— Помнится, наш инспектор взял на себя всю ответственность за просчёты.

— Вы имеете в виду Стефана Гилмура? Да, в итоге. Но поговаривали, будто таким образом он хотел закрыть это.

— Закрыть что?

— Билли Сондерс был вашим осведомителем. Вы решили, что вам от него будет больше пользы на улице, чем за решёткой. Убил он мерзавца по имени Дуглас Мерчант, который проводил время с любовницей Сондерса. В Саммерхолле все вздохнули с облегчением: дескать, одним подонком меньше. И вы постарались, чтобы обвинение против вашего человечка не склеилось.

— Никто этого не доказал.

Из чего я делаю вывод, что никто и не пытался. Стефан Гилмур подал в отставку, потом отделение расформировали, и за дело взялись бульдозеры. Ни тебе Саммерхолла. ни святых Тайного завета.

— И что тут смешного? — спросил Ребус у Фокса, который не сумел скрыть ухмылку.

— Вам не кажется, что это перебор? Кто додумался так себя назвать?

Ребус пожал плечами:

— Это было ещё до того, как я поступил в Саммерхолл.

— Значит, в семидесятые или, может, даже в шестидесятые?

Ребус снова пожал плечами и вместо ответа спросил:

— Что вы рассчитываете получить от всего этого, если не считать зачёта от генерального прокурора?

— Дело изучается заново. Те улики, которые ещё есть в наличии, будут пересмотрены. Допросы основных участников…

— Я не об этом спросил.

— Мне дали задание, и я его выполняю, — заявил Фокс.

— У Джорджа Блантайра был удар — идите и допросите его, желаю вам удачи. А Фрейзер Спенс погиб десять лет назад.

Фокс кивнул, давая понять, что для него это не новость.

— Но вы-то никуда не делись, — спокойно проговорил он. — И Стефан Гилмур, и Эймон Патерсон. И другие, связанные с этим делом.

— Билли Сондерс?..

— У него частное такси. — Фокс помолчал. — Никогда с ним не сталкивались?

— В последние четверть века — нет.

— Это можно проверить, — предупредил Фокс.

— Проверяйте. — Ребус облокотился на столешницу и подался вперёд. — Ничего, кроме пыли и паутины, вы не найдёте.

— Я правильно понимаю, что вы сообщите вашим бывшим коллегам о нашем разговоре и моем намерении связаться с ними?

— Они вам скажут, что вы попусту тратите не только время, но ещё и деньги налогоплательщиков.

Фокс словно не услышал его слов.

— Адрес Джорджа Блантайра у меня, кажется, есть. Стефана Гилмура найти будет легко — его имя всё время мелькает в газетах. — Он помолчал. — А Эймон Патерсон по-прежнему живёт на Ферри-роуд?

— Насколько мне известно.

— Вряд ли он куда переехал с прошлого вечера. — Фокс поймал взгляд Ребуса. — Я провёл разведку, — пояснил он. — Видел, как вы его высаживали. Рад, что вы по-прежнему дружите. — Фокс снова помолчал. — Когда открывали дело Сондерса, вы только-только появились в Саммерхолле, верно?

— Месяцев шесть-семь.

— Самый молодой из святых?

— Да.

— Из чего я заключаю, что вы, вероятно, в этом не участвовали: Гилмур и другие ещё не поняли, насколько вам можно доверять.

— Так ли? — Ребус откинулся на спинку, и скамья под ним жалобно скрипнула.

— Вы сейчас только-только вернулись в полицию. Расследование такого рода может сильно подпортить…

— Иными словами, если я согласен вам помогать, то меня не будут рассматривать как соучастника?

— Я не могу вам давать обещаний такого рода. — Но, судя по тону Фокса, он имел в виду прямо противоположное.

— А от меня всего-то и требуется — заложить моих старых друзей?

— Этого я не прошу.

— Таких, как вы, Фокс, ещё поискать. И позвольте сказать вам кое-что — что мне совершенно точно известно. — Ребус встал. — Ваша песенка в «Жалобах» практически спета. А это значит, что скоро вы окажетесь среди таких, как я… так что вам предстоят весёлые времена, инспектор. Я надеюсь, вы не против немного поработать локтями…

— Это угроза?

Ребус не дал себе труда ответить. Он надел куртку. Стакан с пивом, которое он не допил и наполовину, остался стоять на столе.

— Официальные допросы начнутся через день-два, — сообщил Фокс. — И можете не сомневаться, они будут жёсткими и пойдут под запись. — Он повернулся, чтобы проводить взглядом Ребуса, который спустился по двум ступенькам в первый зал и вышел на улицу.

На несколько мгновений за столом воцарилось молчание, затем Фокс надул щёки и выдохнул.

— Я бы сказала, что всё прошло неплохо, — подытожила Шивон Кларк.

— Ну, поскольку мы с ним не сошлись в рукопашной, готов с вами согласиться.

Кларк поднялась на ноги. Фокс спросил, не подвезти ли её, но она отказалась.

— Пешком быстрее. К тому же очищу нос от паров.

— Пивных?

— Тестостероновых, — поправила она его.

— В любом случае спасибо за помощь.

— Да мне и делать-то ничего не потребовалось.

— Вы привели сюда Ребуса.

— Долго уговаривать его мне не пришлось.

Фокс взвесил её слова.

— Возможно, Эймон Патерсон его предупредил…

Кларк протянула руку, и Фокс пожал её.

— Удачи, — сказала она.

— Вы это всерьёз?

— До известной степени.

Оставшись в зале один, Фокс заметил, что его стакан стоит не точно по центру подставки. Он принялся медленно и нудно его выравнивать.

Ребус надолго застрял на перекрёстке с Норт-Касл-стрит — успел выкурить сигарету и набрать домашний номер Эймона Патерсона.

— Это Джон, — сказал он, когда Патерсон снял трубку.

— Неплохо провели вчера вечёрок, а? Ещё раз спасибо, что подвёз.

— Я разговаривал с Малькольмом Фоксом.

— Это кто такой?

— Работает в «Жалобах», следовательно, цепной пёс Макари.

— Быстро они разворачиваются.

— Он нас всех держит под прицелом. Думает, мы развалили дело Сондерса, чтобы не потерять хорошего осведомителя.

— Как будто мы на такое способны.

— Но суть ведь не в этом?

— Ты что имеешь в виду, Джон?

— Я имею в виду, что было что-то ещё — что-то такое, отчего все вы скрытничали. Когда я проходил мимо, дверь закрывалась… Когда я входил в бар, вы замолкали…

— Не придумывай.

— Придумываю я или нет, вам придётся иметь дело с Фоксом. И хотя он, может, с виду похож на большого плюшевого медведя, но у него острые когти, и он всю жизнь их затачивал.