дальнейшей эскалации, амбалистый Карай треснул его кулаком по лбу:

– Н-на!

Мужчина округлил глаза и медленно осел на пол.

– Говоришь, на даче? – скривился злодей. – Давай, вяжи его! Веревки в мешке.

– Ага… ага… Он про какого-то Виталия говорил.

– Слышал. Давай быстрее…

– Ага… Караюшко… Он, кажись, того… Не дышит!

– Да и черт с ним! Уходим. Живей!

Притворив дверь, оба понеслись вниз по ступенькам и едва разминулись в дверях с бледным молодым человеком в сером костюме, шляпе и в больших роговых очках. Тот, видно, шел с площади – как раз должен был прийти автобус с вокзала. Верно, с вокзала и приехал. С большим потертым портфелем забавного рыжеватого цвета, какие были в ходу еще во времена НЭПа в среде провинциальных ответработников и коммивояжеров.

– Ишь, как зыркнул! – Оглянувшись, Карай недобро прищурился. – Поди, запомнил, сука. Надо бы его…

– Да некогда же! – резко возразил Игорь. – Вдруг шум подымет! Да и кого он запомнил-то? Удочки, плащи, ведерко – чего необычного? Рыбаки поспешают на первую зорьку!

– Ладно, рвем когти, – согласился главарь и махнул рукой.

В ведре, под рыбацкими причиндалами, приятно позвякивали цепочки, сережки и перстень…

А в окне на втором этаже в квартире напротив мелькнула чья-то тень. Кому-то не спалось.

* * *

Эстонцев встретили хорошо. Лиину сразу же подселили в комнату к Женьке и Кротовой, а для Тыниса и Вани разбили во дворе брезентовую палатку.

Парни были рады.

– Вот и славненько! Никому не мешаем.

– Ой! Как хорошо, что вы такие неприхотливые! Нет, в самом же деле, хорошо! – Начальница, Анна Сергеевна, все бегала, суетилась так, что едва не потеряла шиньон. – У нас вот здесь, прямо на улице, умывальник. А там вот душ… Говорите, на тракторе добрались?

– Да! Тракторист там такой хороший парень – Степан. Он нас и до гати довел, не поленился! Потом показал, как идти. И вот…

– Вот и хорошо, вот и чудесненько! У нас здесь все люди хорошие.

– Да мы знаем.

– Аспирант еще, Виталий Андреевич… С кафедры филологии, ох… – Вздохнув, Анна Сергеевна поправила, наконец, шиньон. – Вы его, случайно, не знаете?

– Нет. – Парни переглянулись. – Он же из Ленинграда, из педа… ну, из педагогического. Имени Герцена который.

– Да знаю я, знаю… – снова вздохнула начальница. – И все же переживаю. Аспирант все-таки! Интеллигентнейший человек. Как ему тут еще у нас понравится? Вдруг – нет? А я за все отвечай. Ладно. Пойду девчонок проведаю.

Обустраивались почти все утро, а после обеда решили пойти по деревням.

– Коля, ты с нами? С педагогами вашими договоримся.

– Конечно! – Ващенков аж засветился от счастья. – Лиина! А можно еще Маринку и Веру… ну, хотя бы Маринку? Ее отпустят – там мелких юннатов полно!

– А сама-то она как?

– Ха! Конечно же, с удовольствием.

Так вот и обустроились. С утра Гольцов топил печь, будил повара – Кротову. Пока та готовила завтрак, для юннатов – подъем и зарядка, это все должны были контролировать воспитатели Тая и Женька. После завтрака всех детей забирали «в поле» для научной работы, этим уже занимались Анна Сергеевна с Еленой Ивановной.

Возвращались к обеду, потом следовал дневной отдых – снова работали Женька и Тая – и пара часов «научной деятельности» – уже здесь, в лагере, за столиками под навесом. Ну, а часов с четырех, после полдника – свободное время: футбол-волейбол и всякого рода соревнования, опять-таки все на Женьке с Таей… Больше даже на Женьке, ибо Тае «весь этот спорт» был абсолютно не понятен, да и не надобен, иное дело провести пионерский сбор на тему «Делу партии верны»! Со сбором, кстати, она напрягала всех – в райкоме комсомола требовали подробный отчет, причем не важно, по какой теме, лишь бы был. Тему, впрочем, Тая уже придумала, даже целых две – об израильской военщине и «Руки прочь от Вьетнама!».

– Лучше про Вьетнам, – проводив юннатов в поле, потянулась Женя.

– Почему про Вьетнам? – Пухленькая Тая уже надела купальник – конечно, пристойный, закрытый, не то что Женькин развратный бикини!

В первой половине дня коллеги-воспитатели загорали, пользуясь хорошей погодой, к тому же Колесникова еще и учила конспекты – готовилась к поступлению.

– А я вот на заочном учусь, – растянувшись на покрывале, похвалилась Тая. – Там же, в Герцена, факультет начальных классов. Уже на следующий год заканчиваю.

– Хорошо вам.

Женька звала на «вы» всех педагогов, они же ей «тыкали», поскольку совсем недавно учили.

– Как закончите, первый класс возьмете?

– Не знаю пока. – Пионервожатая пожала плечами. – На своем-то месте я привыкла уже. А там как будет? Можно и так, вожатой остаться. А за высшее образование – лишняя денежка!

– Неплохо!

– Так, а я о чем? Ой, Жень, ты вот этот купальник… через кого достала?

– Сестра в Риге купила.

– В Риге… Везет!

Из кухни появилась Кротова. Глянув на загоравших, ухмыльнулась и, сняв рубашку, принялась ловко колоть дрова. Ах, какое у нее было тело – стройное, мускулистое, загорелое… Красотка! Не то что дряблая Тая!

– А что Гольцов-то нынче бездельничает? – отложив учебник по истории СССР, усмехнулась Женька. Надо сказать, с момента тех вечерних танцев Голец к ней больше не приставал – опасался последствий. И в самом деле трус, каких еще поискать! Зато понтов!

– А Гольцова Анна Сергеевна с ранья еще в Лерничи отправила, аспиранта встречать, – лениво пояснила Тая.

Перевернулась на спину, подставляя солнышку незагорелые ляжки, и томно вздохнула:

– Интересно, какой он, этот аспирант? Надеюсь, приличный…

Замужем пионервожатая не была – «не за кого!» – и любого более-менее «приличного» мужчину рассматривала в качестве возможного жениха.

– Тая… вот вы сказали… А что значит «приличный»? – повернулась Женя. Темно-голубой открытый купальник очень шел к ее темным волосам и уже тронутому первым золотистым загаром телу. Тоже та еще стройняшка, ничуть не хуже Кротовой. Правда, вот грудь маловата, увы…

– Ну-у… приличный это… – Тая ненадолго задумалась. – Не такой, как тот же Гольцов. Тот сразу приставать начинает. А потом вдруг – оп – и сник! Приличные мужчины так не поступают. Уж коли начал – закончи.

– Ага-а… вот, значит, как…

Градация «приличности» мужчин, приведенная пионервожатой Таей, показалась Женьке довольно оригинальной и даже в чем-то пошловатой. Однако, будучи воспитанной девушкой, Колесникова ничем не выдала своего отношения и принялась дальше зубрить исторические решения двадцать второго съезда КПСС.

– Он, Гольцов-то, обещал в Лерничах мотоцикл с коляской найти. Для аспиранта, – между тем продолжала Тая. – Ну, или телегу с лошадью.

Женя с удивлением отвлеклась от учебника:

– А что, у аспиранта вещей много, чтобы его на телеге встречать?

– Ну, не