мимо Сивки и понял, что этого урку придется кончать, и чем быстрее, тем лучше.

Постоянно ждать подвоха и нападения из-за угла — не выход, а раз так, то проблему стоит устранить, и сейчас мне было абсолютно наплевать каким способом я это сделаю.

В этот вечер, я принял клятву от Утеса. Оставалось только поговорить с Ракетой, а дальше действовать по ситуации.

Решил, что откладывать разговор с мужем Лебедевой не стоит. Завтра после работы собрался заглянуть к нему в камеру, а пока сел на свою кровать и обдумал в очередной раз то, что со мной произошло за последнее время.

Мозг действовал четко и слаженно, укладывая произошедшие события в логичную и вполне понятную схему. Странно, раньше я бы плавал из стороны в сторону, упуская главные звенья цепи, а сейчас отчетливо понимал, что все события в моей жизни были закономерны. Я многое упускал из виду, недооценивая тех, с кем имел дело, зато теперь, картинка становилась предельно ясной. Единственное — не хватало некоторых элементов, но я знал, что скоро доберусь и до них.

Самое смешное, что я оказался обычным винтиком в запущенном давным-давно механизме по устранению Антипова и саботаже ДМБ. Никто даже не предполагал, что я — Видящий. Новый прыткий сотрудник Департамента Межрасовой Безопасности, поставленный сразу на дело с повышенной секретностью, и взявшийся за него с особым рвением не мог не вызвать беспокойства тех, кто заварил всю эту кашу. Оставалось непонятным, почему сразу не устранили, а засунули в Изморозь, и кто стучал в ДМБ. Без дятла здесь точно не обошлось, а еще, мне очень хотелось узнать, каким боком ко всему этому был причастен мой «закадычный дружок» Юрка Лапин.

Конечно, вопросов оставалось много, но я собирался найти ответы на все.

Эх, знать бы еще что творилось на воле. Как там мать с отцом? Как Анька с Катюшкой? Как неугомонная напарница Богдана и Ольга Лебедева?

Вот, кстати, об Ольге. Не хорошо, как-то получилось. Пока мужик парился на нарах, я спал с его женой, только вот кто же знал, что он воскреснет из мертвых, а ведь там, в ДМБ, ни о чем подобном даже не догадывались, а Ольга уже почти три года как оплакала мужа.

На следующий день после работы Утес указал камеру, в которой должен был находиться Марк, но мне в очередной раз не повезло. Ракета за что-то загремел в карцер, поэтому, повздыхав на злодейку судьбу, отправился вдоль прачечной к столярному цеху (был тут и такой). Пройдя еще метров двадцать, повернул налево и увидел неприметную дверь кладовой комнаты.

Как сказал Щуплый — спокойное место. Заключенные и охранники в это время здесь почти не появлялись. Идеальное место для моих экспериментов.

Приоткрыл незапертую дверь и протиснулся в узкую, пыльную комнатенку. Ведра, швабры, пакеты для мусора, куча ненужного хлама сваленного в углу и колченогий табурет — вот и вся обстановка.

Хрен с ним, сойдет. Мне тут не чаи распивать и не девок ублажать, а попытаться незаметно от посторонних глаз выстроить зеркальный блок. Солнечный хорош, но жрал очень много энергии, случись чего непредвиденное, и я оказался бы гол как сокол, без подпитки и возможности противостоять врагу.

Зеркальный поглощал в разы меньше, но вот удержать его было труднее, да что удержать, я его пока даже создать не представлял как. Нет, основы у меня имелись, но все же... все же...

Ладно, буду пытаться. Все равно ведь добью. Я упрямый.

Не знаю сколько так просидел, пытаясь сплести нити и придать им форму, ничего не получалось, лишь башка начала трещать от переутомления.

Похрустел шейными позвонками и задумался, а сколько сейчас времени?

Мой внутренний таймер говорил, что пора возвращаться в камеру, с минуты на минуту должна прозвучать сирена, и если я не окажусь на своем месте вовремя, беды не миновать.

В карцер загреметь не хотелось. Уж это точно не входило в мои планы, поэтому резко подорвавшись, рванул в сторону нашего корпуса, но далеко уйти мне не удалось.

Только я подошел к двери столярного цеха, как она распахнулась прямо перед моим лицом, явив на свет синюшную физиономию Сивки.

Вот ведь непруха.

— Попался, мразь, — прохрипел тот, немного гнусавя.

Видимо здорово досталось его носу. Во-о-н, как опух.

Я даже злорадно ухмыльнулся, но в этом и оказалась моя ошибка. Противник использовал свою возможность, зарядив мне в ухо, да так, что я полетел в проход между столами.

— Твою ж за ногу! — прохрипел я, почувствовав, как массивная туша навалилась сзади.

Это вам не открытое пространство, места для маневра не так уж и много, но мне все равно удалось развернуться лицом к нависающему надо мной Сивке, и как раз вовремя.

В руке заключенного блеснула заточка. Еле успел перехватить летящую в направлении моей тушки руку, не поторопись и пришлось бы «красоваться» с дыркой в боку.

М-да, в силах мы были явно не равны. Сивка напирал как бульдозер, и я понял, если не сейчас, значит — никогда. Он просто сломит мое сопротивление и прощай Стас Новиков.

— Прости, — зачем-то произнес я, прежде чем выпустить сразу несколько черных жгутов, которые с бешеной скоростью рванули к своей цели, вцепляясь и терзая свою жертву.

Не стал сдерживать магию, струившуюся по венам, дав ей полную свободу действий. В одно мгновение энергия хлынула в меня безудержным потоком, заставив голову закружиться от наступившей эйфории.

— Как же классно, — прошептал заплетающимся языком, в ту же секунду оказавшись придавленным к полу бесчувственным телом Сивки.

Потряс головой, прогоняя туман и дремоту, которая словно прессом придавила к земле и усилием воли скинул с себя тушу заключенного.

— Тяжелый гад, — пропыхтел тихо, приподнимаясь на локтях.

Все казалось каким-то иллюзорным, ненастоящим, словно я был под кайфом. Хотелось упасть обратно на спину, уставиться в потолок и глупо улыбаться, пока глаза сами собой не закроются, а мозг не отправится в нирвану, но позволить себе расслабиться я не мог.

Зачем-то положил ладонь на грудь Сивки, а затем прислонил ухо, пытаясь услышать сердцебиение, потому как сомневался, что смог бы в подобном состоянии уловить пульс заключенного.

Ничего.

— Это что получается, я его выпил? Полностью? До дна? И кто я после этого?

Удивляться не было ни сил, ни желания. Это завтра я буду мучатся угрызениями совести, убеждая себя, что так было нужно. Нет, я знал, нам не разойтись миром, и скорее всего, мне в