Переезд их попросту добил: взаимоотношения на службе у Уинфильда не сложились, он терял старых приятелей одного за другим, а новая должность принесла в основном административную работу с отчетами и бумажками, в то время как душа рвалась в небо. Это привело его в состояние постоянной агрессии и раздражения. Он начал срываться на жене и заливать свое горе виски. Самым легким способом забыться для Уинфильда, как и в прежние времена, стала выпивка.

Спенсер никогда не был тихим алкоголиком. Если он выпивал, его было слышно задолго до его появления в доме. И так как они жили в отеле “Бригтон”, в котором были очень тонкие стены между номерами, о его “маленькой” слабости быстро узнали сослуживцы и друзья. Уоллис и вовсе не могла больше ни с кем из них встречаться из-за стыда – соседи слышали абсолютно все, что происходило в их комнате. Единственным выходом из ситуации для Уоллис стал развод.

– Мама, мой брак уже давно не радует меня. Я не хочу вдаваться в подробности, что происходило между мной и Уинфильдом в последнее время, но просто поверь – так больше продолжаться не может.

– Уоллис, ты, должно быть, шутишь! В нашем роду никто никогда не разводился. Это не принято! Если ты поговоришь об этом с Бесси[18], я уверена, что она будет еще больше удивлена, чем я. А как же Уорфильды? Они считают развод ужаснейшей вещью и низостью. Это будет огромной ошибкой…

– Мама, – прервала Уоллис, – еще более страшной ошибкой будет продолжать этот брак.

– Да, но ты, вероятно, думаешь, – продолжила Элис, – что развод принесет тебе облегчение и избавит от трудностей?! У меня есть много друзей и знакомых, прошедших через бракоразводный процесс ради обретения светлого и счастливого будущего. И знаешь что? – они столкнулись с еще большими трудностями. Они хотели бы повернуть время вспять, но время уходит безвозвратно! Ты ведь не зарабатываешь сама себе средства к существованию. Я полагаю, что, прервав отношения с Уинфильдом, ты вновь обратишься к Уорфильдам за помощью. Но они вряд ли захотят тебе помочь после того, как ты опозоришь оба наших клана.

– Не преувеличивай. Времена меняются, и разводы становятся естественным явлением. Бывает всякое, и далеко не у всех жизнь складывается удачно. Не терпеть же все это?!

– Знаешь, Уоллис, иногда именно в этом и состоит секрет счастливого брака и идеальной жены – не сдаваться. Или ты думаешь, что в моей жизни было все гладко?

– Ну да, тебе не приходилось разводиться – твои мужья сами умирали. Такой проблемы перед тобой или перед тетей Бесси просто не стояло, – цинично заметила Уоллис.

– В любом случае, – печально вздохнула Элис, – тебе нужно все еще раз обдумать. Даже если ты сейчас решишься на развод, дальше в твоей жизни может опять возникнуть аналогичная ситуация, которая вновь будет тебя учить тому, от чего ты хочешь убежать сейчас…

Уоллис всегда была упрямой, и если что-то задумывала, никто и ничто не могло сбить ее с намеченного пути. Так некогда было и в отношении брака с начинающим морским офицером: ее все отговаривали, а она не хотела слушать. То же происходило и теперь. Уоллис не привыкла сталкиваться с трудностями, поскольку ей всегда все в жизни доставалось даром или за нее все решали.

При встрече с тетей, выбрав нужный момент, Уоллис решила оповестить ее о своем решении.

– Развод?! – вскричала тетя и остановилась как вкопанная посреди улицы во время их прогулки по городу. – Да ты что?! Уоллис, это немыслимо! Как бы у вас там все сложно ни было, вы обязательно должны попробовать еще раз! Расстаньтесь на время, сделайте паузу, отдохните друг от друга… но бога ради, только не разводись! – и спустя некоторое время холодным тоном с упором на каждое слово добавила: – Женщины Монтекки не разводятся.

Как бы Уоллис ни пыталась оправдаться, ссылаясь на современные взгляды и перемены в общественной мысли, нужно было признать, что разведенных женщин не любили. Их считали не то чтобы ущербными, но неспособными делать то, что им положено по природе, – быть женами, создавать уют, быть опорой и поддержкой мужа. Что же это была за женщина, если она не могла справиться со столь простой задачей? Перед такой женщиной закрывались многие двери, отворачивались друзья, родственники. Уоллис была слишком юной для заключения брака, чтобы трезво увидеть и оценить все его последствия. Но она выказала бы еще больше слепоты и неопытности, сделай она столь серьезный и порицаемый всеми шаг, как развод.

– Но тетя! – не выдержала Уоллис и расплакалась. – Как ты можешь взывать к этим старомодным принципам морали?! В то время как речь идет о жизни двух молодых людей, живущих в несчастливом браке?! Мы еще достаточно юны, чтобы попытаться найти свое счастье с какими-то другими людьми…

– Ладно, – жестко оборвала ее Бесси, – раз я и Элис не можем выбить эту дурацкую мысль из твоей головы, поговори с Уорфильдами. В частности, с дядей Соломоном. Ты ведь на него очень рассчитываешь после развода? Посмотрим, что он тебе на все это скажет. И имей в виду – лучше, если он услышит об этом от тебя лично, а не от кого-то еще.

На этих словах тетя, все еще стоявшая на том месте, на котором Уоллис настигла ее своим откровением, развернулась на каблуках и быстрыми шагами ушла прочь в противоположную сторону.

Вся в слезах, Уоллис осталась одна.

Набравшись мужества, она отправилась к дяде в Балтимор.

– Развод?! – воскликнул он в своем большущем кабинете президента банка, оскорбившись, как и все остальные, кому Уоллис рассказывала о своих намерениях. – Я не потерплю такого позора! Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что никто из Уорфильдов начиная с 1662 года – слышишь? – НИКТО никогда не разводился! Я – публичный человек. Ты понимаешь, что своим необдуманным решением ты испортишь репутацию и мне?! Ты опять думаешь только о себе?!

Уоллис почувствовала, как тонет в огромном кожаном кресле для посетителей. Никто из ее родственников не только не готов был ее понять, но не хотел даже слушать. Но она все же сумела собраться с силами, выпрямила спину и гордо подняла голову. Она села так, как учила ее бабушка, – спокойно, независимо и достойно.

Соломон увидел столь знакомую ему позу. Так имела привычку сидеть его покойная и горячо любимая матушка. несколько смягчившимся голосом он продолжил:

– Уоллис, я никогда не был женат. Я видел, как распадаются семьи моих друзей и сколько неприятностей этот шаг приносит впоследствии обоим супругам. Я не имею опыта семейной жизни, но могу представить, что далеко не все идет так, как хотелось бы. Я тебя прошу: пожалуйста, подумай обо всем еще раз. Дай вашим отношениям еще один шанс.

Тогда Соломон еще многое сказал Уоллис, призывая к терпению, выдержке, напоминая о силе воли, присущей как его семье, так и клану Монтекки.

Девушка любила дядю и всегда прислушивалась к его советам. Не найдя больше слов для отстаивания своего решения, Уоллис согласилась примириться с наставлениями родственников и попробовать наладить отношения с Уинфильдом. Она поняла, что, избавившись от мужа, потеряет не только нелюбимого мужчину, но и нечто очень для нее важное – свою настоящую семью, которая всегда была рядом задолго до Уинфильда.