— Ух ты, — удивился Трой, когда бывший мошенник торжественно внес в комнату с камином результат своих усилий. Эльф же просто потянул носом ароматный запах и едва заметно сглотнул.

— Стевейская парчетта, — пояснил Беневьер. — С теми продуктами, которые ты нашел, легче всего было приготовить именно ее. Масло чуть прогоркло, но я сначала испек одну пустую лепешку и пропустил масло через нее, и только потом добавил в тесто парчетты.

— Ты поэтому так долго возился? — уточнил Алвур.

— Если хочешь сделать хорошо — зачем делать плохо? — пожал плечами бывший вор.

— Это — правильный подход, — кивнул Трой, расплываясь в довольной улыбке.

В путь двинулись приблизительно через полчаса после полуночи. Точное время никто сказать не мог, поскольку небо из окон разглядеть было почти невозможно, но подождали с запасом… Дойдя до ворот, они некоторое время прислушивались, но то ли с той стороны ворот никого не было, то ли конструкция и толщина ворот были таковы, что створки заглушали все возможные звуки, так что ничего услышать не удалось. Механизм открытия ворот они обнаружили еще при первом посещении тоннеля. Его рычаги располагались у обоих ворот с правой стороны в небольшой нише. Похоже, это было сделано для того, чтобы никому не удалось заблокировать кого-нибудь внутри тоннеля. Тот, кто оказался внутри, даже если бы ворота внезапно закрылись, все равно имел возможность выбраться из него, хотя бы в один из подвалов.

— Ну что ж, тянуть дальше, похоже, толку нет, — вздохнув, произнес Трой, — Алвур, туши факел и будь наготове. Ты в темноте видишь лучше нас, так что если что — действуй сразу. А ты, Беневьер, давай открывай. Но потихоньку. Не сразу настежь, а для начала щель, только чтобы можно было протиснуться.

Бывший мастер деликатных поручений герцога Эгмонтера молча кивнул и, нащупав в темноте рычаг, аккуратно потянул за него. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем ворота дрогнули и… одним движением ушли в стену. Трой досадливо сморщился, но ничего не сказал. А что тут скажешь-то? Конструкция, видать, такова, что узкую щель не откроешь. Так что толку-то воздух сотрясать?

Дом оказался пуст. Они обошли все комнаты, но следов орков не обнаружили. Может, дело было в таком же хитром замке в двери, как и на доме в квартале ткачей, а может, в месте расположения самого дома, но внутрь никто до сих пор не проник. Ни люди, ни орки. Так что вся мебель также оказалась на месте.

Из окон, на которых до сих пор имелись занавески, ничего особенно разглядеть не удалось. Дом располагался глубоко внутри квартала, причем его фасадная часть выходила в узкий кривой переулок, а на более-менее широкую улицу выходили ворота пристроенного к дому большого сарая, в который, так же как это было и в доме, что в квартале ткачей, из подвала вел широкий пандус.

— Ну, что будем делать? Есть какие предложения? — спросил Трой, когда они, закончив с осмотром дома, устроились в небольшой кухне, которая располагалась ближе всего к лестнице, ведущей в подвал.

— Соваться в город наобум — неразумно, — произнес Беневьер. — Предлагаю, поскольку из окон ничего не разглядеть, подняться на чердак и посмотреть, что вокруг. А если и оттуда ничего не увидим, то аккуратно снять несколько черепиц и оглядеть окрестности с крыши. Насколько я помню, ближайшая башня стены Большого города расположена шагах в трехстах отсюда. Так что даже если там будет стоять наблюдатель, который к тому же еще и не будет спать, вряд ли он сумеет что-то разглядеть на таком расстоянии.

Трой молча кивнул и перевел взгляд на эльфа. Тот несколько мгновений сидел, задумчиво покусывая губу, а затем кивнул:

— Хорошо. Значит, на чердак полезем мы с Алвуром. А ты устройся у окна и посматривай по сторонам.

Доступ на чердак перекрывал массивный люк, сбитый из тяжелых плах и оббитый железом. Но, поскольку массивный засов, запирающий этот люк, располагался с его внутренней стороны, препятствием он не стал. Сам чердак оказался пуст, а сквозь узкое слуховое оконце ничего, кроме крыш, кое-где освещенных отблесками орочьих костров, разглядеть не удалось. Трой некоторое время пытался как-нибудь пристраиваться, так, чтобы хоть что-то увидеть, но, сколько он ни вытягивал шею, заняв позицию то с одной стороны оконца, то с другой, ничего увидеть так и не удалось. Поэтому он плюнул и шепнул эльфу:

— Все, лезем на крышу.

Однако с крышей пришлось повозиться. Ее обрешетка также состояла из довольно толстых плах, а черепица была закреплена на ней мощными бронзовыми гвоздями. Видно, в этом доме жили весьма богатые люди. Ну, или скорее он был специально перестроен так, чтобы, как и тот дом в квартале ткачей, его нельзя было взять мгновенным штурмом… Сильно же шуметь было нельзя. Да и вообще никак шуметь не стоило. Не дай бог, услышат… Так что обрешетку пришлось аккуратненько прорезать кинжалами, буквально проколупывая толстые платы. Вследствие чего провозились почти два часа и дыру закончили только тогда, когда небо на востоке уже начало светлеть. Так что времени на «посмотреть» осталось совсем мало.

Первым в образовавшуюся дыру скользнул эльф. Несколько мгновений он напряженно осматривался, а потом свесился обратно и махнул рукой, показывая, что можно подниматься. После чего исчез из дыры. Трой провозился дольше. Ну, так дыра для него оказалась немного маловата. А с другой стороны — слава богам, что хоть такую успели проковырять. Если бы замахнулись на более широкую, то точно еще возились бы… Так что ему пришлось корячиться, пропихивая через нее сначала одну руку, затем голову, плечи, а потом уже и все остальное. Эльф же к тому моменту, нагло бросив товарища, гибкой ящерицей скользнул к самому коньку крыши и что-то напряженно рассматривал с него.

— Ну и что ты там увидел? — прошептал Трой, когда наконец выбрался на крышу и, слегка отдышавшись, вскарабкался к коньку. Алвур молча развернулся и его побратим аж отшатнулся. Едва не сверзившись с крыши. Лицо эльфа было дико перекошено, а в глазах стояла ярость.

— Загон, — мертвенным голосом прошептал он, — загон для мяса. Мы нашли людей, десятник. И они пока еще живы… пока еще…

— А я считаю, что это — глупость! — Герцог Тамираен хлопнул ладонью по подлокотнику раскладного кресла и решительно поднялся. — Просто посчитайте. В Эл-Северине жило, насколько мне не изменяет память, около ста двадцати тысяч человек. Десять тысяч из них составлял гарнизон. В том числе три тысячи — императорская гвардия. Ополчение насчитывало еще двадцать тысяч человек. Кроме того, так или иначе к обороне могли привлекаться еще тысяч десять-пятнадцать человек. Не на стенах, нет, но как подносчики вязанок со стрелами и болтами, топлива для котлов со смолой и кипящей водой, переноски раненых или еще каким-то похожим образом. То есть, если посчитать всех как-то причастных, максимальный гарнизон столицы на случай осады составлял пятьдесят тысяч человек. Пятьдесят! Причем треть из них, как я уже упоминал, не были воинами. И при этом считалось, что Эл-Северин способен без проблем выдержать осаду и штурм стапятидесятитысячного войска. А с проблемами, то есть как максимум с потерей Нижнего города, и двухсотпятидесятитысячного. Или я что-то не так помню?