Это похоже на щедрый подарок, – наконец понимает Стефан. – Значит должен быть и даритель. Интересно, кто это так меня вечностью приласкал? Эна, что ли, вернулась, чтобы обнять на прощание? Да ну, не может такого быть. Бездна так скоро не возвращается туда, откуда только что аккуратно, красиво, вся целиком ушла.

Однако на Эне свет клином не сошёлся, есть и другие – Бездны и прочие удивительные существа.

Стефана не то чтобы осенило, он в последнее время только и думал что об этих других. Гадал, грядёт ли обещанное «вычитание», и что это будет за ужас, или Эна просто любит припугнуть способную молодёжь, чтобы особо не расслаблялась и, прости господи, духовно росла? Последнее более чем вероятно, хотя раньше педагогических вывихов за нею вроде не замечал. Но на то и Бездна, чтобы преподносить сюрпризы. У каждой Бездны свой характер и свои предпочтения, но в принципе любая Бездна вмещает в себя абсолютно всё.

Во всяком случае, – думает Стефан, – это неведомо чьё присутствие пока совершенно не похоже на какое-то «вычитание». Скорее, на умножение. И даже на возведение в степень. Такое – ладно, пусть будет. Договорились. Давайте ещё.

Но он и сам понимает, что пока настолько не в форме, насколько это возможно. Поди адекватно оцени ситуацию, когда счастливой щепкой болтаешься в вечных волнах. В таком состоянии трудно сохранять ясный взгляд. Но «трудно» – это уже давно не проблема. Работа не волк, а прирученная собака, никуда от тебя не денется, позовёшь – прибежит. В смысле, если захочешь, справишься – с чем угодно, в любом состоянии, как уже многократно справлялся. А то интересно, – ухмыляется Стефан, – где бы я сейчас был.

Первым делом Стефан уходит с моста. Нет лучше опоры, чем земля под ногами, если ты – хозяин этой земли. С воздухом не настолько просто. И с водой не особо. По-настоящему просто становится только, когда стоишь на земле.

На берегу, обернувшись, он говорит реке: «Извини, дорогая. Считай, что был в доску пьян. С меня причитается – всё, что ты пожелаешь. Но не прямо сейчас. Не серчай».

Речка журчит довольно сердито, но только для виду. Чтобы Стефан не решил, будто ему всё вот так сразу прощается, и больно много о себе не воображал. На самом деле река, конечно, всё сама понимает. Реки всегда насквозь видят нас.

Поначалу Стефан просто идёт через парк в сторону центра. Без фокусов. В смысле, даже не пытается колдовать. Сперва нужно привыкнуть к новому блаженному состоянию. Теперь что, снова всегда так будет? Как в юности? – восхищённо думает Стефан. – Сплошной непрерывный кайф, в ходе которого всё получается с почти пугающей лёгкостью, но не то, что ты задумывал изначально, а то, что само захотело случиться через тебя? С другой стороны, если уж тогда уцелел и постепенно научился себя контролировать, значит сейчас тем более справлюсь. Особенно если немедленно выпью пива. Надо хоть как-то притормозить.

Ресторан в парке работает только летом, а магазинов тут нет. Но когда Стефану что-то по-настоящему надо, он немедленно получает желаемое. Зная об этом, он обычно старается сдерживаться, чтобы не умножать и без того разгулявшийся в городе хаос. Как бы ни уверял его Нёхиси, крупный специалист в подобных делах, что это у нас пока вообще никакой не хаос, а можно сказать, учебный этюд на тему для начинающих исполнителей, человеческий город есть человеческий город, и меру всё-таки надо знать.

Однако сейчас не до меры, поэтому под ближайшим кустом на пне сидит молодой человек в форме кассира сетевого супермаркета Rimi, их легко опознать по ярко-красным жилетам, кепкам и воротничкам. В руках у него три бутылки пива Хугарден с кориандром и апельсиновой цедрой – очень неплохой вариант. И поскольку Стефан, как уже говорилось, не особо любит халяву, маленький беспроводной терминал для оплаты картой; это, с учётом контекста, ужасно смешно. Бедняга дико озирается по сторонам в полной уверенности, что заснул на работе и надо немедленно просыпаться, пока покупатели шум не подняли, и менеджер не засёк. Стефан забирает у него пиво, и продавец исчезает, не дожидаясь оплаты; ладно, – думает Стефан, – невелика беда, спишут, небось, потом как мелкую кражу, не возвращать же парня назад.

