Я промолчала. То, что он подразумевал, что мы и дальше будем встречаться, наполнило меня таким счастьем, какого я не испытывала никогда в жизни. Мы заявились в «Колокольчик» к тому времени, когда здесь уже кончили подавать обед, но никто не стал брюзжать по этому поводу. Мы сели у окна, откуда виднелась узкая дорога, уходящая в поросшие зеленью холмы. Стены из камня делили поля, и, как многие века до этого, там паслись овцы.

За обедом мы с Грегом говорили о разных пустяках. О музыке, которую любим. О прочитанных книгах. О просмотренных фильмах.

В тот вечер я обо всем рассказала Джози, сильно разочаровав ее. Ей казалось, что такой человек, как Грег Рэндалл, не может признаться, что любит ранних «Битлз», смотрит детективный сериал по телевизору и стоит в очереди, чтобы купить билет на любой фильм с участием Мег Райан.

– Так ты позвольшь ему сделать телевизионную передачу? – спросила она.

– Пообещала подумавть.

– Бетани!

– Джози, вспомни, я же еще не решила, останусь ли здесь. Если я откажусь от дома, решать этот вопрос придется Саре и тете Дирдре.

Последовало молчание, и я представила себе, как моя подруга закусила губу, стараясь сдержаться. Джози с самого начала считала, что я должна оставить себе Дюн-Хаус. Наконец она сказала:

– Тогда ты должна сообщить мне об этом первой.

– Конечно, обещаю.

– Да, кстати, Бет, ты что-нибудь сделала по проекту интерьера для дома Тома и Элисон?

– Как раз собиралась сегодня поработать. – Черт, начисто об этом забыла!

– Прекрасно. Это будет дивный свадебный подарок. Только не забывай, что денег у них в обрез.

– Не забуду. Побереги себя, Джози.

– Ты тоже.

Я скучала по ней, но сегодня попрощаться и положить трубку мне было легче, чем вчера.

Было еще довольно рано, и я действительно хорошенько поработала, как и обещала. Я решила, что выберу комнату для студии позже, так что временно устроилась на кухне.

Там я нашла записку от миссис Доран. В ней сообщалось, что она начнет работать по новому расписанию со следующей недели, а на этой постарается прийти лишний раз, вот только пока не может сказать точно, в какой именно день. По тону записки можно было заключить, что она делает мне большое одолжение. Очко в пользу Бетти.

«Ты разве не рад, что мы сюда вернулись, Дэвид?» Голос моей матери. «Эти картины великолепны! Ты не смог бы сделать ничего подобного в Лондоне».

Нет, не надо! Родители вторглись в мои воспоминания – на этот раз незваными. Я постаралась заставить их удалиться в глубины памяти, и мне это удалось. Но настанет время, когда я уже не смогу с этим справиться.

Я знала, что рано или поздно мне придется в полной мере столкнуться лицом к лицу с моим прошлым. Однако сегодня вечером мне хотелось, чтобы меня оставили в покое.

На могилу моей бабушки кто-то принес свежие цветы. Она умерла несколько месяцев назад, так что я ожидала увидеть засохшие венки и пожелтевшие карточки с соболезнованиями. Но нет, могила была в полном порядке, а в узкой, высокой вазе стояли свежие гвоздики.

Кто об этом позаботился? Сара?

Церковь располагалась в центре Ситонклиффа, и прошло уже много лет с той поры, когда кого-нибудь хоронили на церковном кладбище. Мистер Симпсон пояснил мне, когда я ему позвонила, что для Франсис Темплтон сделали исключение, потому что на кладбище имелся семейный участок, где еще было место.

День выдался ясным, но легкий ветерок, и я надела длинный кардиган поверх хлопчатобумажного платья. Засунув руки в карманы, я рассматривала надгробье. Надпись гласила, что Франсис Темплтон, возлюбленная жена майора Артура Темплтона, наконец присоединилась к нему. Он ждал очень долго.

Мистер Симпсон поведал мне, что деду, профессиональному военному, чуть перевалило за тридцать лет, когда его ранили в Корее. Моя мать была еще ребенком, когда ее отца вернули домой умирать.

По другим надгробьям я установила, что на каждом семейном участке – по меньшей мере три захоронения, иногда больше. Где же могила моей матери?

Кладбище было огорожено невысокой стеной, но она надежна защищала его от шума раскинувшейся рядом рыночной площади. Под густыми ветвями старых деревьев покой тех, кому это уже было безразлично, нарушало лишь воркование голубей.

– Эй, послушайте!

Сначала я не обратила внимания на этот крик, но потом расслышала шаги и обернулась. По тропинке ко мне спешила девушка.

– Мисс Лайлл! Привет!

Она остановилась около меня. Я, по-видимому, нахмурилась, потому что она быстро сказала:

– Это я, Мэнди, из кафе.

– Я… прости, что не сразу узнала.

– Ничего, я ведь в своей собственной одежде выгляжу иначе, верно?

Вне всякого сомнения. В «Гондоле» я видела ее в униформе, без макияжа, со стянутыми в хвостик на затылке волосами. Теперь волосы были распущены, лицо подкрашено, и хорошенькая девушка превратилась в красавицу-манекенщицу. На ней были цветастые леггинсы и длинная белая хлопчатобумажная блузка. В общем, выглядела она потрясающе.

– В чем дело? Разве ты не рада меня видеть?

– Рада конечно, Мэнди… Только откуда ты знаешь, как меня зовут? – Я была уверена, что не представлялась ей, с чего бы?

– А, тут все быстро узнается. Маленький городок, понятно? Знаешь, а ведь я должна была догадаться, кто ты, если бы повнимательнее присмотрелась. Но ведь ты тогда больше напоминала мокрую крысу, так? И притом расстроенную тем, что он решительно удалился!

– Спасибо.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Я и не обиделась…

– Вот уже лучше, ты выглядишь куда привлекательнее, когда улыбаешься!

– Мэнди! Дай хоть слово вставить! Почему ты должна была меня узнать?

– Потому что ты похожа на свою кузину Сару.

Да, действительно маленький городок, подумала я, с тоской вспоминая лондонскую анонимность.

– Ты знаешь Сару?

– Она изредка заходит в кафе.

На этот раз словоохотливость явно изменила Мэнди.

– Чертовы голуби!

Мы обернулись на это восклицание, и Мэнди начала хихикать. Резкое замечание исходило от пожилой леди с ангельским личиком под нимбом седых волос. В одной руке она держала вазу с маргаритками, а в другой – трость. Из вазы выплеснулась вода, когда она тростью замахнулась на голубей.

Она заметила нас и ехидно проговорила:

– Надеюсь вы, девицы, не кормите их. Глупые люди рассыпают крошки по надгробьям, и эти проклятые птицы загадили все камни!

Мэнди выглядела так, будто вот-вот лопнет от смеха. Я взяла ее за руку и оттащила подальше. Мы выбежали на площадь в шум рынка, где продавали самые разные фрукты и овощи, дешевую одежду, украшения, хозяйственные товары, подержанные книги, пленки и пластинки с записями групп, о которых никто и слыхом не слыхивал.