, она сдохнет, но не даст тебе победить.

— Я пообещаю ей жизнь. Я дам ей свободу. Если она его любила, она должна меня понять. Иногда горе объединяет, а не отталкивает.

Фиен усмехнулся и наконец-то его черты смягчились, а во мне его смех вызвал приступ гнева.

— Ты сейчас напомнила мне ту наивную Шели, которая верила в чудеса.

— Мы возьмем Огнемай любой ценой, — тихо сказала я, игнорируя его последнюю фразу, — любой. И если ради этого мне нужно будет содрать с нее кожу — я это сделаю. Я готова на все. Надо будет — я вывешу ее голову на зубьях башни, и она будет сохнуть там веками.

Фиен вдруг схватил меня чуть повыше локтя.

— Что еще ты ради этого сделаешь, Шели? Что еще? Во имя него? Во имя памяти о нем? Рискнешь жизнью Ариса? Почему ты не можешь, как все женщины, заниматься тем, чем тебе положено? Растить нашего сына, сидеть и ждать меня с поля битвы? Черт! Хотя бы делать вид, что ты меня ждешь!

Я выдернула руку и со злостью посмотрела на инкуба.

— Нашего сына, Фиен? Зачатого тогда, когда я сама себя не узнавала, не то, что тебя?

В его желтых глазах отразилась боль, и я пожалела о сказанном, но слова вернуть назад невозможно, как и время, как и прошлое. Они уже брошены. Фиен медленно разжал пальцы.

— Если бы я этого не сделал — ты бы наложила на себя руки, Шели. Арис вернул тебя к жизни и к памяти. И он твой сын, твой ребенок. Единственный! Каким бы образом он не был зачат, сути это никогда не изменит. Ты — его мать, а я — его отец!

Я отвела взгляд и стиснула челюсти.

— Я люблю Ариса. Ты знаешь. Очень люблю. И да, он вернул меня из мрака и безумия. Мы уже говорили об этом не раз, Фиен. Да, я твоя жена, да, я родила тебе сына. Но мы оба прекрасно знаем, что все это ненастоящее.

В этот момент Фиен снова рванул меня к себе:

— А что настоящее, Шели? Что для тебя настоящее? Его вещи? Вырванные клочья волос? Завывание в подушку, когда думаешь, что тебя никто не слышит? Любовь к мертвецу? Это настоящее? А как же я, Шели? Все эти годы рядом с тобой, играющий роль супруга и заметь, не для