litbaza книги онлайнСовременная прозаПравота желаний - Михаил Армалинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 158
Перейти на страницу:

Публичная женщина – это публичная красота.

Естественная работа

Ты делаешь свою работу, не задумываясь, ты её давно исполняешь, знаешь назубок и ориентируешься в ней с закрытыми глазами, а также и с открытыми. А вот люди, наблюдающие за тобой со стороны, дивятся сложности того, что ты делаешь и той лёгкости, с которой это у тебя получается.

Однако в работе этой не требуется никакого особого дара, чтобы выполнять её на приемлемом уровне, и сами эти дивящиеся люди, после обучения и тренировки смогут выполнять эту работу с такой же, как и ты, а может, и с большей лёгкостью и непринуждённостью.

Так и в сексе неопытные люди смотрят, дивятся, восхищаются, негодуют на извращения, не в силах оторвать от них глаз. А ты регулярно ебёшь со знанием дела и тела, и уже ничто не представляется тебе недостижимым, постыдным или отвратительным, а лишь естественно приятным.

Тем более, что это такая работа, которая для всех является образом жизни, к которому все рады бы привыкнуть, да возможности и обстоятельства даются не всем и не всегда.

Вот почему самое естественное вызывает у множества людей самые сильные чувства восхищения, удивления или негодования.

Корнеи Чуковский и борьба с мусором

Мой дом убирает пожилая женщина по имени Валя, она давно эмигрировала с семьёй из СССР. Валя – уникальная уборщица. Таких я не видел всю жизнь. Я о таких даже не читал и не слышал. Уникальность её в том, что она всей душой любит свою работу: чистить, мыть, скоблить, вытирать, подметать. Она не только идеально и чисто убирает оговоренное, но сама находит дополнительные места, которые она берётся делать чистыми, причём не намекая даже на дополнительные деньги. Она говорит, что радуется, когда убирает грязь, когда, уходя, видит сверкающий чистотой и порядком дом.

Одно время Валя пыталась приводить с собой помощниц – но не было у них любви к уборке, как у Вали, а это отражалось на качестве, вот Валя их и гнала, и продолжала работать одна.

Недавно она заболела, и мне пришлось нанять другую уборщицу, потом ещё одну, но все они были обыкновенными уборщицами: то есть кое-как делали нелюбимое дело, получали деньги и уходили. Винить их в этом нельзя – я сам не понимаю, как можно любить уборку, да ещё чужих домов, да ещё изо дня в день. Ведь если такую работу можно полюбить, (любовь, как известно, зла, принуждает полюбить и козла), то можно полюбить любую работу. Интересно, есть ли говночисты, которые искренне любят вплотную бороться с дерьмом?

Так вот, Валя выкарабкалась из болезни и снова стала, ослабевшая, убирать наш дом, поначалу в два раза медленнее, потому что сил не хватало. Но вскоре она вышла на прежний уровень скорости, и всё после неё снова сияет и блестит.

Как-то я спросил её, как так случилось, что она стала уборщицей.

Валя рассказала, что в детстве её самыми любимыми книжками были Мойдодыр и Федорино горе – она хотела стать Мойдодыром, чтобы помочь бабке Федоре вымыть её дом и вычистить, чтобы убежавшая утварь вернулась обратно. Мечта её полностью сбылась – как она сказала, в Америке быть уборщицей – одно удовольствие.

Тут я вспомнил, что и на меня произвело сильное космологическое впечатление сказка Чуковского Украденное солнце.

Ведь Парапушкинистика в итоге сводится к следующим строчкам из этой сказки:

Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!

где под солнцем подразумевается «солнце русской поэзии», а под крокодилом – я.

Так Валина и моя детская любовь к Чуковскому вывела нас на разные дороги, ведущие к чистоте. Она убирает мусор в домах, а я – вокруг Пушкина и в мыслях людей. И я тоже люблю свою работу. И работаю тоже в одиночку.

Когда старый человек оказывается близко у смерти, он в какой-то момент вдруг перестаёт есть. Глаза его закрыты, он уже перестал разговаривать, но ещё вчера он раскрывал рот и глотал желеобразное. А вот сегодня сжимаются губы и не принимают поднесённую ложку с едой. После этого человек умирает через несколько дней.

Другим симптомом подступающей смерти, но ещё находящейся на ощутимом расстоянии, является отказ от сексуального наслаждения. Ты ещё подвижен и в полном сознании, но вдруг является отторжение процесса достижения оргазма. Происходит резкая потеря интереса к сексуальному возбуждению, и тем более к длящемуся, что требуется для достижения оргазма. На этом физиологическая сексуальная жизнь человека кончается.

Однако это вовсе не значит, что сознание отключается от сексуальных мыслей и видения мира. Пока сознание теплится, сексуальная его подоплёка остаётся нерушимой. Так, умирающий параноидальный ревнивец подозревал свою 90-летнюю жену, сидящую у его изголовья в том, что она якшается со всеми врачами и санитарами, которые входили в палату.

А другой 90-летний старик уверял, что медсёстры, и в особенности одна, проявляют к нему сексуальный интерес, на который он, увы, уже не может ответить.

В старости, перестав практиковать секс, человек по-прежнему находится в его власти. Но, в отличие от скорой смерти, как в случае отказа от еды, отказ от секса не влечёт скорую смерть, ибо ты по-прежнему питаешься им из подсознания, но сам по себе отказ от сексуального возбуждения становится неизбежной и необратимой вехой на пути к смерти.

Вся надежда только на вечный секс в каком-либо раю.

Мужская неблагодарность

В слове «проститутка» акцент ставится на деньги, а не на наслаждение, которое женщина обеспечивает мужчине, за которое он, по большому счёту, согласен расстаться не только с деньгами, но и со здоровьем, а часто – и с жизнью. Проститутку хотят укорить в том, что она берёт деньги за доставляемое наслаждение, а её следует благодарить, что она даёт наслаждение всего лишь за деньги, а не за драгоценное время, которое с мужчин требуют, так называемые приличные женщины.

То есть отношение к проституткам у мужчин прежде всего – неблагодарное. И это для них не проходит безнаказанно, поскольку за неблагодарность мужчинам мстят уже их жёны и возлюбленные.

* * *

Любовь – этот тот «сухой» остаток, который иногда может образоваться после того, как исчезла похоть. Любовь, несмотря на её часто значительные размеры, очень трудно выявить, определить и опознать, так как многоликую похоть невозможно отличить от любви, ибо они часто – на одно лицо.

Вот почему только смерть похоти позволяет рассмотреть, осталось ли после неё что-либо (любовь ли, дружество ли, уважение…) и выживет ли оно.

Что было и что станет с медициной

В 15-м веке в Европе высшим достижением медицины являлась диагностика болезни по цвету мочи (представляю, сколько смертельных ошибок совершали врачи-дальтоники). Фантазёры-знахари, именовавшиеся врачами, придумали круговую диаграмму, на периметре которой располагалось двадцать цветов этой показательной жидкости, а в середине указывались болезни, связанные с тем или иным её цветом.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 158
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?