– Она разозлилась на меня, когда я собралась уезжать, и отказалась прощаться со мной. Мне ее не хватает, Азиз.

Он притянул Нихат к себе, заново переживая свое горе.

– Спасибо, что поделилась со мной этими драгоценными воспоминаниями.

Ее рука двигалась по его спине, груди прижались к его груди, Азиза охватило бешеное желание. Уведя Нихат из покоев Амиры, он закрыл дверь.

Она взглянула на него. Он смотрел на нее, не скрывая вожделения.

Ее длинные ресницы отбрасывали тени на скулы. Она стояла, залитая мягким золотистым светом ламп. Чтобы не утонуть в трясине горя, оставался только один путь.

Азиз толкнул Нихат к стене и завладел ее губами. Она была сладкой как мед. Его язык вторгся в ее рот. Он прижался к Нихат, давая почувствовать свое возбуждение, пока ее тело не слилось с его телом.

Ее руки скользнули под его футболку. Азиз тяжело задышал и немного отодвинулся. Кровь вскипела, выдергивая его из дремоты, в которой он прожил шесть лет.

Глаза Нихат затуманились от желания, губы припухли от поцелуев. Азиз жаждал овладеть ею прямо здесь, хотел забыться в ней. Побег? Ему это удастся. Он найдет путь к свободе в ее теле.

Влечение, которое они испытывали друг к другу, только усилилось, потому что сейчас Нихат по-настоящему расцвела и телом и душой.

Азиз отступил.

– Уйди, Нихат, пока я…

Она закрыла его рот рукой и покачала головой. Ее глаза сияли, на губах заиграла понимающая, успокаивающая улыбка.

– Пожалуйста, не говори больше ни слова.

Нихат была для него соблазном и вознаграждением. Его страсть к ней по-прежнему не подчинялась рассудку.

Она могла спасти его, но могла и проклясть.

– Насколько далеко ты готова зайти, чтобы облегчить чувство вины?

Нихат вздрогнула. Однако Азиз не мог остановиться.

– Все, что я сделал, все, к чему это привело, – только моя вина. Я мог бы пасть еще ниже и считать, что виновата ты, но это не так. Мне не нужно, чтобы ты стремилась загладить свою несуществующую вину.

– Подожди, – остановила она его. – Может, это действительно чувство вины, а может, чувство ответственности. Каким бы ни было прошлое, Азиз, сейчас мы вместе. Веришь ты или нет, хочешь того или нет, но я предана тебе.

Нихат проснулась и потерла глаза, когда вертолет приземлился. В иллюминатор были видны гигантские дюны. В сумеречном свете они походили на красновато-золотистое море – голые и в то же время прекрасные.

Она вгляделась в неповторимый пейзаж. Место отдыха располагалось примерно в полумиле от них. Оно походило на сказочную крепость на фоне темнеющего неба. Нихат считала, что знает все о королевской семье. Но о существовании этого убежища до нее не доходили даже слухи.

Благодарная Азизу за то, что он заставил ее надеть жакет, Нихат вытащила из сумки шарф. Она стояла в сторонке, пока он переговаривался с пилотом, а затем они покинули вертолет.

Только тогда она разглядела темные очертания полноприводного автомобиля со старым Халифом за рулем.

Нихат завязала шарф. Азиз дал сигнал к отправлению.

С ее губ сорвался потрясенный вздох, когда она увидела впереди деревянный мост. Нихат выскочила из остановившегося внедорожника, смеясь, пробежала пару шагов и ступила на него. Мост был освещен с обеих сторон. Башенки с куполами и арки, украшающие его, создавали ощущение, что она оказалась на страницах книги сказок.

А принц…

Нихат повернулась и увидела стоящего неподвижно Азиза. Его угольно-черные глаза были устремлены на нее. Она позволила магии этого сумеречного вечера охватить ее.

Нихат поняла: она хочет помочь Азизу не потому, что ее будущее зависит от этого, не потому, что того требует ее совесть. Это принесет удовлетворение, поскольку ей небезразлична его судьба.

Она больше не будет предаваться несбыточным мечтам, но не будет и лгать себе, что они ничего не значат друг для друга.

– Вот это мост!.. – протянула Нихат.

Она взглянула на стоящее за мостом похожее на цитадель строение и тщательно ухоженную лужайку с фонтаном.

– Никто не знает об этом месте, верно?

Азиз медленно зашагал и качнул головой:

– Только мы и горстка слуг.

– Значит, мне не разрешено говорить о том, что я его видела.

– Тебе все равно никто не поверит.

Нихат протянула руку, Азиз просунул ее себе под локоть, и они пошли вперед. Она чувствовала, как он изучает ее. Нихат наслаждалась, вдыхая исходящий от него запах сандалового дерева. Она слегка вздрагивала, когда их тела случайно соприкасались.

– Тебя не тревожит, что ты отправилась со мной неизвестно куда без защиты Аяана и слуг?

– Нет.

– А если я брошу тебя и исчезну, чего так боится мой брат?

– Тебе больно, и тебя гложет горе и чувство вины. Но я знаю тебя, Азиз. Возможно, лучше, чем кого бы то ни было. Ты не уедешь, пока Аяан не разрешит тебе.

Он не стал насмехаться над ней и говорить, что она слишком самоуверенна. Его пальцы сжали ее руку, и Нихат ответила ему пожатием.

Неужели они в самом деле добились, чтобы между ними установился мир?

Нихат не хотелось заходить внутрь, когда аллея привела их к дворцу. Но до нее донеслись смех и обрывки разговоров.

Голоса звучали знакомо и в то же время…

Напрягшись, она схватила Азиза за руку и остановилась.

– Я думала…

– Идем. – Он провел пальцем по ее щеке. – Все, что тебе нужно, ты найдешь там.

Неожиданно ей расхотелось с ним прощаться.

– Я хотела бы поехать с тобой. Куда бы ты ни со брался, я уверена, что могу помочь.

Он покачал головой, от слабой улыбки на его щеках появились ямочки. Нихат прижала руки к телу – так ей хотелось до него дотронуться.

Ничего страшного, если она это сделает. Влечение между ними стало как никогда сильным. К чему отказываться от того, чего они оба хотят?

– Нихат…

Жар залил ей щеки. Она взглянула на Азиза.

– Мне нужно быть осторожным. А тебе с твоей красотой и современной раскованностью будет непросто вписаться в наши реалии. Я вернусь через два дня. А пока наслаждайся отдыхом.

Нихат кивнула, и он ушел. Она не успела ничего сказать ему, поскольку услышала, как кто-то зовет ее. Потрясенная, Нихат обернулась и увидела девушку лет двадцати, сбегавшую к ней по ступеням. Сердце бешено забилось, грудь стеснило, голова закружилась. Нихат оказалась в объятиях Нур и Нузат, своих сестер. Она подняла глаза и увидела Наиму, которая была на четыре года младше и больше всех походила на нее характером.