На следующий день, как это обычно бывало после больших штормов, все население города вышло с плетеными корзинами на берег в поисках «даров моря». Среди множества выброшенных волнами на песок моллюсков, снулых рыб и обломков давних кораблекрушений, Повар портового кабачка нашел в песчаной луже живую Рыбу совершенно необычного вида: большая, немного вытянутая голова, жабры, напоминающие формой уши, глубоко посаженные глаза и пухлые губы, прикрывавшие рот, полный белых, совершенно человеческих зубов. Вынутая из воды, она хватала ртом воздух, растягивая губы улыбкой беззвучного смеха. Пока Повар размышлял, как поступить с Рыбой, непонятно откуда появившаяся большекрылая морская Птица попыталась вырвать Рыбу из рук Повара.

Растерявшийся поначалу Повар хотел выбросить Рыбу, но потом рассудил, что необычную Рыбу можно пустить в аквариум и за деньги показывать посетителям, пока не найдется гурман, готовый выложить за нее кругленькую сумму.

Схватив палку, Повар пытался отогнать наглую Птицу, но та с громким криком, очень похожим на смех, – чем особенно напугала Повара, – кружила над его головой, и непонятно чем кончилась бы эта схватка, не подоспей на помощь люди.

Расчет повара оказался верным. Посетители валом валили посмотреть на необычную Рыбу. Прошел слух, что необычная Рыба – это утонувший мальчик-ныряльщик, и родители подали на Повара в суд с требованием вернуть им сына, ставшего рыбой. Для решения вопроса была собрана специальная комиссия, которая должна была установить сходство Рыбы с утонувшим мальчиком, но за день до решения комиссии море выбросило на берег – никто не мог понять, как это случилось, когда на море был абсолютный штиль – тело утонувшего мальчика. Оно выглядело так, словно мальчик только что утонул, и его стали откачивать, но когда поняли, что это тот самый мальчик-ныряльщик, утонувший несколько лет назад, в страхе разбежались. После этого случая Рыба в аквариуме стала хиреть: посетители закармливали ее кусочками мяса, мальками рыб, мухами и белыми трупными червями – наживкой особо привлекательной для обычных рыб. Но Рыба ничего не ела и с каждым днем заметно слабела, а когда подвыпившие забулдыги стучали костяшками пальцев по аквариуму, привлекая ее внимание, Рыба упиралась мордой в стекло и улыбалась так, что людям становилось страшно, и на нее перестали обращать внимание. Скорее всего, Рыба окончила бы свои дни на сковороде в кипящем оливковом масле, приправленном бальзамическим уксусом, каперсами, чесноком, шафраном, лимонной цедрой и множеством других специй из секретных рецептов Повара, не заинтересуйся Бакалавр слухами о необычной Рыбе. Едва бросив на нее взгляд, он увидел на ее боку написанное мелкими черными чешуйками знакомое арамейское слово – «шовава» – шутник, и тут же, не торгуясь, выкупил Рыбу.

Когда с аквариумом в руках Бакалавр переступил порог дома, Рында громко и радостно загудела: в улыбающейся Рыбе она узнала Капитана своего фрегата, а Рыба-Капитан сразу узнала свою Рынду. Приникнув к стеклу аквариума, Рыба быстро зашевелила губами, а Рында, привыкшая читать по губам приказы Капитана, неслышные в грохоте морских волн, поняла, что после гибели фрегата Капитан был реинкарнирован в Рыбу, а утонувшая вместе с ним Мулатка превратилась в морскую Птицу, и с тех пор преследует его, носясь с громким хохотом над океаном.

