Смутившись, Келли слабо улыбнулась. – Мы выясним, что здесь происходит, и вам с Грейс больше ничто не будет угрожать. Это здание – всего лишь камень и штукатурка. Вы вдохновляете куда сильнее.

Его слова заставили Келли смутиться еще больше.

– А теперь пойдемте и, как вы выразились раньше, «пошпионим». – Он покачал головой. – Поверить не могу, что я сам это сказал.

Интерьер фонда был также великолепен. Чистые линии, много блестящих гладких поверхностей и привлекающие внимание яркие цветовые вкрапления.

Рядом с открытой лестницей и единственным лифтом располагалась стойка администратора. За ней сидела женщина в черной блузке с глубоким вырезом с воротником-хомутом и зауженной юбке с леопардовым принтом. Она перестала болтать с мужчиной в костюме и улыбнулась вошедшим.

– Добро пожаловать в Фонд Боумана. Меня зовут Карен. – Она по очереди протянула им руку для рукопожатия, что сильно удивило Келли. – Чем я могу вам помочь?

Мужчина, с которым она говорила раньше, достал из кармана телефон и вроде бы отвлекся на разговор. Келли кашлянула и приступила к выполнению плана, который они с Марком разработали в машине.

– Здравствуйте. Меня зовут Келли Крейн, и я…

Карен распахнула глаза.

– Келли Крейн? Жена Виктора Крейна? – спросила она. «Костюм» на мгновение оторвался от телефона.

Келли снова удивилась.

– Когда-то… да, – с некоторой грустью подтвердила она.

– Очень сожалею о вашей потере, – серьезным тоном произнесла Карен.

Келли и Марк переглянулись.

– Спасибо, – ответила Келли. – Простите, но я, признаюсь, удивлена. Вы меня узнали?

Карен чуть склонила голову.

– Если честно, я узнала фамилию. Я прохожу мимо этой фотографии каждый день.

– Фотография? – непонимающе переспросила Келли.

Карен поразилась:

– Вы не видели нашу стену прессы?

Келли покачала головой.

– Я здесь в первый раз, – сказала она, и это была чистая правда. Ее приглашали осмотреть фонд после того, как организация и, соответственно, здание открылись для публики, но Келли не пошла. – Собственно, поэтому мы и пришли. – Она повернулась к Марку: – Это мой друг, Марк Трентон. Мы вдруг поняли, что так и не ответили на приглашение посетить фонд. Нам предлагали что-то вроде обзорного тура. Я подумала – может быть, это возможно сделать сейчас?

– Ну конечно! Подождите меня буквально секундочку!

Карен подошла к мужчине в костюме, вручила ему какой-то файл, затем достала свой телефон и кому-то позвонила. Не желая, чтобы Карен подумала, будто она подслушивает – хотя на самом деле только для этого она сюда и явилась, – Келли сделала шаг назад и почти прижалась спиной к Марку. Он тут же словно окаменел.

– Стена прессы? – одним уголком рта повторил он.

– Да. Мне очень любопытно.

Карен тихо говорила по телефону. Мужчина подошел к лифту. Кажется, Келли заинтересовала его лишь на минуту. Не отрывая глаз от файла, он шагнул в подъехавший лифт, и двери закрылись.

– Прекрасно, – почти пропела Карен. – Итак, если вы готовы, давайте приступим. Я бы хотела начать наш тур со стены прессы.

– Хорошо.

Келли последовала за Карен. Марк шел на пару шагов позади. Келли чувствовала, что это уже стало его рефлексом – защищать ее.

– Главный этаж Фонда Боумана, наверное, больше всего популярен у публики. – Карен явно решила не дожидаться, пока они доберутся до стены прессы. – Глава фонда, Рэдфорд Боуман, считает, что важно не только открыться людям, но и ежедневно общаться с ними. В этом и кроется ключ к успеху. Мы даем обществу ознакомиться с существующими проблемами, не вызывая у них чувства вины, не запугивая и не используя другие способы пропаганды. И эта тактика работает.

Они прошли по коридору в большое помещение с окнами во всю стену, что создавало ощущение открытого пространства. Казалось, в этой бодрой, освежающей атмосфере растворяются все неприятности и беды. Даже фото и плакаты с цитатами о сострадании, помощи людям и волонтерстве не нарушали общего радостного настроения.

– Ого, – выдохнула Келли.

– Фонд Боумана предназначил это помещение для самой широкой публики. Здесь люди могут отдохнуть, расслабиться и поговорить с сотрудниками фонда, обсудить, что они могут сделать, какого рода помощь оказать. Как вы можете видеть, тут есть и игровая зона – и сейчас она как раз используется.

В отгороженном углу лаунжа стояли стол для пинг-понга, два столика для игры в шахматы и настольный футбол. За одной из шахматных досок склонились двое молодых людей с сосредоточенно нахмуренными лицами.

– Здесь мы также проводим различные мероприятия, конечной целью которых является сбор средств или набор волонтеров. И общество не перестает нас удивлять. Пожертвования, которые мы получаем на наших бесплатных праздниках и акциях, намного превосходят те, что собирают на таких же, но платных благотворительных акциях. Я знаю, может показаться странным, что мы даем полную свободу людям, не являющимся сотрудниками организации, но, с другой стороны, это служит прочной основой для возникновения взаимного доверия с теми, кто приходит к нам и принимает наше предложение.

– А что именно вы предлагаете? – спросил Марк. Судя по всему, он был не в восторге от всего этого благолепия – или, возможно, от Карен.

Келли подумала, что она рассказывает о фонде с таким пылом, словно является служительницей культа. Келли тоже не могла отделаться от ощущения, что что-то здесь не так.

Карен даже не моргнула, хотя расслышала нескрываемый скепсис в интонации Марка, лишь ослепительно улыбнулась.

– Информацию о том, как изменить мир к лучшему, не покидая при этом вашей зоны комфорта. – Она снова повернулась, оглядела помещение и вздохнула. – Разве это не великолепно?

Губы Марка неожиданно коснулись уха Келли.

– Это, несомненно, что-то необычное, – прошептал он.

Она ощутила на щеке и шее его дыхание, и у нее едва не подогнулись колени. Чувствуя, что ноги ей почти не повинуются, Келли последовала за Карен дальше.

«Ничего себе!» – подумала она. Всего лишь шепот – и какую реакцию он вызвал. Она помотала головой, чтобы выбросить ненужные мысли, и решительно двинулась вперед. Нужно сконцентрироваться на деле.

Они вышли в другой коридор. Карен замедлила шаг, и Келли вспомнила статью Виктора. Фонд Боумана балансировал на тонкой грани между «отдадим все, что у нас есть, чтобы помочь людям» и «давайте сделаем побольше денег, чтобы иметь возможность больше жертвовать». По словам Виктора, «такая «борьба» моральных установок являлась редким явлением в организациях, возглавляемых богатыми людьми вроде Рэдфорда Боумана. Сильная личность, человек, который работал как проклятый, чтобы вылезти из бедности, подняться над серостью и заурядностью, доказать всем, что происхождение ничего не значит. Разумеется, он был лидером и примером для подражания. Он мог бы купить остров и целый день валяться на солнце, попивая коктейли, но решил попытаться сделать свой город – свой дом – лучше. Поэтому Рэдфорд Боуман – хороший человек, а Фонд Боумана – хорошая организация.