Две бутылки Стефан рассовывает по карманам, а третью немедленно открывает и пьёт – исключительно ради наступления полной и окончательной трезвости. С таким же успехом я мог бы выдуть банку компота, – сердито думает он примерно на середине бутылки, и по собственной внутренней интонации тут же понимает, что ругается не по делу, пиво-то отлично зашло. То есть Стефан всё ещё беспредельно счастливая щепка, объятая волнами вечности, но уже наделённая чудесной способностью испытывать недовольство по пустяковому поводу, причём совершенно несправедливое – пиво-то помогло.

Всё-таки очень смешно я устроен, – думает Стефан. – Как будто нарочно для развлечения высших духов, которые могут глядеть на нашу жизнь, как люди смотрят кино. Хорошо бы узнать когда-нибудь, это меня специально таким создали, чтобы поднять рейтинг всем надоевшего унылого зрелища, или случайно получилось само?

Через полчаса Стефан уже настолько в рабочей форме, насколько это возможно в состоянии безмятежного кайфа, которое явно не собирается окончательно его покидать. Он идёт по улице Полоцко не простым Колдовским, а суровым и честным Хозяйским шагом, утверждая своё присутствие в городе даже более мощно, чем делает это всегда, только с иной, необычной для него интонацией, скорее «какое же счастье», чем традиционное в таких случаях «твою мать». Ладно, ничего не попишешь, пусть будет счастье, куда от него деваться. Может с таким настроением даже лучше встречать неизвестность? До сих пор просто не было случая сравнить и узнать.

Хозяйский шаг – сам по себе приглашение для всякого гостя приблизиться и представиться. Не совсем ультиматум, но что-то вроде того. Однако когда имеешь дело не с прожорливой мелочью Нижнего мира и не с какими-нибудь заплутавшими демонами из зыбких потусторонних реальностей, а с высшими духами, которые по умолчанию гораздо больше и сильнее тебя самого, глупо расчитывать, что они вот так сразу послушаются. Можно только надеяться на их снисходительность и любопытство. А общий язык уж как-нибудь да найдётся. По крайней мере, до сих пор всегда находился. С точки зрения высших духов Стефан ужас какой обаятельный. Потому что формально – почти человек, смешная мелкая штучка, а по сути очень на них похож.

Вот и сейчас не мгновенно, но всё-таки быстро, трёх кварталов Хозяйским шагом ещё не прошёл, Стефан получает ответ, внятный, насколько это вообще возможно. Что-то вроде: «Иди домой, жди гостей».

На самом деле всё, конечно, гораздо сложнее: это не обещание, не совет, не приказ. Не голос, звучащий в ушах, не предчувствие, не видение, а просто непреложное знание, что в твоём доме очень скоро объявятся гости, и хорошо бы прийти туда первым – горячее звонкое знание медового цвета, гладкое, полупрозрачное и тяжёлое, словно кусок янтаря. В пересказе так себе выглядит, зато когда ощущаешь, получается столь внятно и убедительно, что будь ты хоть триста раз великим шаманом, а как миленький сворачиваешь в винную лавку, покупаешь там бутылку розе из Апулии, которого сроду не пил, нелепое с твоей точки зрения луковое печенье, дурацкие сырные сухари и с этими то ли боевыми трофеями, то ли, прости господи, защитными амулетами, несёшься кратчайшей дорогой домой, на ходу набирая номер полдня безуспешно пытавшейся до тебя дозвониться Кары и говоришь, не давая ей вставить ни слова: «Значит так, дорогая, всё потом, я занят по горло; чем именно, сам пока толком не понял, поэтому объявлюсь ближе к вечеру. Ну или не объявлюсь».