С этого дня жизнь в доме Бакалавра изменилась – любопытные мальчишки, заглядывавшие в окна, разнесли по городу слух, будто Бакалавр совсем сошел с ума: громко разговаривает с Рыбой, Рындой и каким-то Звоном, которого в комнате нет, но иногда его можно услышать, и, что самое странное, поит Рыбу Ямайским ромом, вливая его в рыбий рот через трубочку, после чего подносит к аквариуму карту морей и отмечает на ней места, в которые тыкает пьяным носом Рыба. Значение точек на карте вызвало много споров и предположений, но смысл их угадал старый матрос-побирушка, умиравший последние пятьдесят лет от пьянства и дурных болезней на улице между портовым кабачком и борделем. В разгар споров он за бутылку рома обещал открыть секрет точек. Ему никто не поверил, но ром купили. Побирушка, не отрываясь от горлышка, выпил всю бутылку, влез на стол и совершенно трезвым голосом объявил на весь кабак: «В этих точках на дне моря лежат затонувшие корабли с несметными сокровищами». Сказав это, он упал на пол и сразу умер. Поверил в это только хитрый китаец Лао Джинджао. Он пообещал снарядить экспедицию на поиск затонувших сокровищ и щедрое вознаграждение тому, кто сумеет выкрасть карту. Такие смельчаки нашлись: не столько из-за денег, сколько из жажды приключений, двое юнцов из приличных семей забрались в дом Бакалавра и попытались украсть карту, но по непонятной причине оба выбросились из окна второго этажа. Высота была совсем небольшая – на теле не нашли никаких переломов или царапин, и их можно было еще спасти, если б толпа любопытствующих не раздавила тяжелыми башмаками еще живых ушных улиток, вытекших с кровью из ушей.

По городу пополз слух, будто Бакалавр, не желая расставаться с картой, выбросил мальчишек из окна. На самом деле воришки сами выпрыгнули из окна, напуганные неожиданно громким звоном Рынды в тот момент, когда карта оказалась в их руках. Родители воришек пытались подать на Бакалавра в суд, но нашлось слишком много свидетелей того, что в момент смерти несчастных Бакалавр пил кофе в кофейне и играл с соседями по столику в кости. Чтоб избежать кривотолков, Бакалавр подарил карту морскому музею города, подтвердив, что точками действительно отмечены места, где затонули корабли с богатым грузом, но сокровища его не интересуют, и если б мальчишки или хитрый китаец попросили у него карту, он бы ее отдал.

К мировому океану у Бакалавра был совсем другой интерес: он мечтал отыскать место, где исчезают корабли, и можно услышать Звон Утренней Тишины. Рыба вызвалась привести клипер в нужную точку, если Бакалавр поклянется вернуть ее в море.

Этим планам чуть не помешал Прелат, специально посланный конгрегацией для наведения порядка в епархии, зараженной ересью, рожденной фантазиями прошлого Епископа, «улыбкой» непонятно откуда взявшегося Юродивого и трактатом некоего Бакалавра о мистическом влиянии «улыбки» на ауру горожан. Особенно возмущало Прелата предложение канонизировать не только выжившего из ума Юродивого, но и медную Рынду, с которой, по утверждению Бакалавра, молчальник-Юродивый ночами разговаривал. «Улыбку», которая продолжала жить на паперти и после смерти Юродивого, Прелат объявил «улыбкой дьявола», твердо решив извести ее окроплением святой водой и битьем специальными кожаными плетьми, с помощью которых он успешно изгонял бесов из одержимых.

Прелат так спешил исполнить приказ конгрегации, что потребовал от капитана изменить курс и провести судно в порт кратчайшим путем, что стало причиной несчастья: когда черная полоска берега уже обозначилась на горизонте, на море опустился непонятно откуда появившийся густой туман, скрывший от матросов все ориентиры. Течение подхватило ослепшее судно и выбросило его на скалы. Парусник сразу пошел ко дну, едва успев спустить на воду спасательную шлюпку с несколькими матросами и Прелатом, которого, как виновника катастрофы, сразу хотели утопить. Но неожиданно раздавшийся в тумане громкий хохот привел всех в оцепенение, так что рыбакам случайно спасшей их шхуны вначале показалось, что они поражены какой-то неведомой болезнью, превратившей их в недвижные, немые статуи с живыми плачущими глазами.