— Вы хотите сказать, что нужно сделать так?

Дев утвердительно кивнул, потом ткнул пальцем в крышку коробки из-под модели.

— Видишь, ты сделал все, как нарисовано.

— Теперь у меня получилось, как на картинке, правда? — спросил Кэвин и потянулся за клеем.

— Дай-ка я помогу тебе и подержу крыло. А ты будешь заниматься только клеем. С ним трудно управляться… Молодец! Я вижу, ты стараешься не выдавливать слишком много клея!

— Дедуля велел мне всегда быть осторожным с клеем, — согласился Кэвин.

Удивительно, но ребенок с удовольствием принял помощь Дева. И это было странно, потому что мальчик всегда старался все делать сам. Дев вел с ним себя очень осторожно и тактично. Он старался не обидеть мальчика и держал себя, как… отец.

Мэган, пятясь, вышла из комнаты, она боялась потерять над собой контроль — у нее побежали слезы по щекам. Она почувствовала что-то, чему сама не могла дать определение, — то ли удовольствие, то ли боль.

Послышался звонкий смех Кэвина, и Мэг стало почти дурно. Неужели Дев все понял? Может, она была неубедительна в своем вранье и Девлин увидел сходство, которое мог не заметить только слепой? Взяв себя в руки, она решительно вошла в комнату.

— Мамочка, посмотри! — закричал Кэвин, услышав ее шаги. — Теперь он и вправду похож на «блэкберд»!

— Я вижу, Кэвин, — ответила она спокойным голосом. — Ты не побудешь один, дорогой, пока мы с мистером Кроссом побеседуем в гостиной?

Кэвин обиженно насупился. Дев поднялся на ноги, вид у него был совершенно невозмутимый.

— Мамочка, у тебя все еще болит головка? — спросил Кэвин.

Она постаралась ласково ответить сыну.

— Все уже хорошо, золотко.

Подойдя к двери, Мэг сухо произнесла:

— Я жду вас, мистер Кросс.

Дев бросил взгляд на Кэвина и подмигнул мальчугану. Как воспитанная хозяйка, Мэган терпеливо ждала в дверях. Когда Дев проходил мимо нее, Кэвин сказал:

— Спасибо за то, что вы мне помогли, мистер Кросс!

Дев остановился, услышав слова мальчика, и улыбнулся.

— Больше всего на свете, после мороженого, я люблю клеить модели самолета. Жаль, но мне пора, малыш.

Они вошли в прекрасно обставленную гостиную. Мэган присела на диван, Дев остановился рядом. Его напряжение и ее возбуждение, казалось, подпитывались одно от другого. Явно натянутая пауза затянулась.

— Славный мальчуган, — наконец нарушил молчание Дев.

— Спасибо, — коротко и нервно ответила Мэган и посмотрела ему в глаза. — Скажите честно, Дев, что вы хотите?

Девлин засунул руки в карманы и стал мерить шагами комнату.

— Я хочу… — медленно начал он и вдруг остановился, услышав топот маленьких ног в коридоре и веселый голосок Кэвина, который, по всей видимости, не слушался миссис Моурленд.

Не в силах больше сдерживаться, Мэг снова повторила:

— Так чего вы хотите?

Дев резко вскинул брови, и в его темных глазах мелькнуло выражение обиды, но только на одну-единственную секунду. Он взял себя в руки.

— Может быть, мой вопрос покажется вам бестактным, но я бы хотел знать, кто отец Кэвина?

Мэган была готова к этому вопросу. Если он спрашивает, значит, не догадался.

— Мы не живем вместе, и малыш никогда его не видел. Кэвин и я носим фамилию моего отца. Но хочу заметить, что это не ваше дело!

Дев поморщился. Ответ Мэган ровно ничего не прояснил ему. Но переспрашивать уже было неловко. Он тяжело вздохнул и присел с нею рядом.

— Наверно, вы правы, — сказал Дев грустно, — меня не касаются ваши дела, не так ли?

Мэган молчала. Она с величайшим трудом пыталась держать себя в руках. Мэг вспомнила, что такими же пустыми и грустными глазами Дев смотрел на нее шесть лет назад.

— Знаете, — медленно продолжил он, — я действительно старался отыскать вас.

— Неужели? Забавно! Но я жила в своей квартирке, проплакала там шесть недель, после того как вы сбежали. Я возненавидела это место, свои воспоминания, и все же… — Мэган остановилась, почувствовав, что у нее начал дрожать голос. В ее планы не входило показывать этому подлецу, как сильно она обижена. Мэг помолчала, а потом продолжила, пожав плечами: — Я была такой дурочкой. Как маленькая, ждала и верила…

— Я хотел вернуться, Мэг, но это было для меня непросто. — Дев начал волноваться. — Я пытался, — повторил он, — но вы уже уехали. Уехала мисс Скотт. Мне кажется, что к тому времени вы уже стали мисс Спенсер.

— Я всегда была Мэган Спенсер. Мэг Скотт была просто глупым ребенком. Это ступенька, через которую неизбежно переступает каждая девушка.

— Нет! — невольно вырвалось у него. — Не надо так говорить. Мэг Скотт — прелестная девушка. Вам не следует отбрасывать ее прочь только потому, что какой-то негодяй…

Мэган ждала, что он скажет дальше, но Дев молчал. Потом он распрямил свои широкие плечи.

— Простите. Честное слово, я пришел сюда не затем, чтобы начинать все сначала.

— Позвольте узнать, почему же вы вернулись?

Он вздохнул.

— Чтобы извиниться.

— Снова?

— Нет… не из-за этого. Я сказал, что никогда не желал причинить вам зло. Я понимаю, что вы мне не верите, и ничего не могу с этим поделать, ведь я не могу изменить прошлое.

— Тогда в чем же дело?

— Я только сейчас понял. — Он остановился и провел рукой по густым волосам. Жест был до боли знаком Мэган. — Боже, какая от этого польза? Вы не верите мне. Просто настоящий абсурд. Я сам почти не верю в свои чувства!

— Не верите в чувства? Что-то я совсем вас не понимаю…

Дев отвернулся и подошел к огромному окну, выходившему на поворот дороги. Он сжал кулаки и засунул их в карманы, как бы стараясь не нанести кому-то удар.

Мэган не спускала с него глаз. Ей стало гораздо легче, когда он повернулся к ней спиной. Она удивлялась, почему до сих пор не выгнала этого человека, заставляющего ее опять вспоминать, страдать и бояться.

— Я был на краю тогда, Мэг, Мэган, — хрипло произнес Дев. — Вы понимали это. Вы всегда это чувствовали, не так ли?

— Да, я это знала.

Дев повернулся к ней, не вынимая рук из карманов, и выглядел не очень-то уверенным. Казалось, он боится, что она скажет что-то очень обидное. Но ему хотелось выговориться.

— Мне кажется, я тогда не осознавал, что еще мгновение — и все — конец! Так было до тех пор, пока я не встретил вас! — Было видно, с каким трудом даются ему эти слова. — Я не чувствовал, что стою на самой кромке жизни, пока вы меня не отвели от обрыва. Я не понимал, что болен, что могу потерять разум. Еще одна неудача, еще одна нагрузка и давление и…