— Спасибо, не нужно, — процедила Жанна, — отец ребенка не собирается на мне жениться.

— Как же так? — Добрая женщина искренне огорчилась.

— Не знаю. Не хочет, и все.

И неожиданно для себя она расплакалась. Понимала, что докторше, в сущности, не до ее забот, но никак не могла заставить себя остановиться.

— Ладно, не реви. Хочешь, дам тебе направление на аборт? Напишу социальные показания, и тебе сделают бесплатно.

— Я не знаю, что делать, — всхлипнула Жанна, — мне так страшно!

— А ты не бойся. Посиди, подумай, я тебя не тороплю. Избавиться от ребенка в наше время не проблема. Матка у тебя хорошая, осложнений быть не должно. С другой стороны… Если ты хочешь получить этого мужчину, у тебя есть шансы, только пока ты беременна его ребенком. Сделаешь аборт — все! — Докторша вздохнула. — Вообще хочу тебе сказать, мужчины очень строги к нам. Думаю, в раю не было никакого змея-искусителя, а был только Адам, которому очень хотелось яблочка, вот он и уговорил Еву его съесть. А потом сказал, что она сама во всем виновата. Мужчины искушают нас хуже чертей, а когда мы поддаемся искушению, карают пуще Бога. Они хотят быть чистыми и праведными и не прощают, если мы позволяем им свернуть с истинного пути.

Жанна вытерла глаза уголком рукава и перестала плакать. Она была благодарна докторше за участие, но все же для нее было не то время, чтобы слушать отвлеченные рассуждения о мужской природе.

— Он все равно на мне не женится, — сказала она глухо. — Говорит, денег нет и жить негде, не справимся. А одна я тем более не справлюсь. Наверное, надо делать аборт. Он мне денег дал, так что направление не пишите, просто скажите, куда лучше обратиться.

Врач помолчала, задумчиво постукивая по столу кончиком ручки.

— Знаешь, — сказала она наконец, — в твоем теле сейчас происходят чудесные изменения, потому что в нем зарождается новая жизнь. Но ты решаешь — тебе этого не надо, одна маленькая операция — и все становится как раньше. Но ко мне приходят и другие женщины, изменения в их телах связаны с болезнью. И как-то получается, что таким простым способом они от болезни избавиться не могут. Мы, врачи, можем одним движением выгнать из человека жизнь, но ничего не можем поделать, если в нем поселилась смерть. Бедным больным женщинам остается только ее принять. Так, может быть, ты примешь жизнь, которая поселилась в тебе?

* * *

Из консультации Жанна вышла с надеждой. Врач сказала, что Илья одумается, если она сохранит ребенка. Вдруг она права? Вдруг у него проснулась совесть? Ей самой нужно было быть тверже при их последнем разговоре, а она растерялась. Нельзя было брать его чертовы деньги, нельзя было плакать и с ума сходить от отчаяния. Нужно было непоколебимо стоять на своем — от ребенка она не будет избавляться ни при каких обстоятельствах. Произошла не маленькая неприятность, а необратимое событие, с учетом которого им теперь придется строить жизнь.

Внезапно к ней вернулось хорошее настроение, и Жанна почувствовала голод. Последние дни из-за переживаний она почти не ела. Жанна огляделась. На пути как раз было здание институтской столовой, что ж, она имеет полное право пообедать здесь. Волнуясь, Жанна вошла в низкую двустворчатую дверь. Она сама не понимала, боится или хочет сейчас встретить Илью. Взяв салат и биточки, Жанна с подносом шла между столиками. Ильи не было, зато ее окликнула Ольга.

Ольга в одиночестве пила чай с булочкой. Жанна с завистью посмотрела на широкое обручальное кольцо на ее безымянном пальце. Есть же женщины, личная жизнь которых не связана с отчаянием и страданиями! Они спят с мужчиной первый раз не украдкой, а на брачном ложе, при полном одобрении родственников и знакомых, известие о беременности вызывает у них только радость, и даже если они заводят любовников, никто не смеет особенно их осуждать. «Почему мне не выпала такая судьба?» — горестно вздохнула Жанна, ставя тарелки на не слишком чистый пластиковый стол.

— Как ты? — спросила Ольга участливо, и Жанна чуть не поперхнулась салатом. Неужели о ее положении уже известно всему институту?

— Нормально, — ответила она осторожно. — А что?

— Да ничего. Просто я удивилась, что Илья бросил тебя ради этой мымры. Лично мне вы казались очень хорошей парой.

— Ради какой еще мымры?

— А ты не знаешь? Он ничего не сказал тебе?

— Сказал, и очень много. Но это не важно. У него что, другая?

— Во всяком случае, когда он вернулся с каникул, все узнали, что он женится на Тамарке.

— Что за Тамарка? — Жанна чувствовала, как в страшных муках корчится и умирает та маленькая надежда, которую удалось поселить в ее душе докторше из консультации.

— Вон, смотри, в углу сидит, в зеленой куртке.

Жанна во все глаза уставилась на соперницу. Пришлось признать, что та была гораздо красивее ее. Классические черты лица, светлые волосы убраны в строгую прическу… Жанна всегда завидовала блондинкам и считала, что не может с ними соперничать.

— Я терпеть ее не могу, — пожаловалась Ольга, — такая вредная! И строит из себя черт знает что. Ты нравишься мне гораздо больше.

— Сейчас имеет значение, кто нравится Илье, — буркнула Жанна.

Есть она уже не могла, слушать Ольгины утешения — тоже.

Илья увлекся красивой девушкой, как говорится, «запал» на эффектную внешность. Конечно, сейчас он не видит, какая она вредная, но с течением времени разберется. Только времени у Жанны как раз и нет! Ведь Ольга сказала — женится.

Значит, Илья бросил ее ради другой женщины, а не потому, что она просто надоела ему. А если Тамара исчезнет из его жизни? Если ее не будет? Илья вернется к ней, Жанне! Она скажет, что по-прежнему носит его ребенка, и ему просто некуда будет деться.

* * *

Она догнала Тамару возле главного корпуса. Та недовольно обернулась, поправляя на плече широкую лямку сумки с учебниками.

— Что вам нужно?

— Тамара, мы должны поговорить! Это очень важно!

— Да в чем дело?

— Давайте отойдем.

Тамара поморщилась, но все же пошла с ней в скверик, где стоял скромный памятник медикам, погибшим во время войны. Когда девушки сели на скамейку, Тамара с вызовом обернулась к Жанне и вздернула бровь.

А Жанна ринулась в атаку. Эта красивая, высокомерная девушка была для нее противником, врагом… И чем мощнее будет натиск, тем больше шансов, что враг капитулирует.

— Дело в том, — сказала она напористо, — что я девушка Ильи.

— Неужели? — На холодном лице не дрогнул ни один мускул.

— Да, именно так. Мы давно встречаемся, и не нужно вставать между нами. Оставьте Илью в покое!

— Все дело в том, что он не оставляет в покое меня. — Тамара поднялась. — Он сделал выбор, и, думаю, нам с вами не о чем разговаривать.