Пробую разогнать энергию, придать ей движение. Не выходит. Открываю глаза, но света не прибавляется. Скатываюсь в пространство между двумя булыжниками и отключаюсь.

… … …

Пробуждение было тяжёлым. Холодно, сыро и больно. Царапина на лбу, которая должна была затянуться за пару минут, до сих пор кровила. Тело затекло, покинули силы. Пришлось довольно долго упираться руками в стенки и обниматься с булыжниками, чтобы занять более-менее удобное положение.

День перевалил за середину. По голубому отверстию над головой проплыло растрепанное облако. Ощутил сильную жажду. Посмотрел вниз и заметил в складках примятой земли проступившую влагу. Зачерпнул грязную жижу и жадно проглотил. Вот дерьмо! Рот наполнила горечь, к сухости во рту прибавилась вяжущая скованность, будто я съел незрелую хурму. В остатках жижи на ладони я рассмотрел токсичные примеси. Дело — дрянь…

Ждал, что скоро приду в себя, но становилось только хуже. Материя медленно истощалась. Сперва, я не придал этому значения, но позже убедился. По непонятной причине энергия распылялась и исчезала. Как будто жменю соли опустили на дно озера. Подводное течение вымывало крупицы, оставляя в капсуле пустоту. Так было и с моей энергией.

Проблема крылась в земле. Она как будто обладала отрицательным зарядом, который медленно высасывал из меня положительный. Сопротивление земли было столь огромным, что энергия уходила в никуда.

Когда я услышал от старейшины Видовых Застав, что нас посадят нас в подземные колодцы, я даже обрадовался. Плен представился мне халявным билетом на свободу. Похоже, я ошибался.

Железные кольца колодца были достаточно широкими, чтобы не позволить вылезти, опираясь о противоположные стенки. А поверхность колец была достаточно гладкая, чтобы за неё можно было зацепиться. Оставалась надежда на стыки в соединении колец. Тоже мимо. Сварной шов счистили и отшлифовали.

Тут-то меня и охватил страх. Что может быть хуже подобной смерти? В одиночестве, на дне колодца, в собственных испражнениях от холода и голода?

Время до вечера пролетело в неопределенности. Отвлекаясь на боль в голове, жажду, голод, холод и слабость я слонялся от одной мысли к другой, но так ничего и не придумал. Ближе к ночи задремал.

— Эй! — затмив лунный отблеск на проплывающих облаках в колодец заглянула Табиа. — Живой?

— Табиа, милая, это ты? — до меня не сразу дошло, что она настоящий человек, а не мираж.

— Какая я тебя, милая, придурок?!

— В смысле…, — я шлепнул себя по щеке и поменял отсиженную ягодицу. — Живой-живой!

— Тише!

— Ладно.

— Ты сказал, что о тебя будет больше пользы, если мы оставим тебя в живых. Что ты имел в виду?

— Всё, что хочешь, — я сощурил глаза и наполнил звенья восприятия энергией, чтобы лучше её рассмотреть, но материя не послушалась. — Деньги или услуги… Я довольно известный инвалид в Стольном. Скажи, что тебе нужно, и ответ, скорее всего, будет «да».

Табиа промолчала и посмотрела куда-то в сторону от колодца. Я попробовал собраться с мыслями и тут же пришел к выводу, что моя чрезмерная уверенность едва ли прибавит доверия. В шаге от смерти кто угодно пообещает что угодно. Подключи я звенья интеллекта, прочитал бы эту ситуацию на уровне инстинктов, а сейчас уже поздно.

— Табиа! — Крикнул кто-то сверху. — Не задерживайся там?!

— Ещё минута, — ответила она, потом долго смотрела в сторону, пока вновь не заглянула в колодец. — Ты сказал, что Видовы Кулоны и священный холм… Хочешь сказать, что они…?

— Холм действительно странный. Впервые с таким сталкиваюсь. Здешние земли обладают мощным энергетическим полем, которое поглощает энергию структуры. Но цветы здесь не при чем. Они выросли там по случайному стечению обстоятельств. Они помогают выводить токсины, потому что содержат специальные элементы, а не потому, что матушка-земля благословила их. Ты можешь мне помочь?

— Я пришла не за этим!

— А зачем тогда?! — Фыркнул я, проглатывая горький ком слюней. — Ты хочешь что-то получить. И я дам тебе ЭТО, только вытащи меня.

— А вдруг я пришла просто поговорить? — Она опустилась над колодцем, погрузив лицо в тень.

— Тогда бы ты не стала спрашивать про мои возможности в Стольном. Если хочешь что-то получить, то поторопись, — от бессилия я согнул руку и соскользнул по стенке на землю.

Табиа замолчала. Нависла над колодцем и какое-то время смотрела вниз. Поверхность идеально гладких стенок позволяла услышать её дыхание. Она вдохнула, а затем вскинула голову на топот шагов:

— Эй, Табиа! Ты, что здесь делаешь?!

Над овалом колодца появилась ещё одна голова.

— Уже ухожу…

— Где стражники?! Почему они пропустили тебя? Они бросили вахту?!

— Успокойся, Грюм, — Тень головы Табии исчезла из поля зрения. — Это я попросила их поговорить с пленником.

— Зачем?!

— Просто хотела кое-что узнать, — её голос отдалился. — Не говори об этом отцу, ладно?

— Ладно, но…, — боец с выбритой бородкой заглянул в колодец, как будто хотел убедиться, что я не сбежал. — Табиа, погоди, я хотел поговорить!

— Давай не сейчас!

— Мы никогда не поговорим, если ты будешь постоянно бегать! Может быть, ты забыла, но наши родители договорились о…

— Всё, что касается нашего будущего, мы должны решать сами, а не полагаться на родителей!

— Пусть будет так! Но я для себя уже всё решил! А ты?

— Сейчас не самое подходящее время, чтобы…

Они отошли слишком далеко, чтобы я их слышал. Чертова материя по-прежнему не собиралась исполнять мои приказы. Выцветшие звенья напоминали обезвоженные корни. Они скукожились, покрывались складками морщин и почернели.

— Эй, придурок! — Вырвал меня из полудрема голос сверху. — О чем вы говорили?!

— А?

— О чем вы говорили, идиот?! — над колодцем навис Грюм. Судя по недовольству в его голосе, после разговора с Табией прошло время. Он успел обозлиться.

— Ну…, — я почесал голову. — Она спрашивала у меня совета, как отшить приставучего нарцисса.

— Шутишь, да? Ну давай тогда вместе шутить!

Грюм исчез и вернулся через минуту с ведром. Ледяной поток обдал меня с ног до головы. Вода промочила одежду, затекла за шиворот и прибила к голове растрепанные волосы.

— С юмором у тебя хреново, но всё равно спасибо! — Крикнул я, собирая стекающие ручейки в жмени. — От жажды погибал, а тут целое ведро!

— Ты просто слишком глуп, чтобы понять тонкость моей шутки! Спокойной ночи, придурок!

Утром я очнулся с ясным осознанием того, что новый день может стать для меня последним. Раньше материя всегда играла для меня роль спасательного круга, а сейчас превратилась в якорь. Энергетическое поле вымывало энергию. Материи ничего не оставалось, кроме как черпать силы из меня, а во мне их было немного. Голод, обезвоживание, вывихнутое плечо, разбитый лоб и безостановочная дрожь от холода. Хренова вода, которой я выпил всего-то полторы жмени, размочила дно колодца. Перекатываясь с одной ягодицы на другую, я облепился в грязь. Стал похож на заготовку для глиняного кувшина и потяжелел раза в полтора.