Ответ на этот вопрос Крестовский получил совершенно случайно.

Как-то, дня за три или четыре до выхода в экспедицию, он зашел в чайную.

Чайная в Александровском остроге была одна, она играла здесь роль городского клуба, здесь можно было узнать все новости, сюда же приходили, хоть и с большим опозданием, столичные и губернские газеты. В то же время она была единственным местом, где местные жители, приверженные зеленому змию, могли предаться своей пагубной привычке, поэтому здесь встречались самые разные люди, от ссыльных интеллигентов до последних пропойц.

Крестовский пришел сюда, чтобы просмотреть последние газеты.

Он взял стакан чаю, устроился за свободным столом и развернул газету. Газета была трехмесячной давности, но ничего лучшего все равно не имелось. Просматривая безнадежно устаревшую колонку новостей, Крестовский случайно услышал разговор за соседним столом, а затем и узнал разговаривающих. Это были Николка и пожилой поселенец, старовер Саватеев.

– Как же ты не боишься в такое место идти? – спрашивал Николку степенный старовер. – Это ведь, должно быть, грех! Там, может, сам Илья-пророк побывал, а вы туда идти нацелились!

– Э, мил человек, кто его знает, что грех, что не грех! Опять же, сказано умными людьми: не согрешишь – не покаешься! Так это али не так, мил человек?

– Может, оно и так, – протянул старовер, поглаживая бороду. – А даже коли и так, нешто ты смерти-то не боишься? Ведь ежели и правда бросил там Илья-пророк небесный камень, так ведь сожжет он вас, коли придете на этот камень смотреть! Сожжет, чтобы другим неповадно было!

– Может, оно так, а может и не так, – отвечал Николка. – А только вот что я тебе скажу, мил человек…

Он перегнулся через стол и понизил голос, но Крестовский все равно расслышал его слова:

– Не зря этот молодой барин так туда торопится. Не иначе, знает он большой секрет. Он ведь из самого Петербурха приехал, всем наукам там учился, и через то во все тайны проник. И выходит по всему, что тот небесный камень – весь, как есть, из чистого золота.

– Неужто? – протянул старовер недоверчиво. – Так уж прямо и из золота? Быть такого не может!

– Не мо-ожет! – передразнил Николка собеседника. – Что ты знаешь, деревня замшелая? Сам посуди: стал бы этот молодой барин в такую даль собираться, коли бы тот камень был не золотой?

Сквозь сон Маша почувствовала, что ее кто-то теребит, кто-то пытается ее разбудить. Во сне она вообразила, что это мама будит ее, потому что пора идти в школу, и сонным голосом пробормотала:

– Ну, мама, еще минуточку… я посплю еще совсем немножко… у нас сегодня нет первого урока…

Но мама почему-то не стала уговаривать ее подняться. Вместо этого она издала какой-то странный мяукающий звук – и Маша от удивления проснулась.

И тут же реальность обрушилась на нее, как ведро холодной воды.

Она лежала на старом диване в узкой, как пенал, комнате с непривычно высоким потолком. Возле дивана сидел кот Тунгус. Он смотрел на Машу своими загадочными восточными глазами, но теперь в этих глазах явственно читалась тревога. Кроме того, Тунгус трогал свесившуюся Машину руку лапой и тревожно, испуганно мяукал.

– Что ты? – удивленным, заспанным голосом спросила девушка кота. – Чего ты хочешь? Есть? Ну, потерпи немножко… что за манеры – есть по ночам!

В самом деле, была еще глухая, глубокая ночь – только глубокой ночью в мире бывает разлита такая мертвая тишина, такое тяжелое, каменное безмолвие.

Маша протянула руку к тумбочке, где лежали ее часы, взглянула на стрелки. На часах было еще только половина четвертого.

– Ну, ты даешь! – всерьез рассердилась она на кота. – Разве можно будить человека в такую рань!

Кот, однако, ничуть не устыдился. Он громко, тревожно мяукнул, подошел к двери и оглянулся на Машу, как будто звал ее за собой.

– Да что с тобой творится! – раздраженно проговорила она. – Имей совесть!

Кот снова мяукнул – громко, возмущенно, и замолчал. И тут в глубокой тишине, окутавшей квартиру, Маша расслышала доносящийся из прихожей подозрительный звук.

Девушка почувствовала, как сердце ее учащенно забилось, во рту пересохло. Она вскочила, торопливо натянула спортивный костюм, в котором ходила дома, и выскользнула в коридор.

Кот, уверившись, что она идет за ним, проследовал к дверям квартиры и сел на коврик, аккуратно обернув лапы хвостом.

И тут Маша снова услышала тот же звук.

Теперь она поняла, что это такое.

Кто-то пытался повернуть ключ в дверном замке. Или не ключ, а отмычку.

Маше стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни.

Она прильнула к двери, прислушалась – и услышала за дверью чье-то с трудом сдерживаемое дыхание. Неужели это Рустам явился по ее душу?

– Убирайся отсюда! – проговорила Маша гневно. – Я тебя слышу! Я знаю, что ты здесь!

Голос едва слушался ее – и вместо гневного восклицание получилось жалким и беспомощным. И тот, за дверью, прекрасно уловил эту беспомощность. Он снова закопошился в замке, на этот раз ничуть не скрываясь – к чему, если она его уже обнаружила?

– Убирайся, – повторила Маша. – Я вызываю полицию! Ты слышишь меня, подонок?

Из-за двери донесся сдержанный издевательский смешок и затем страшный, свистящий шепот:

– Никто тебе не поможет! Лучше сама открой дверь!

Маша метнулась в спальню, схватила телефон, вернулась в прихожую, слепо тыча пальцами в кнопки.

Через несколько бесконечных секунд ей ответил заспанный, недовольный голос дежурной:

– Слушаю!

– Это полиция?! – испуганно выкрикнула Маша.

– А вы куда звоните? – раздраженно проговорила дежурная. – Что у вас случилось?

– Ко мне… ко мне ломятся в квартиру! Помогите мне! Кто-то пытается открыть мою дверь!

– Может, кто из родни? – вяло проговорил голос в трубке. – Может, это ваш знакомый или сосед по пьянке этажом ошибся?

– Говорят же вам – ко мне ломятся! Мне угрожают! Помогите мне!

– Ну, сейчас… фамилия? Адрес?

Маша назвала фамилию и адрес и взмолилась, чтобы приехали как можно быстрее.

– Ладно, сейчас кого-нибудь пришлю… – вздохнула дежурная и отключилась.

– Ты слышал, – бросила Маша тому, за дверью. – Они сейчас приедут!

– Ага, сейчас! – прошептал голос за дверью. – Сейчас – через час! Пока они доберутся, много чего может произойти…

И замок начал медленно поддаваться.

Только тут Маша вспомнила про дверную цепочку и быстро накинула ее. Она успела сделать это буквально в последний момент – дверь уже начала открываться.