Эмоции и привязанности – это самая большая наша слабость. Они оттягивают нас назад, не позволяя хладнокровно мыслить на несколько шагов вперёд…

У. Соболева и В. Орлова. Позови меня

Я больше никого и ни о чем не спрашивала. Все равно никто не отвечал на мои вопросы. Да, думаю, и не ответят. Только что моя жизнь снова оборвалась. Как и в тот раз, когда меня увезли на машине в неизвестном направлении…Так и сейчас. Меня отдали. Вот этим людям в черных костюмах с бледными лицами, в затемненных очках. Они похожи на призраков, настолько у них бледная кожа и восковые лица. В голову пришла мысль о том, что они тоже НЕ люди. Подумала об этом, и стало очень страшно. Почему-то там, в том доме я не боялась. Я знала, кто такой Вахид, и не испытывала такого адского панического страха, как рядом с ними… с этими ледяными до дрожи красивыми изваяниями, словно высеченными из камня. От них веяло смертью. Как будто их одежда пропиталась этим запахом и распространяла невидимые флюиды, заставляя мою кровь стыть в жилах. Инстинктивное понимание, что они…если и другие, то отличаются от Вахида. Его тело всегда было горячим, от него исходил жар, от него, казалось, и моя кожа может загореться.

– Куда меня везут? – все же переспросила я, и неожиданно мне ответили. После того, как я истерила словно последняя идиотка, – Верните меня обратно…Мой господин будет искать меня. Я не принадлежу вам. Я наложница императора Вахида!

Глупо было это говорить и видеть перед собой снова и снова его силуэт в окне. Как наблюдает за тем, что меня увозят. На его глазах.

– Вас продали. Теперь у вас другой господин. Сидите тихо и больше не задавайте вопросов.

Нет…Нет-нет-нет. Этого не может быть. Продали? Вахид…он меня продал? Но как? После всего, что между нами произошло? После того, как я в исступлении целовала его пальцы, пахнущие нашим сексом, целовала его лицо, его глаза, после того, как я сгорела от дикой страсти в его руках, продал? Кому?

«Не обольщайся, эскама! Ты всего лишь вещь! Всего лишь жалкий и никчемный человечий ресурс, который даже в качестве ресурса никому не нужен»

Голос Роксаны прозвучал в ушах и заставил поморщиться. Мне стало холодно. Двое…этих призраков, охранявших меня, от них все сильнее исходил могильный холод. Тяжело дыша, посмотрела в окно. Мир внезапно стал совершенно другим. Он словно окрасился в мрачные бордовые тона…как потемневшая кровь, и я чувствую, как собственные слезы слепят меня, как жгут мне глаза.

Всего лишь на раз…всего лишь жалкая и ненужная вещь, которую…просто продали. Использовали и избавились. Даже не игрушка. Даже с игрушками так не поступают. Лучше бы сломал сам и выбросил, чем вот так…отдать неизвестно кому.

Вспомнила снова силуэт у окна, как смотрел мне вслед. И только сейчас начала понимать, насколько жестокий и равнодушный зверь все это время сводил меня с ума своей адски прекрасной внешностью. Он просто пожирал мое горе, недоумение, мои слезы. Вот почему смотрел…наслаждался моей агонией.

«– У каждого из нас свои способности, Лана…Каждый чем-то выделяется. Вместе с жутким проклятием перевоплощения есть и свой дар. Я вижу человека насквозь…вижу ложь, правду, боль. Меня нельзя обмануть. С этим очень тяжело жить. Особенно когда знаешь истинные эмоции твоих близких.

Айше говорила очень тихо и вкрадчиво. В этот вечер она выглядела особо прекрасно, и пока был не виден ее горб, казалась маленьким ангелочком.

– А Вахид?

– Вахид имеет один из самых мрачных даров. Он питается эмоциями. Он может вывести на них и сжирать в самом примитивном смысле этого слова. Но самые вкусные для него боль, слезы, страх, агония…оргазм, смешанный с болью.

– Там… в столовой. Он питается именно этим?

– Да! Выводит жертву на эмоции и пожирает их, выпивая вместе с жизнью. Ты любишь жуткого зверя, Лана. Осознаешь ли ты, насколько это опасно для тебя?

– Осознаю…

– Однажды эта любовь может стать для тебя фатальной…она может убить или покалечить.

– Пусть…лишь бы ненадолго узнать, что это такое – любить ЕГО и прикасаться к его глазам…

– Вахид может сожрать тебя и не оставить даже костей»

А он не сожрал. Он просто избавился. Отдал в чье-то пользование. Уж лучше бы убил. Лучше бы вырвал мне сердце, лучше бы сломал мне шею или забил насмерть, чем вот так…Какое унизительное равнодушие. Эти мысли сводили с ума, впивались ледяными клещами в виски и раздирали их, до кровавых борозд изнутри, до кровоточащих ран в изорванном сердце.

Вахид нанес мне сокрушительный удар…вот он самый первый удар безответной любви…когда ты из-за пелены восторга и самой первой огненной страсти не видишь истины, не понимаешь ее, не ощущаешь масштабы той бездны, в которую ступила сама и сорвалась, чтобы разбиться насмерть на ее дне. Потому что вдруг поняла, что он делал рядом со мной…почему не убил. Вахид просто использовал меня, я стала для него источником удовольствия, как блюдо, как обыкновенная еда. Вначале он вкусил моей любви, моей страсти, потом мое наслаждение…а затем приступил к самой вкусной трапезе – больше всего ему понравилось обгладывать мою боль, мое унижение, мой ужас и мою агонию.

Злое чудовище, натешившись, отдало другому. На съедение или на забаву. Наверное, я скоро об этом узнаю. Но где-то в подсознании я все еще ждала, что он придет и заберет меня. Я верила в это. Пока машина не углубилась все дальше в лес, все глубже, пока сумрак не начал окутывать окна и виться клубками тумана между деревьями. Внезапно автомобиль затормозил, и те, кто охраняли меня, напряглись. Они к чему-то принюхивались. Или мне так казалось…Один из них поднял руку вверх, а водитель и второй несколько раз обернулись по сторонам. Впереди и сзади затормозили другие машины. Значит меня сопровождают сразу несколько…Но меня ли? В руках одного из призраков был чемодан со сложным замком с цифрами возле ручки. Он вцепился в него двумя руками и снова посмотрел на своего напарника.

– Мне кажется, или я ИХ слышу?

Он сделал ударение на ИХ, и у меня по коже пробежали мурашки.

– Тебе не кажется. Мы все ИХ слышим.

И один, и второй достали из-за пояса пистолеты и щелкнули затворами, целясь в окна.

– Что происходит? – тихо спросила я.

– Заткнись! – зашипел на меня один из них и оскалился, я увидела, как у него во рту блеснула пара острых и длинных клыков. От ужаса я отшатнулась назад и выдохнула.

– Они приближаются…

Я хотела продолжать его видеть. Картинка за картинкой, кадр за кадром, строчка за строчкой. Он эгоистично вытеснял всех остальных, он словно пользовался своей властью надо мной. Я создавала чудовище. Монстра. Жуткое животное с инстинктами хищника и убийцы, и, не испытывая ни одной иллюзии насчет этого порождения зла, я все же сходила по нему с ума.